Диля Еникеева - КАЗАНОВА, или Российские 9 1/2 недель

— Нет, Леночка, береженого Бог бережет. Сейчас вокруг так много насилия, а вы хрупкая девушка. Как вы сможете противостоять похитителям? Мой муж все-таки мужчина, и я не боялась, что с Алешей что-то случится.

— Хорошо, Лариса Николаевна, вам виднее, — согласилась девушка.

— Мам, а у охранника пистолет есть? — спросил Алешка.

— Да, у него есть разрешение на ношение оружия.

— Вот здорово! Я хочу, чтобы он меня научил стрелять.

— Нет, сыночек, тебе не нужно учиться стрелять. Ты мальчик умный, нужно приобретать знания, а стреляют пусть те, кто не умеет работать головой.

Алешка приуныл, но спорить не стал.

Приехала Алевтина Васильевна, и Лара убедила сына, что пора отпустить Лену.

— Ба! Пошли, я тебя научу играть в компьютерные игры, — предложил Алешка.

— Давай попробуем, Лешенька, — согласилась та. — Только я к технике совершенно не способна.

— Ничего, я научу, — солидно заявил тот и увел бабушку в свою комнату.

Сняв макияж, Лара нанесла питательную маску, приняла душ и полежала четверть часа в своей комнате, размышляя, что все же жизнь — чертовски переменчивая штука.

За эти два с половиной месяца у нее были и черные полосы, и белые. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Хоть и тяжело пришлось, но не случись всего трагического, что ей пришлось пережить, в ее жизни не было бы Игоря.

Переодевшись, Лара вошла в комнату сына. К ее удивлению, Алевтина Васильевна уже довольно бойко и азартно нажимала на клавиши.

— Стреляй, ну, быстрей же! — торопил ее Алешка.

— Я вижу, ты уже даже бабушку научил, — улыбнулась Лариса.

— Оказывается, это очень интересно.

— До свидания, сынуля. Побудешь пока с бабушкой, ладно?

Сын кивнул:

— Пока, ма.

Алевтина Васильевна вышла вслед за дочерью в коридор.

— Можешь оставаться у Игоря, Ларуся, сколько захочешь. Может, это судьба твоя. Я так за тебя рада, ты вся светишься от счастья. А за нас с Лешенькой не волнуйся, я завтра отвезу его в школу, а заберет Лена, все будет в порядке. Будь счастлива, дочуля.

Обняв мать, Лариса прижалась щекой к ее щеке.

— Спасибо за все, мама. Мне действительно очень хочется быть с Игорем. У нас непростые отношения, но мне с ним так хорошо, как никогда в жизни не было.

— Дай Бог тебе счастья, доченька, — пожелала Алевтина Васильевна.

Это единственное, чего не хватает ее дочери. Все остальное у нее есть, а счастья — полного — не было. Может, сейчас ей повезет...

Лариса быстро доехала до дома Казановы, час пик уже миновал.

Консьерж поднялся ей навстречу:

— Игорь Николаевич предупредил, что ждет вас.

Проводив ее до лифта, он нажал кнопку десятого этажа.

Впервые она ехала в этом лифте одна, впервые одна шла к двери квартиры Казановы. Но не успела Лара войти в тамбур, как дверь распахнулась.

— Ты ждал меня у двери? — удивилась она; услышать звук подъехавшего лифта, если любовник был в гостиной или спальне, невозможно.

— Консьерж позвонил.

Игорь был непривычно серьезен. Молча помог снять ей пальто, провел в гостиную и усадил в кресло. Да, это новый этап в их отношениях. Обычно все начиналось уже в лифте или в холле.

— Выпить хочешь? — спросил он.

— Мне все равно. Как ты?

— Если не возражаешь, то немного выпьем.

Налив два бокала коньяку, Казанова поставил их на столик.

— Давай за то, чтобы забыть все, о чем мы говорили в ресторане, — предложила Лариса.

