Шарль Эксбрайя - Пой, Изабель!

Она удивленно посмотрела на меня.

– Получается, месье комиссар, что мадам Ардекур… воспользовалась моей доверчивостью?

– Не совсем так, мать настоятельница. Видите ли, мадам Ардекур написала роман под названием "Пой, Изабель". Очевидно, она пыталась придать этой Изабель некую реальность существования. Так иногда поступают авторы, искренне верящие и любящие своих героев.

– В это очень трудно поверить, месье комиссар, потому что мадам Ардекур серьезно беспокоилась об Изабель и часто молилась о спасении ее души.

– Она вам не говорила о причинах этих переживаний?

– Никогда. И кроме того, месье, я не имела право позволять себе ее расспрашивать. Единственное, что я еще могу вам сказать, это то, что в последнее время беспокойство за кузину переросло почти в панику, и примерно неделю назад она просила меня отслужить акафист о спасении души Изабель.

Возможно ли,– подумалось мне,– чтобы писатель настолько уверовал в реальность существования своего персонажа?

Возвращаясь обратно, я убеждал себя, что не мог стать, уподобляясь матери Аньес, жертвой фантазий Элен Ардекур. Она говорила об Изабель с настоятельницей точно так же, как и со мной. Похоже, ей необходим был эффект, произведенный рассказом о несчастной жизни ее героини. Продолжая настойчиво думать об этой загадочной личности, я вдруг поразился одной своей мысли: как бы ни была богата фантазия человека, он не станет платить за службу о спасении души кого-то, кто не существует, особенно будучи настоящим верующим католиком! Это было бы не только неоправданно, но еще и греховно!

Мой вывод был окончательным – Изабель существует.

Пришедший около шести вечера Даруа сообщил мне, что у семьи Вальеров имелись серьезные финансовые затруднения. Речь шла о значительной сумме, которую они задолжали метру Секондену, нотариусу с улицы Анри-Гоннар, и некоему месье Шосси, бизнесмену, живущему по улице Же-де-л'Арк. Эта новость вызвала у меня злорадную улыбку. Не откладывая дела в долгий ящик, я тут же договорился по телефону о встрече с метром Секонденом и месье Шосси.

Без особых затруднений, лишь предъявив свое удостоверение, я получил справку от нотариуса о том, что долг месье Вальера в его бюро составлял около пяти миллионов старых франков. Нотариус также добавил, что не считает себя виновным в разглашении тайны своего клиента, так как последний недавно возместил весь долг.

Месье Шосси оказался куда менее любезен. Он заметно опасался того, чтобы полиция не занялась его досье. Скорее всего он давал деньги в рост. Жюль Вальер одолжил у него семь миллионов старых франков. Но и здесь меня ждало немалое удивление: Жюль Вальер вернул долг в тот же день. Итак, сведения, полученные от нотариуса и бизнесмена, давали основания для проведения расследования о финансовых делах семьи Вальеров. Садясь в машину, я думал о странном совпадении: сразу же после смерти Ардекуров Жюль Вальер смог найти двенадцать миллионов франков, тогда как многие месяцы его счета не были оплачены. Я решил немедленно поехать на площадь Жан-Плотон.

Дверь открыл месье Вальер. Его обычно ничего не выражающее лицо при моем появлении стало очень испуганным. Он пробормотал:

– Месье… месье комиссар… моя жена… ее нет и…

– Я хотел бы поговорить не с вашей женой, месье Вальер, а с вами.

Это его удивило. Очевидно, этого человека никто не принимал всерьез. Он проводил меня в уже знакомую комнату, и, как только мы сели, я моментально начал задавать вопросы, рассчитывая застать его врасплох.

– Месье Вальер, я хотел бы услышать от вас об Изабель.

Внимательно следя за ним, я увидел, как задергались его веки. Не очень уверенно он ответил:

– Но, месье комиссар, я не знаю человека с таким именем.

Я был уверен, что Жюль Вальер лгал, как ранее месье Понсе.

– Вы слишком быстро ответили, месье Вальер. Быть может, вы подумаете лучше?

– Нет, нет, нет… что вы. Клянусь, я не знаю никакой Изабель.

Голос его срывался, и я поспешил его успокоить.

– Вам не из-за чего нервничать, месье Вальер.

Он сконфуженно произнес:

– Извините, месье комиссар, в последнее время я стал очень нервным.

– Да? А можно вас спросить, почему?

Он пожал плечами.

– Так…

– Может быть, из-за ваших долгов, месье Вальер?

Он подпрыгнул, словно его ударило током.

– Вы знаете?

– Месье Вальер, дело полиции – знать все, особенно то, что от нее скрывают.

– Но я никогда не отрицал того, что у меня есть долги!

– Но и не говорили об этом.

– Не припомню, месье комиссар, чтобы вы меня о них спрашивали.

– Возможно. Теперь я вынужден спросить, откуда у вас такие большие долги?

Он сидел передо мной сгорбившись, руки его свисали ниже колен.

– Это результат моего постоянного невезения, месье комиссар. Да, да, перед вами человек, которому вечно не везло. Если бы вы знали, сколько мне приходится ездить и скольких людей уговаривать что-то продать или купить… Другой на моем месте сейчас был бы мультимиллионером!

– Тогда как вы?

– … остался нищим.

– А ваш сын?

– Пьер? Он всегда держался за мамину юбку и так и не научился зарабатывать себе на хлеб. К счастью, есть Жермен, на которой стоит вся наша семья. Иногда я себя спрашиваю, как она смогла так долго меня терпеть и не уйти… Да, она всегда умела бороться за жизнь… Я знаю, что она меня презирает за отсутствие энергичности, но, увы, прощает это сыну.

– Я узнал, что вы решили дать согласие на его брак с мадмуазель Ардекур?

– Мы напрасно противились их союзу, и теперь я желаю Пьеру, чтобы он, живя с Мишель, ощутил счастье, которого у меня никогда не было с Жермен.

Он явно хотел разжалобить меня, но я только раздражался.

– Скажите, месье Вальер, не стало ли причиной перемены вашего мнения о невесте сына известие о том, что у мадмуазель Ардекур теперь хорошее приданое?

В этот момент послышался звук открывающейся двери, и я отчетливо увидел, как мой собеседник издал вздох облегчения. В комнату вошла Жермен Вальер.

– Извини, Жюль, я не знала, что к тебе пришли.

Меня она узнала сразу же:

– Опять вы, месье комиссар? Что вам здесь нужно?

Месье Вальер вмешался:

– Дорогая, месье пришел спросить, не потому ли мы согласились на брак Пьера с Мишель, что у нее оказалось большое приданое?

Вместо того, чтобы возмутиться, Жермен Вальер посмотрела на меня с откровенным цинизмом:

– Вы хотите знать, повлияло ли богатство Мишель на наше решение? Конечно, да! Мой сын Пьер, месье комиссар, ни на что не годится, впрочем, как и его папаша. Но он – красив, и, по-моему, это совершенно естественно – воспользоваться единственной возможностью, которую дала ему природа. Возможно, вас шокирует сказанное мной? Только мне на это наплевать. Я слишком люблю своего сына, чтобы желать ему жить в таких же условиях, в каких живу я… Случай свел нас с умной и богатой женщиной. И было бы просто глупо этим не воспользоваться!