Михаил Максимов - Записки сыщика

- Куда же ты его вчера проводил? - спросил живодер.

- На Девичье поле, в огороды. Разве я стану возиться с ним!

Напившись чаю, он сказал мне:

- Пойдем к Серпуховским воротам, там я тебе денег дам, распрощусь с тобой, и ты меня больше не увидишь, потому что я нынче же уеду отсюда.

- Куда же? - спросил я.

- В Казань.

- Что же я буду без тебя делать?

- Тебе совет дадут, что делать.

В трактире он дал мне 200 рублей. Весь этот день мы пьянствовали, а в ночь мой благодетель уехал, и больше я нигде его не встречал.

Через неделю после его отъезда камердинер был найден удавленным на Девичьем поле.

Проживши деньги, мне ничего не оставалось делать, как идти по миру.

Вот тебе, капитан, история моей жизни.

Теперь прошу тебя дать мне совет и познакомить с деловым человеком.

Часть восьмая

Рассказ 27

(Продолжение предыдущего рассказа)

- Послушайте, капитан, я бы желал этого бродягу видеть лично...

- Это весьма не трудно, - отвечал он мне. - Нам с вами стоит только отправиться пораньше утром в Драгомиловскую слободку, и мы его там непременно увидим. Я вас выдам ему за пописухина, и он будет очень рад. Потом я вас познакомлю и с самим пописухиным - этому скажу, что вы господский человек и нуждаетесь в паспорте. Но помните, что с ним вести дело нужно осторожно, потому что он большой руки плут.

Вот с неделю тому назад зашел к нему утром рано и попросил похмелиться: у меня в то время не было денег. У него же, я знал, даже если нет денег, так есть кредит. Он был рад моему предложению, и мы отправились на Смоленский рынок. По дороге мы увидали бегущую по другой стороне улицы кухарку.

- Анна, Анна! - закричал он. - Куда бежишь?

- Ах, Василий Ермолаевич, сколько времени я собиралась к вам, да все некогда, а как нужно-то! - прокричала она, не останавливаясь.

- Приходи, я по утрам всегда дома.

- Приду, непременно приду.

- Вот, баба-то, угар! - сказал он мне. - Какого хочешь парня заткнет за пояс. Я познакомился с ней два года тому назад через хозяйскую сестру, у которой она проживала без всякого вида под именем ее родственницы.

- А кто она такая?

- Да Бог ее знает, разве мне нужно узнавать, кто она такая. Мне нужны деньги. Я с нее 30 рублей взял и вид достал - с этим-то видом вот она теперь и поживает у купца. Месяц назад приходила к нам в дом сестра хозяина и сказала, что ей нужен паспорт. Вот за этим-то она, верно, и хочет ко мне прийти.

- Да почему же хозяйская сестра об этом знает?

- Как же ей не знать? Она с ней очень дружна и живут они между собой, как сестры. Она знает даже и то, что Анна, живя в каком-то городе, вместе с кучером обокрала купца. А потом у нее и проживала до поступления здесь в должность. Я полагаю, что тут она долго не задержится, что-нибудь да напроказничает. Баба-то больно вор. Не знаю, куда она после скроется. Ей уже жить в Москве будет нельзя. И потому хочу ей посоветовать выйти замуж за отставного солдата.

- Как нельзя? Да разве мало здесь таких людей, которые за деньги готовы какому хочешь мошеннику дать у себя убежище? - спросил я.- А про себя подумал: "Постой, брат, я сам узнаю кое-что об этой кухарке. Тебе, видно, известна вся ее подноготная, да не хочешь мне откровенно рассказать". Потому спросил: - Скажи мне, пожалуйста, почему же они были так откровенны, что рассказали тебе о краже?

- Да рассказала-то мне об этом хозяйская сестра, а не Анна. Сама-то она у меня только просила совета: что ей нужно будет делать, если ее нечаянно обознают.

- Что ж ты ей посоветовал?

- Что посоветовал? Конечно, велел в любом случае не робеть и не объявлять о настоящем своем звании, а говорить смело, что она крестьянская девка из такой-то деревни.

- Ну а как туда наведут справки и там скажут, что у нас такой нет и никогда не было, да и паспорт-то окажется фальшивым? Тогда-то что она должна будет говорить? Ведь она тогда покажет на тебя и во всем признается.

- У меня взять нечего: знать не знаю и ведать не ведаю, да и тебя-то, мать моя, в первый раз вижу! - скажу я тогда.

- Да этому, брат, не поверят, этим не отделаешься. Она тебя тогд а уличит хозяйской сестрой и скажет, пожалуй, еще, что и обокрасть-то ты ее научил, для того чтобы получить себе от нее деньги за свои хлопоты.

- Что хочешь говори, уж ей со мной тягаться будет трудно, да она и сама не захочет путать меня из-за пустяков. К тому же я бывал уже в переделах-то не раз, и все сходило с рук благополучно. Вот не хочешь ли, я расскажу тебе маленькую историю, от которой я во время службы моей очень счастливо отделался?

В одной губернии, в какой именно, я не скажу, да и знать-то, я думаю, тебе об этом вовсе не нужно, жил на фабрике крестьянский сын по имени Василий, малый лет девятнадцати, красавец собой. За пьянство и за распутное поведение его отдали, по мирскому приговору, в военную службу.

В полку он прослужил около года, а потом бежал с товарищем своим. Как-то, проходя мимо одной деревни, они увидали недалеко от леса весьма красивый крестьянский дом, обнесенный забором. Они решили расположиться здесь на отдых.

Сбежав из полка, они уже не могли возвратиться в свои деревни, потому что у обоих у них не было родных. Просить милостыню, скитаясь по городам и деревням, они боялись. Пуститься воровать - каждый из них находил себя для этого неспособным. Обсуждая свои трудности, они оба уснули у забора.

Хозяин дома в это время возвращался со своей пасеки. Он увидел их спящими, подошел к ним, но не стал будить, а о чем-то задумался. Так простоял он с полчаса, потом все же разбудил и пригласил к себе в дом, предварительно спросив у них весьма ласково: откуда и куда они идут?

В доме две старухи около печи готовили кушанье, а средних лет мужчина сидел на скамейке около стены и плел рыболовную сеть. На стенах висели божественные картины. На одной изображен был корабль, плывущий по морю, с находящимися на нем святыми отцами.

Когда хозяин вошел, все эти люди остановили свои занятия и поклонились ему в пояс молча.

- Должен тебе объяснить, - сказал мне пописухин, - что владелец этого дома был богатый человек, гражданин, а не крестьянин, занимающийся значительным пчеловодством, сектант, принадлежащий к обществу скопцов.

- Ну что, друзья мои, - обратился он к беглецам, - вы, чай, устали в дальнем пути, так не хотите ли поесть? - И не дожидаясь ответа, он велел одной из старух: - Марьюшка, поди-ка принеси им молочка, да подай всмяточку яичек. Пускай поедят да отдохнут на сене. А потом они у меня покуда поработают в пчельнике - им деньги-то пригодятся на дорогу.

Марья отправилась за молоком, а солдат он попросил скинуть шинели и сесть на лавке в переднем углу под образами.

Видя такой ласковый прием, они не противоречили и исполнили охотно все, что он им приказал.