Анатолий Манаков - На грани фола (Крутые аргументы)

Купцы тоже работают по общим правилам. То есть трудятся в полсилы, но больше других надрываются, пьют мало, но больше всех напиваются. Иные возможности для самоутверждения они просто не находят. Вот откуда зародились рассуждения иностранцев о русских, своим трудом не научившихся жить, а о самой России, как о "слишком большом недоразумении, которое без немцев не разрешить." Для многих же доморощенных либералов-патриотов важнее становится не цель, важнее - поболтать о злополучии отечества, о русском духе, о Боге и, особенно, о "русском Боге". Поболтать с резонерством и впасть в священную тоску.

Здесь таятся и корни "синдрома русской лени". Отрицать её глупо, возводить в доминанту национального характера - ещё глупее. Болезнь сия есть социальный паралич ума и воли в условиях самодержавия, отсюда и тяга основной массы населения к показухи, имитации бурной деятельности, а правящего класса - к праздной, легкой жизни за счет подневольного труда своих сограждан. И вот в такое-то время лабазные патриоты твердят на каждом углу: "Только Святая Русь отвечает замыслу Божию. Все остальные страны далеки от Него."

Православное государство, где вместо правовых гражданских и уголовных актов служит Евангелие, напоминает мне ещё одну утопию, даже если все его граждане примут православную веру. Какая уж там православная государственность была, когда барин мог высечь до смерти своего слугу, продать его или обменять на гончую собаку, когда кликушествовали воры, разбойники, казнокрады не меньше сегодняшних. Даже после отмены крепостного права Россия не стала православным государством из-за множества других конфессий, народностей и, разумеется, острейших классовых конфликтов. Монархия с её институтами рухнули не под влиянием каких-то интриг извне, а после потери большинством граждан веры в правителей и служившую им на подхвате церковь.

Мне тоже не приходится сомневаться, что в семнадцатом году ХХ века на смену дискредитировавшей себя власти пришел жесткий режим экстремистов-безбожников. В угаре политической борьбы, во многом искусственно подстроенной, породил он кровавые репрессии, не оправдываемые ни с какой разумной точки зрения. Однако, как и во все прошлые века, трагизм эпохи соперничал лишь с героизмом её свершений в экономике, науке, культуре, образовании, которые охотно или неохотно, но признавались повсюду в мире. В общем, новые далеко не мирные условия жизни, во многом навязываемые своими доморощенными сумасбродами в унисон с далеко не мирно настроенным Западом, трудно, медленно, но облегчались, как и органически вписывалась в них принимаемая народом на веру идеология социалистического патриотизма многонационального державного государства...

В сегодняшней России нет общей, привлекательной для широких слоев населения идеологии. У парней в черной униформе с напоминающим нацистскую свастику знаком отличия своя идеология есть. Можно встретить и приверженцев возрождения монархии, типа объявившего себя миру престолонаследника, бывшего капитана первого ранга советского военно-морского флота Николая Алексеевича Романова-Дальского, который называет себя сыном царевича Алексея, избежавшего казни в 1918 году.

Возникает и совсем не праздный вопрос "Нужен ли сегодня России президент православной веры?" Казалось, что здесь плохого. Только как воспримут его живущие в стране мусульмане, буддисты, католики, иудеи и адепты "нетрадиционных" религий?

Словесные громы потрясают воздух в залах больших и малых политических собраний. На улицах гремят выстрелы мафиозных разборок. В душах россиян тает вера в искренность и бескорыстие государственных деятелей.

Получив долгожданные ключи от пограничных ворот, большинство граждан дороговизной билетов ограничены в перемещении по пространству собственного государства. Обретя больше экономических свобод, предприниматели задушены непомерными налогами и потому всячески скрывают свои реальные доходы. Сегодня властители проповедуют демократию, а завтра, овладев искусством творения во лжи, могут и полюбить власть на всю оставшуюся жизнь и не захотеть, как большевики, отдавать её никому без вооруженного сопротивления.

И слышишь с церковного амвона певучее, плавное моление протоиерея: "Нашему народу русскому даровал Господь ту силу, что одна только может приструнить сатану. Сила эта - Свет Истины Христовой, сохраненный от искажений в Святой Церкви Православной, в лоне бесчисленного множества мучеников, проповедников, молитвенников. Церковь Православная воспитала народ русский в духе христианского смирения, самоукорения, терпения. Иисус терпел и нам велел".

В разбушевавшейся стихии политических пристрастий начинаешь понимать и тех, кто невольно ищет сильного лидера, способного остановить распад нравственности и морали, навести порядок в хозяйстве России, избавить её от расхитителей, направить к истинной свободе, демократии и справедливости, пробуждению творческих и духовных сил народа. И очень мало кто уверен, что в результате президентских выборов или выборов в Государственную Думу могут победить не денежные мешки, а носители светоносных идеалов.

Не могу я никак поверить и "национал-радикалам твердой руки". Они требуют единой для всех Высшей Истины, отметают плюрализм политических взглядов, который размывает, мол, границы между добром и злом, узаконивает многие виды греха. Они обожествляют государство, как самую дорогую ценность. Предохраняют нацию от марксистского и либерально-демократического влияния, от "масонского заговора" и "денежной плутократии". Вплотную подходят к упованию исключительно на диктат силы, не одинакового для всех закона, а силы. Категоричная ортодоксальность их суждений уступает лишь неуемности воображения, в котором Россия после православной Византии (Второго Рима) оказалась, мол, её преемницей и взяла на себя ответственность за судьбы мира. Национал-радикалы воспевают "вселенский русский дух" и геополитическое чудо гигантских размеров России, вобравшей в себя множество этносов и ставшей "прообразом общемирового единения народов перед лицом Высшей Истины". До сих пор подобного рода замах мысли у них останавливался у известного порога из опасения, как бы не оттолкнуть от России другие народы. Это сегодня, но что будет сказано или сделано ими завтра, если у них не пройдет эта блажь во спасение?

Пока мне приходится слышать от них: "Довольно нелепых иллюзий! Да, есть народы дружественные русским (татары, башкиры, чуваши, калмыки), а есть и те, кто сделал своей национальной чертой бандитизм, вымогательство, торговлю наркотиками. Мы, русские, неприязненно относимся к чеченцам, евреям, цыганам и некоторым другим паразитирующим племенам. Мы никому ничего не навязываем. Каждый делает свой выбор. Но мы без колебаний и жалости отшвырнем в сторону тех, кто попытается встать на пути Движения Русских Националистов. Наше философское мировоззрение требует для своего осуществления самоотверженности, жестокой политической борьбы, а, если понадобится, то и борьбы с оружием в руках. Нация - это выше, чем народ. Всё опять зависит, будет ли у нас сильный русский лидер и патриотическое правительство. Сможем ли мы сплотить здоровое зерно нации вокруг национальной идеи? Ведь мы же русские, с нами Бог!"