— Давай. — Он поднял свой бокал.

Лара медленно пила коньяк, молча глядя на любовника. На душе уже не было прежней тяжести. Она так спешила к нему, так хотела его увидеть, что тягостный разговор в ресторане уже отошел на задний план. Да и не любила она долго зацикливаться на тяжких думах. Ее настроение быстро менялось. Чуть появилась надежда, произошло какое-то приятное событие, изменилась ситуация в лучшую сторону, и Лариса уже отвлеклась и заулыбалась.

Сейчас напротив нее сидит мужчина, которого она любит и хочет. Ее любимый Казанова. Так к черту все неприятные воспоминания!

Игорь такой грустный, надо его немного расшевелить. Он столько раз старался сделать ей приятное, теперь она ради него постарается.

— Помнишь, ты говорил, что стриптиз Ким Бессинджер в фильме “Девять с половиной недель” — пальчики оближешь? Хочешь, устрою тебе стриптиз, и посмотрим, кто из нас лучше.

Вначале Казанова изумленно уставился на нее, но тут же загорелся:

— Да я и так знаю, что ты лучше, но все равно хочу твой стриптиз.

— Тогда настраивайся.

— Я уже. — Он откинулся в кресле, ужасно заинтригованный. Куда девался его серьезный вид?!

Лара танцевала с детства. С пяти лет мама водила ее на занятия бальными танцами, правда, занималась всего несколько лет, но это дало ей необходимую пластику и чувство ритма, а музыку она ощущает просто кожей. Потом уже мама учила ее танцам своей молодости, а все современные новинки Лариса освоила сама. Стриптиз она не раз разыгрывала сама для себя, перед зеркалом. Немного подражания сценам, увиденным в фильмах, и немного собственной фантазии. Так что Казанове предстоит увидеть нечто.

Погасив верхний свет, Лара включила торшер, направив его так, чтобы он высветил круг метрах в пяти от любовника, и подошла к аудиосистеме. Только бы у него была подходящая мелодия... Стриптиз без эротизирующей музыки — это не стриптиз. Так, есть! Поставив “Stop!” Сэм Браун, она вошла в освещенный круг.

Едва услышав первые такты музыки и голос певицы, Лариса замерла и закрыла глаза. Как она любила эту трагическую, но безумно эротичную песню! Вот и сейчас аж мурашки по коже побежали. Голос певицы то поднимался до высшего регистра, то падал до хрипловатого полушепота. Это песня о них с Казановой — их пронзительная страсть, их бешеное желание, надрыв и щемящая грусть. Лара почти не следила за тем, что делают ее руки и бедра. В каком-то полузабытьи, закрыв глаза, медленно танцуя и снимая с себя одежду, она думала о том, что сегодня чуть не потеряла своего любимого. Если он когда-нибудь уйдет, если бросит ее... Ее импровизация страстно взывала к нему: “Не уходи, я твоя, я принадлежу только тебе каждой клеточкой своего тела, я так люблю и хочу тебя...”

Очнулась она, почувствовав руки любовника. Они упали на пол и с каким-то исступленным неистовством ласкали друг друга. Такого с ними еще никогда не было. Как с цепи сорвались, будто не видели друг друга целую вечность. Лариса то ощущала волну невероятного блаженства, которое затапливало ее всю, то волна чуть спадала, и по всему телу разливалось блаженное тепло, то вновь острый оргазм, от которого она выгибалась дугой и порывалась кататься по полу, крича и кусая руки, но Казанова не отпускал ее, продолжая ласкать, и снова нарастала эта сладкая волна, и хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но вот ощущения уже становятся так сильны, что хочется пика, и она, вся напрягшись, как струна, ждет этого мгновения, и вот оно! Она чуть не лишается сознания, потом снова тепло по телу и снова взлет... Сколько раз она испытала высший пик наслаждения — не счесть.