Фридрих Незнанский - След "черной вдовы"

Вот и эти трое в черной коже, утыканной сверкаю­щими на солнце бляшками и острыми шипами, явились не запылились. Поставили мотоциклы свои в кружок, загородив детишкам проход на площадку, забрала на шлемах откинули вверх и гуркают себе чего-то — гор­боносые, чернявые, одно слово — грачи залетные. И ведь не свои, не местные, черт их сюда принес, что ли? Впрочем, в это воскресное утро детишек, поди, только собирали на прогулки, но все равно, дело же не в самом факте, а, как говорится, в принципе!

Так рассуждали между собой двое стариков-пенсионеров, с явным неодобрением разглядывая издалека — на всякий случай — посторонних в своем привычном дворе, заросшем сильно пахнущей и давно одичавшей персидской, как говорят, сиренью. Ворчали, слова рез­кие высказывали в адрес чужаков, но подходить, а уж тем более вслух выражать недовольство опасались. Не ровен час, пошлют тебя подальше, а еще к словам, не дай бог, чего повесомее добавят — от этих-то всякого ожидать можно. Потому лучше мнение свое все же со­седу высказать, тот хоть согласится, поддержит, под­дакнет...

А мотоциклисты — эти залетные птицы — не обра­щали внимания на сердито обсуждавших их поведение каких-то там стариков. У парней в кожаной мотоцик­летной форме все было расписано даже и не по часам, а по минутам, оттого и эмоции тратить на постороннее и несуразное они не собирались. Они ждали команды. Точнее, сообщения, которое должно было последовать уже с минуты на минуту.

Как в любом хорошо отлаженном механизме, где каждая деталь выполняет исключительно свою, конк­ретно ей предназначенную функцию, так и в той мис­сии, ради которой прибыли сюда, в Хамовники, во двор старого кирпичного дома эти «грачики», каждый из них четко знал свою роль.

Запищал мобильник в руках одного из них. Парень поднес трубку к уху, выслушал краткое сообщение, кив­нул остальным и заученным движением опустил на лицо затемненное забрало шлема. То же самое сделали и его товарищи. Еще секунда — и взревели двигатели мото­циклов. Двое немедленно вырулили в проход между домами на улицу Доватора и отправились к недалеко­му Усачевскому рынку, а третий спокойно порулил в противоположную сторону.

Во дворе стало тихо. Пенсионеры переглянулись понимающе и усмехнулись.

— Снялись, заметил? — покачал укоризненно голо­вой один из них. — Хышчники, одно слово, можешь мне поверить... Навидался я ихнего брата...

— Видать, добыча наклюнулась, — подтвердил вто­рой. И удрученно замолчал.

А черные мотоциклисты тем временем прибыли на обозначенные им заранее исходные позиции. Приглу­шенные теперь двигатели их мощных коней глухо и зло­веще урчали...

Тот, третий мотоциклист, который отправился в противоположную своим товарищам сторону, уже за­нял удобную наблюдательную позицию, отгороженный от подъезда большого шестиэтажного дома, ставшего предметом его внимания, зеленой стеной колючей ака­ции. Правее он видел громоздкий темно-красный японс­кий джип «мицубиси-паджеро» с притемненными стек­лами. За рулем сидел водитель — его наголо бритая г о­лова была видна через приспущенное боковое стекло.

«У русских мафиози теперь мода такая, — подумал мотоциклист. — Идиоты...» Сам он был пышноволос и кудряв, но под обтекающим его голову шлемом этого видно не было.

Наконец громко хлопнула дверь подъезда, и под его козырьком появились трое. Первым вышел точно та­кой же, как сидящий в джипе водитель, крупный, ши­рокоплечий и абсолютно лысый молодой человек — охранник. За ним спустилась по ступенькам роскош­ная — другого слова просто не подобрать — блондин­ка с собранными на затылке в тугой узел волосами. Длинноногая, как редкой породы лань, стройная, изящ­ная, и ее прямо-таки пленительную стать нарочито под­черкивали потрясающая мини-юбчонка и полупрозрач­ный топик, прикрывающий лишь аккуратный ее бюст, но откровенно выставляющий напоказ все остальное, включая пупок, на котором что-то призывно поблес­кивало.

Мотоциклист невольно вздохнул, испытывая при этом глубокое сожаление, но дело есть прежде всего дело, эмоциям тут не место. А телка-метелка, как смеш­но называют их русские, конечно, хороша. Говорят, балерина, и неплохая, даже известная...

И вот между раздвинутыми колючими ветками он увидел «самого». Тот был в светлой футболке и набро­шенном на плечи легком, видимо льняном, пиджаке, таких же светлых брюках и сандалиях. Крупный, почти квадратный, как и его бодигард, то есть личный телох­ранитель, этот давно уже бывший боксер со стриженым седым ежиком на большой голове, при всей кажущейся его медлительности, тяжести и неповоротливости в дви­жениях, говорят, очень быстр и ловок в минуты опас­ности. Ну да, конечно, иначе разве смог бы он в моло­дости многократно добиваться чемпионских титулов? Да и сейчас, похоже, не растерял еще реакции. А здесь, в России, дело с боксом всегда было поставлено очень даже неплохо, это в Европе хорошо известно, а кое-кто может и позавидовать.

Мотоциклист снова вздохнул, чувствуя, как его не­много отпускает напряжение, обычное во время прове­дения подобного рода операций и как бы накапливаю­щееся до той минуты, пока не становится абсолютно ясной вся дальнейшая диспозиция, после чего прихо­дит вполне профессиональное ощущение полной уве­ренности в своих действиях. По переговорному устрой­ству, закрепленному внутри шлема, он сообщил това­рищам обстановку. Увидев затем, что клиенты рассе­лись в машине — хозяин с девицей сзади, а бодигард рядом с шофером, — мотоциклист сделал короткую прогазовку, готовый пулей вылететь из кущи кустар­ника на изуродованный асфальт двора.

Впрочем, особо рисковать и подставляться, демон­стрируя свою личность уличной полиции, которая впол­не могла возникнуть вдруг на маршруте следования, он не собирался, да ему это и не было положено по его роли сегодня. Только наблюдать, ненавязчиво сопро­вождая и вообще изображая рокера, развлекающегося в этот ясный солнечный день на столичных проспектах в свое удовольствие. И быть на связи, если случится заминка либо неожиданно изменится заранее отрабо­танный маршрут следования. А на противоположной стороне этого большого жилого квартала с множеством запутанных проходных дворов, с такими вот густыми посадками деревьев и кустарников его ожидали и дол­жны были встретить товарищи, на плечах которых и лежала основная ответственность. После чего вся тро­ица, выполнив важное международное поручение, раз­летится в разные стороны, чтобы встретиться в уже ого­воренном месте и принять свой обычный внешний вид и затем, не привлекая к себе внимания, благополучно покинуть эту гостеприимную страну. А почему бы ее и не назвать так, если она предлагает профессионалам в своем деле вполне приличные по западным меркам деньги?..