Шарль Эксбрайя - Возвращение Иможен

– Нет. А что?

– Если вы не против, я бы с удовольствием к вам заглянул.

– Прямо сейчас?

– Ну, скажем, в десять часов? По-моему, мисс Мак-Картри, с убийством Джона Мортона и Ислы Денс теперь все ясно.

– Вот как?

– А вы думали, я не догадаюсь?

– Понимаете…

– Не стоит морочить мне голову, мисс, я давно понял, что вы знаете убийцу.

Иможен конвульсивно стиснула трубку. Итак, миссис Сайрет рассказала любовнику об их с Мак-Реем расспросах, и теперь Гастингсу осталось либо бежать, либо уничтожить слишком проницательную противницу!

– Я жду ответа.

– А что я могу вам сказать?

– Я настаиваю, чтобы мы встретились наедине, мисс, у меня есть для вас кое-какие предложения…

– Вы хотите заключить сделку? – вырвалось у Иможен.

– Допустим…

И от встречи не отвертишься – это еще опаснее.

– Что ж, хорошо, я вас жду…

– Спасибо и до скорого свидания, мисс… Но, помните, только наедине!

– Я буду одна, инспектор.

Как только Гастингс положил трубку, Иможен позвонила в редакцию «Ивнинг Ньюс» и с величайшим трудом добилась, чтобы разыскали Хэмиша Мак-Рея. Журналист не очень обрадовался звонку.

– Мисс Мак-Картри? Я ужасно занят и…

– Хэмиш, послушайте меня, это очень серьезно!… Мне только что звонил Гастингс. Он, видите ли, знает убийцу Джона Мортона и Ислы Денс!

– Не понимаю…

– Да это же ясно как день! Инспектор знает, что я угадала имя виновного, и едет сюда! Он будет здесь в десять часов, Хэмиш! Сказал, будто хочет заключить со мной сделку. Вероятно, жизнь в обмен на молчание. Хэмиш, вы ведь не можете покинуть меня в такую минуту?

Против ожиданий мисс Мак-Картри, журналист не стал упираться.

– Договорились! Я выезжаю немедленно и успею добраться раньше него. Машину я оставлю в Каллендере – инспектору незачем видеть ее у ваших дверей. Ждите меня в саду, чтобы не пришлось звонить…

Весь следующий час Иможен провела как на раскаленных углях. Каждая минута тянулась до бесконечности. Без четверти десять шотландка вышла в сад и, встав у калитки, начала вслушиваться в тишину. Вскоре на дороге появилась мужская фигура. Дав незнакомцу подойти поближе, она шепнула:

– Хэмиш?

– Да, это я, мисс.

Иможен, придерживая колокольчик рукой, открыла калитку и проводила гостя в дом.

– Что будем делать? – спросила она.

Журналист вытащил из кармана револьвер.

– Пусть только попробует на вас напасть – я его живо успокою.

Они устроились в креслах напротив входной двери, и мисс Мак-Картри вооружилась здоровенной дубиной, которую покойный капитан брал с собой на прогулки вместо трости. Около десяти часов тихонько тренькнул колокольчик. Иможен и Мак-Рей напряженно замерли.

– Внимание! – прошептал журналист. – Он вошел… Очевидно, надеется застать вас врасплох…

Они так сосредоточенно ждали малейшего шороха за дверью, что не заметили легкого сквозняка и не видели, как Дугал Гастингс с невероятной для мужчины его сложения ловкостью проскользнул в окно и оказался за спиной у тех, кто готовил ему ловушку.

Однако мисс Мак-Картри подсознательно почувствовала что-то неладное, слегка повернула голову и тут же заметила полицейского. Она с криком вскочила. Мак-Рей последовал примеру хозяйки дома и вскинул револьвер, но, прежде чем он успел выстрелить, мисс Мак-Картри стукнула Гастингса дубиной по голове. Тот пришел без своей обычной шляпы-котелка и рухнул, как подкошенный. В ту же секунду дверь, словно соскочив с петель, распахнулась, и в гостиную влетели Мак-Клостоу и Тайлер. Не ожидавший нападения журналист не выдержал натиска констебля, насевшего на него, как хороший игрок в регби. А сержант бросился к Иможен, чтобы вырвать у нее дубину. Но мисс Мак-Картри не сдалась без борьбы. Она не понимала, каким образом Мак-Клостоу и Тайлер оказались заодно с убийцей, или, точнее, решила, что Гастингс их обманул, а потому вцепилась сержанту в бороду. Тот вырвался и отскочил, а потом, вложив в свой огромный кулак всю силу прежних обид и унижений, всю годами копившуюся досаду, влепил Иможен такой превосходный апперкот, что и сам маркиз Квинсбери наверняка оценил бы его совершенство. Иможен не заметила мелькнувшего в воздухе кулака. Но в те несколько секунд ясности рассудка, что последовали за ударом, почувствовала, как ноги ее отрываются от земли и уже на лету решила, что поднимается прямо на небо, куда наконец призвала свою верную почитательницу Мария Стюарт.

– Ну, доктор?

Элскот опустил голову пациентки на подушку и выпрямился.

– Любая другая, нормально сложенная женщина лежала бы со сломанной челюстью. Эта же отделается синяками. Ну, еще, может, ей будет больно есть яичницу с беконом, и то лишь в первый раз. На сем, джентльмены, позвольте пожелать вам счастливого завершения ночи – честно говоря, я вовсе не желаю оказаться здесь, когда мисс Мак-Картри окончательно придет в себя!

Мак-Клостоу с облегчением вздохнул. Пока врач не осмотрел Иможен, сержант всерьез опасался, что прикончил ее на месте. Гастингс повернулся к нему.

– Ну, успокоились, сержант?

– Само собой, инспектор.

– Все-таки, по-моему, вы переборщили!

– Я так давно об этом мечтал…

– Позвольте дать вам совет, Мак-Клостоу. Я думаю, вам не стоит торчать на виду, когда мисс Мак-Картри откроет глаза.

– Я тоже так думаю.

– Что ж, возвращайтесь к себе в участок. Скоро я тоже туда приду и составлю рапорт. Боюсь, что, невзирая на пожелания доктора Элскота, сегодня ночью нам не удастся поспать.

Оставшись один, Дугал Гастингс сел у изголовья постели и стал ждать, когда шотландка придет в себя.

Иможен вернулась к действительности гораздо скорее, чем в тот раз, когда на нее напали у ограды. Сквозь ресницы она увидела Гастингса и тут же вообразила себя пленницей убийцы, но, боясь пошевельнуться, не рискнула проверить, связаны ли руки и ноги.

– Зачем вы притворяетесь спящей, мисс Мак-Картри? Все равно рано или поздно нам придется объясниться… Так почему бы не сейчас?

Иможен разгневанно выпрямилась и уже хотела без обиняков высказать свое мнение о полицейских-лицемерах, но вдруг почувствовала, что у нее отчаянно болит челюсть. Одновременно шотландка поняла, что лежит в собственной постели. Британская стыдливость мгновенно победила страх.

– Миссис Элрой! – прохрипела Иможен.

– Не трудитесь, мисс, мы одни.

Никогда еще Иможен не случалось бывать наедине с мужчиной у себя в комнате, да еще в ночной рубашке!.Полная беспомощность…

– Но… кто же меня уложил?

Теперь уже смутился инспектор.

– Мы помогали доктору Элскоту…

– Кто – мы?

– Мы с Тайлером…

В душе Иможен мешались гнев, унижение и стыд. Какое бесчестье! Она тихонько заплакала. Наивность шотландки умилила Гастингса, и он наклонился к изголовью постели.