Василий Сретенский - ОТ/ЧЁТ

Род Хвостининых берет свое начало в XIV от рождения господа нашего Иисуса Христа веке, имея прародителем Алексея Хвоста, московского тысяцкого, странная смерть которого в княжение Ивана Ивановича Красного не прошла мимо внимания летописцев древности и современных писателей истории. Вот что сообщает об этом загадочном событии наш лучший историограф и мой давний знакомец Николай Михайлович Карамзин в своем мудром сочинении „История Государства Российского“, в четвертом, только что изданном томе, на 286-й странице: „В самой тихой Москве, не знакомой с бурями гражданского своевольства, открылось дерзкое злодеяние, и дремлющее Правительство оставило виновников под завесой тайны. Тысяцкий столицы, именем Алексей Петрович, важнейший из чиновников и подобно Князю окруженный благородною, многочисленной дружиною, был в час Заутрени найден мертвый среди городской площади со всем признаками убиеннаго — кем? неизвестно. Говорили явно, что он имел участь Андрея Боголюбского, и что ближние Бояре, подобно Кучковичам, умертвили его в следствие заговора. Народ встревожился: угадывали злодеев; именовали их и требовали суда. В самое то время некоторые из Московских Вельмож — опасаясь, как вероятно, торжественного обвинения — уехали с семействами в Рязань к Олегу, врагу их Государя, и слабый Иоанн, дав время умолкнуть общему негодованию, снова призвал оных к себе в службу“.

Василий Никитич Татищев, товарищ моего деда по юношеским годам, писал в „Гистории Российской“, составленной им самим по древним летописям, нами доселе незнаемым, о годе 1356-м от рождения Христова или 6864 от сотворения Мира: „Toe же зимы месяца февраля в 3 день сотворись на Москве в нощи, егда заутреню благовестят, убиен бысть тысяцкой московский Алексей Петрович. Убиение ж его страшно, и незнаемо, и неведомо ни от кого же, точию обретеся убиен лежа на площади, егда завтреню благовестят. И бысть мятеж великий на Москве убийства того ради“.

От себя добавлю, что в роду нашем сохранилось глухое предание о тайной интриге бояр Воротынских-Вельяминовых, поссоривших Алексея Хвоста с князем великим Иваном Ивановичем и присвоивших должность тысяцкого своему роду. Впрочем, как свидетельствуют нам древние летописи, должность эта была им не впрок и при великом князе Дмитрии Ивановиче, прозванном за великую свою победу Донским, должность и звание московского тысяцкого были упразднены, а сын последнего московского тысяцкого Иван Васильевич Вельяминов, долгое время таившийся от гнева великого князя в Орде, был схвачен в 1379 году и казнен, „мечом поят бысть на Кучковом поле у града Москвы“.

Род Алексея Хвоста смертью своего предка не был умален. Наоборот, ширясь и множась, он дал фамилии бояр Хвостовых, Хвастовых, Ухватистых, Бухвостых, по большей части угасших в период Смуты, в также потерявших боярский чин и перешедших в звание городовых дворян или детей боярских Хвостинных, Охвастиных, Голохвастовых.

Родственны Хвостининым и другие фамилии. Алексей Петрович Хвост имел отцом Петра Босоволкова, московского наместника при князе великом Иване Даниловиче Калите. Потомство других сыновей Петра носит до сих дней фамилии Волк и Волков, из которых особливо Волковы Можайские и Дмитровские доводятся Хвостининым отдаленной родней по общему нашему предку.

Первый раз имя Хвостининых является на скрижалях нашей истории в те времена, когда наступал предел жизни и царствованию великого и грозного государя Ивана Васильевича Третьего.

Дмитрий Иванович, внук великого князя, сын безвременно почившего наследника Ивана Ивановича Молодого, был венчан своим дедом, великим князем, в Успенском соборе московского Кремля [7] Событие это состоялось в 1498 году. — Примеч. П.Е. Романыча-Славинского. . При том венчании присутствовали и мои предки, дети боярские Петр, Алексей и Егор Хвостинины, находясь в свите молодого наследника престола. Но вскоре великий князь Дмитрий был ложно обвинен в еретичестве, заговоре против деда, схвачен и заточен. А Василий, сын государя от второй жены, гречанки Софьи, был объявлен великим князем всея Руси и преемником Ивана III на троне. Сторонники истинного наследника, оставшиеся верными долгу чести и собственной совести, попали в опалу, а некоторые из них были обвинены в связях с новгородскими еретиками и осуждены государевым судом. Вот как трактует эти события летописец, писавший свою историю под присмотром государевых людей:

„О еретицехъ. Тоя же зимы князь велики Иван Васильевич и сын его князь велики Василеи Иванович всея Руси, со отцем своим Симоном митрополитомъ съ епископы, и со всем собором обыскаша еретиком и повелеша их лихих смертною казнью казнити. И сожгоша в клетке дьяка Волка Курицина, да Митю Коноплева, да Ивашка Максимова, да Никишку Хвостину декабря 27“ [8] 1504 года. — Примеч. П.Е. Романыча-Славинского. .

После эти событий род Хвостининых надолго попал в опалу, что, по моему сегодняшнему разумению, к лучшему. Неся службу в Смоленской земле, боярские дети Хвостинины честно служили Царю и православной вере, особливо в Ливонской войне. Но попущением Господним никто из них не участвовал в Опричнине, никто и не пострадал. В годы же всеобщего буйства, наступившего по смерти последнего государя из потомков Святого Благоверного князя Александра Ярославича Невского, царя Федора Иоановича, два сына пращура моего Никифора Хвостинина выполнили долг свой с достоинством и честью. Петр Никифорович сложил главу свою в Смоленске, при осаде сего города войском польского короля Сигизмунда. А Алексей Никифорович служил государю Дмитрию в тушинском войске, под командой князя Трубецкого. Вместе с сим воеводой он ушел в первое ополчение и стоял в осаде Москвы вплоть до прихода войск Минина и Пожарского [9] Стольник князь Дмитрий Трубецкой перешел на службу к Лжедимитрию Второму в 1608 году и был пожалован чином боярина. После развала тушинского лагеря он возглавил крупный отряд, состоявший главным образом из казаков. Вместе с Прокопием Ляпуновым и Иваном Заруцким князь Дмитрий Трубецкой создал первое ополчение и начал осаду Москвы, занятой поляками. Эти три названных лица вошли и в первый Совет Всея Земли, долженствующий руководить делом освобождения России от иноземцев. К приходу под Москву отрядов второго ополчения (Минина и Пожарского) только лишь отряд князя Трубецкого там оставался, поскольку Ляпунов был убит казаками, а атаман Заруцкий бежал в Астрахань. Не без конфликтов войска I и II ополчения довершили дело освобождения Москвы. При венчании на царство Михаила Федоровича Романова князь Трубецкой держал скипетр, князь Пожарский — державу. Помимо казаков в отряде Трубецкого служило некоторое количество «служилых людей по отечеству», среди них и некий Алексей Никифоров, сын Хвостинин. — Примеч. П.Е. Романыча-Славинского. .