Шарль Эксбрайя - Ловушка для простака

– Слушаюсь, господин председательствующий.

– Благодарю вас. А теперь, Сенталло, мы вас слушаем.

– Я сидел у себя в кабинете, собираясь поработать, пока не придет время сопровождать Альдо Эрлангсра, как вдруг, в последний момент, когда я уже складывал досье, телефонистка предупредила, что мне звонят из города. Незнакомый мужской голос спросил, действительно ли я Людовик Сенталло, первый помощник главного бухгалтера банка Линденманн. Получив утвердительный ответ, мой собеседник представился как Якоб Эгли, сказал, что живет на Шенхейтштрассе в Хиндер-Штейнбрюке, в доме пятьдесят три и сейчас в его квартире находится раненая девушка. Какой-то водитель сшиб ее на дороге и умчался, даже не остановившись. Врач, осмотрев раненую, заявил, что она в таком тяжелом состоянии, что пока о перевозке в больницу даже речи быть не может. Несчастная была в полном сознании и просила немедленно предупредить Людовика Сенталло, чтобы он приехал как можно скорее, если хочет попрощаться с ней перед смертью. Девушка назвалась Дженни Йост. Передав поручение, Якоб Эгли добавил, что ждет господина Сенталло у себя, поскольку несчастный случай произошел чуть ли не у самой двери его дома. С этой минуты, господин председательствующий, я думал лишь о Дженни и о том, что, быть может, она сейчас умирает, а потому стал умолять Эрлангера отвезти меня к ней.

– У вас вопрос, мэтр Хюг?

– Сенталло, почему вы сразу же не сообщили о своем горе господину Шмиттеру? Зная, как тепло он к вам относится, разве вы не вправе были бы ожидать понимания и самой искренней помощи?

– Боюсь, я просто вообще ничего не соображал в тот момент – все мои мысли занимала умирающая Дженни. В голове вертелось лишь, что у порога меня ждет готовая машина… Даже секундное промедление могло бы стать фатальным, вот я и помчался к Эрглангеру…

– Однако нам описали вас как человека хладнокровного, уравновешенного и здравомыслящего, – подчеркнул помощник прокурора. – Таким образом, подобная паника либо совсем необъяснима, либо, напротив, объясняется очень просто: вы не желали ехать иначе, чем с Эрлангером и огромной суммой, лежавшей в фургоне!

Мэтр Ремпье не мог оставить выпад без ответа.

– Позволю себе заметить господину обвинителю, что любой человек, которому случалось терять близких, испытывает такую тревогу, что практически не способен рассуждать. И меня весьма удивляет, что господин помощник прокурора, с его опытом и известной всему Люцерну репутацией, не понимает столь элементарных вещей или же делает вид, будто не понимает, ибо возложенная на него задача, по-видимому, выглядит все сложнее…

– Оставьте свои предложения при себе, мэтр Ремпье!

– В таком случае, воздержитесь от несправедливых замечаний!

Арнольд Оскар снова прервал эту словесную дуэль.

– Господа, еще не время для перекрестного допроса!… Итак, Сенталло, вы поехали с Эрлангером и уговорили его изменить маршрут. А что случилось дальше?

– Квартал выглядел довольно пустынным, и мы с большим трудом отыскали Шенхейтштрассе – узенький проулок среди садов. Ехать было очень неудобно, и я предложил Эрлангеру подождать, а сам побежал искать дом Якоба Эгли пешком. Прежде, чем я добрался до номера пятьдесят три, очаровательного маленького коттеджа, пришлось пробежать добрых несколько сотен метров. Дверь открыла какая-то старушка, которая, очевидно, ни слова не поняла из моих объяснений. Несмотря на терзавшее меня нетерпение, мы довольно долго препирались, но в конце концов я убедился, что никакого Якоба Эгли здесь нет, и не только в этом доме, но и вообще в округе. И о несчастном случае тоже никто слыхом не слыхивал.

– Короче, вы поняли, что вас обманули?

– Да, господин председательствующий.

– И какова же была ваша первая реакция?

– Огромное облегчение, Ваша честь. Ведь это значило, что с Дженни не случилось никакой беды!

– И вы не задумались о причинах столь зловещего розыгрыша?

– Потом – да, Ваша честь, но я не понимал, в чем тут дело.

– И вам ни на секунду даже в голову не пришло, что вас просто-напросто хотели увести подальше от фургона?

– Нет, господин председательствующий.

– Но теперь вы пришли именно к такому заключению?

– Да, Ваша честь.

– А почему жертвой избрали именно вас?

– О, я не думаю, чтобы метили лично в меня. Их интересовал сопровождающий как таковой. Будь на моем месте Шауб, я уверен, придумали бы другой способ помешать ему охранять Эрлангера.

– И как, по-вашему, приблизительно сколько времени вы отсутствовали? – снова спросил мэтр Хюг.

– Около двадцати минут.

– Иными словами, у ваших врагов или… сообщников – заботу найти подходящее определение я оставляю господам присяжным – короче говоря, у них было достаточно времени совершить свое бессовестное дело. Либо им сопутствовала невероятная удача, либо это вам крупно не повезло… Подобные крайности часто совпадают и всегда возбуждают подозрения. Нет-нет, мэтр Ремпье, не стоит на меня сердиться, это так… рассуждение вообще…

По требованию председательствующего свидетельское место снова занял Эрлангер.

– Будьте любезны, расскажите господам присяжным, что произошло, когда Сенталло, бросив вас, убежал в глубь Шенхейтштрассс.

– Он оставил мне револьвер, но я испытывал легкое беспокойство – не то, чтобы я думал о возможности нападения, но чувствовал себя виноватым и ожидал серьезного нагоняя от господина Шмиттера. Время шло, а Сенталло все не появлялся, и я вышел из машины. Признаюсь, с моей стороны это было непростительной ошибкой. Едва я оказался снаружи, как сзади на меня напали. Я стал отбиваться, но нападавший был намного сильнее. Однако я и сам я довольно крепкий малый. Потом меня чуть не задушили, сунув в рот что-то вроде огромного куска ваты, а больше я ничего не помню.

– Вас усыпили хлороформом. А теперь слушайте меня внимательно, Эрлангер. Напоминаю, что вы дали присягу и лжесвидетельство имело бы для вас самые тяжкие последствия. Скажите нам, не заметили ли вы какой-нибудь мелочи, которая могла бы дать вам представление о личности нападавшего?

Эрлангер явно смутился. Прежде чем ответить, он искоса поглядел в сторону обвиняемого.

– Отбиваясь, я видел ногу того типа… и на нем были точно такие же брюки, как на Людовике…

По залу прокатилась волна оживления – суд подошел к основному пункту обвинения. Мэтр Ремпье попытался парировать удар:

– Мой клиент, господин председательствующий, покупает готовую одежду в магазине, а потому носит то же, что и все прочие…

– Несомненно, мэтр, несомненно. Скажем, это всего лишь еще одно совпадение. Как вы уже не раз подчеркнули, Эрлангер, вы человек крепкий и выносливый. Значит, справиться с вами мог лишь еще более сильный мужчина… обладающий в этом отношении возможностями намного выше средних. Например, вроде вашего клиента, мэтр. Я знаю, это тоже, конечно, совпадение… Но уж очень их много. Благодарю вас, Эрлангер, вы можете вернуться на место. Сенталло, как вы поступили, увидев, что Эрлангер спит, а фургон опустел?