Джон Гарднер - Возвращение Мориарти

В какой-то момент Моран позволил себе помечтать о том, что когда работа будет сделана, он навестит какое-нибудь приличное заведение, может быть даже, тот бордель Сэлли, что находится неподалеку от Сент-Джеймского парка. Недавно туда поступили две привезенные из Парижа француженки, большие искусницы по части разных штук. Мысль эта приятно взволновала старого солдата и охотника, вышедшего в этот вечер за большой добычей, запах которой уже дразнил ноздри и отдавался пощипыванием в чреслах.

В соответствии со строгими требованиями клуба, Моран повязал белый шейный платок. Вечер обещал особенные удовольствия, и разыгравшийся аппетит желал острых блюд индийской кухни.

В Англо-индийском клубе полковник задержался на добрых два часа, успев побаловать себя ароматной тушеной курицей с горячими бобами, луком и имбирем; картофельным карри, столь любимым многими послужившими в Индии англичанами; блюдом из цветной капусты, известным под названием корма шалгам; жареными огурцами и карри из горошка с индийским сыром. Кроме того, Моран отведал индийской фасоли, лайма, маринованных помидоров с луком, манго с чатни, луковой окрошки — райта, хрустящих чечевичных лепешек — поппадом и пшеничных блинчиков — роти.

Вкусный и обильный ужин добавил полковнику уверенности, напомнив о славных деньках, проведенных в индийской армии, и удовольствиях — в немалой степени пронизанных жестокими и даже садистскими обертонами, — которые ему довелось испытать в той далекой и волшебной для него стране.

Выйдя из клуба, Моран ощутил знакомое напряжение, мышцы шеи начали стягиваться, как бывало всегда перед боем или охотой, когда приближался момент активного действия. Взяв кэб, он распорядился отвезти его к перекрестку Джордж-стрит и Бейкер-стрит.

Прибыв к месту, полковник расплатился с кэбменом и огляделся. Сердце уже стучало. Моран знал, что если удача будет с ним, то он уже во второй раз за две недели совершит идеальное преступление. Детективы из Скотланд-Ярда все еще бились над представлявшейся им неразрешимой загадкой смерти юного Рональда Адэра. Но только Холмс, так некстати вернувшийся в Лондон, мог не только понять, как именно был убит Адэр, но и изобличить его убийцу.

Неспешно, слегка наклонив голову навстречу ветру, Моран шел по Бейкер-стрит к тому месту, где ее под прямым углом рассекает Бландфорд-стрит. Подойдя ближе к намеченному пункту, он крепко сжал рукоять тяжелой трости. У угла Бландфорд-стрит на глаза ему попался один из дозорных Паркера. Сердце дрогнуло — цель была рядом.

Взглянув на окна дома 221-б, он сразу увидел на освещенной шторе четкий силуэт мужской головы и плеч. Как раз в этот момент голова качнулась, выражая несогласие. Этот орлиный профиль Моран знал слишком хорошо. Человек, сидевший за шторой, был, несомненно, самим Шерлоком Холмсом.

Моран замедлил шаг и огляделся. Еще двое подручных Паркера прятались у подъезда соседнего дома. Моран мрачно усмехнулся и, дойдя до угла, свернул вправо, на Бландфорд-стрит, потом еще раз вправо — в узкий проулок и, отворив деревянную калитку, проскользнул в задний двор стоящего перед ним темного, безмолвствующего дома.

Достав из кармана ключ, Моран вставил его в замочную скважину, повернул и осторожно толкнул дверь. Переступив порог, он так же осторожно притворил ее за собой и, по привычке опытного охотника, замер в темном коридоре, дожидаясь, пока глаза привыкнут к сумраку. Через пару минут, уже освоившись и стараясь не шуметь, полковник направился к лестнице.

Комнату на втором этаже Моран выбрал заранее — ее окна выходили на Бейкер-стрит. Войдя почти бесшумно, он подошел к окну и отыскал взглядом светлый прямоугольник с темным силуэтом головы Холмса. Полковник опустился на колено — лучшей позиции было не найти. Одно за другим он вынул из карманов то, что принес с собой.

Привинчивая к прикладу металлическую трость, бывшую на самом деле стволом, изготовленного в Германии по специальному заказу Мориарти мощного духового ружья, полковник мысленно вернулся к событиям недалекого прошлого и снова увидел молодого Адэра, устроившего сцену в кабинете карточного клуба «Багатель».

— Полковник, — заявил юный щеголь, — я бы предпочел не верить, но теперь располагаю доказательствами. — С этими словами он показал выпавший из трубки Морана кусочек пробки с «шайнером». — Я, может быть, молод и во многом несведущ, но что это такое — знаю. В Австралии мы с этим знакомы, и узнать «шайнер» для меня труда не составляет. Вы — шулер, сэр, а я, поскольку играл с вами и с вами выигрывал, имею теперь к этому жульничеству прямое отношение.

Моран молчал, понимая, что юнцу нужно дать высказаться.

— Мне остается полагать, — продолжал Адэр, — что только обстоятельства крайней нужды и денежные затруднения подвигли вас на сей прискорбный, бесчестный, недостойный джентльмена поступок. Я не стану торопить события — на этот счет вы можете не беспокоиться. Но и молчать вечно я тоже не стану. У вас есть, как мне представляется, только один выход. Вы должны оградить себя от соблазна, а для этого выйти из всех клубов, в которых состоите. Думаю, недели на это вполне хватит. Если вы не исполните мое требование в указанный срок, я буду вынужден обратиться по крайней мере к секретарю данного клуба и предъявить ему улику, невзирая на возможные скандальные последствия такого шага.

Моран знал — мальчишка достаточно глуп, чтобы воплотить свою угрозу в жизнь. Двумя днями позже полковник отправился к дому 427 по Парк-лейн, где временно остановился Адэр, прихватив с собой, как и сейчас, духовое ружье и коробку пуль с мягкими головками. Замыслив убийство, он, как и сейчас, не составил четкого плана действий. Прибыв на Парк-лейн, полковник увидел открытое окно и сидящего за столом юного Адэра. План сложился сам собой. Моран отступил в тень, быстро собрал ружье, закачал воздух, зарядил и, тщательно прицелившись, произвел бесшумный и, как оказалось, смертельный выстрел.

Теперь ситуация была иная: полковник действовал расчетливо, хладнокровно, ведомый непоколебимой ненавистью. Оружие было готово, ручной насос обеспечил необходимое давление в 500 фунтов на квадратный дюйм, пуля лежала в стволе. Понимая, что ему предстоит сделать, возможно, самый важный в своей жизни выстрел, Моран не сводил глаз с освещенного окна напротив.

Черный силуэт уже попал в прицел. Металлический приклад уперся в плечо. Холодный ствол коснулся щеки. Палец лег на спусковой крючок. Легкое усилие…

Отдачи не было — только чуть слышный хлопок. В окне напротив звякнуло стекло.

А в следующее мгновение в темной комнате как будто разверзся ад. [17] Те, кто знаком с рассказом доктора Уотсона «Пустой дом», знают, что именно случилось. Холмс перехитрил банду Мориарти, установив за шторой гипсовый бюст, в который и выстрелил полковник. Между тем сами Холмс и Уотсон уже находились в пустом доме Кэмдена, расположенном напротив номера 221-б по Бейкер-стрит. Неподалеку притаился инспектор Лестрейд со своими людьми. Уотсон оглушил Морана, ударив револьвером по голове, после чего полковник был взят под стражу по обвинению в убийстве Рональда Адэра. — Примеч. автора.