Джон Гарднер - Возвращение Мориарти

Кроу чувствовал, что устал. Может быть, завтра он соберет своих людей, проведет с полдюжины облав, задержит с десяток известных полиции злодеев и употребит их с той же целью, с которой Сильвия употребляет капсулы каскары [71] Таблетки, приготовленные из сушеной коры каскары (др. название — крушина), использовались как стимулирующее и слабительное средство. от «Дункан энд Флокхарт», запас которых хранится в ее медицинском шкафчике. Завтра. А на сегодня с него хватит.

Он вышел из Скотланд-Ярда без десяти пять, взял кэб и, вернувшись на Кинг-стрит, застал врасплох Сильвию Коулз, сидевшую с ножницами в руках за столом, заваленным конвертами, бумагой и вырезками из «Таймс».

— Я ужасно занята, дорогой, — с улыбкой сообщила она. — Пишу письма друзьям и родственникам и раскладываю извещения о нашей помолвке.

— Со всем этим можно и лавочку открывать, — бодро ответил Кроу, убирая с любимого кресла ворох истерзанных газет. Взгляд его пробежал по странице и застыл, наткнувшись на объявление в разделе «Придворный циркуляр»:

…Званый обед в пятницу, 27-го, с участием знаменитого иллюзиониста Доктора Ночь.

Обгоревший клочок? Ночь? Доктор Ночь?

Кроу еще раз пробежал глазами все объявление в разделе протокольных мероприятий двора. Сандринхем? Принц Уэльский? Возможно ли такое? Нет, не может быть. По крайней мере, маловероятно. А если да? Он никогда себе не простит. Доктор Ночь и принц Уэльский с супругой?

Инспектор вскочил, словно подброшенный пружиной.

— Господи! Мне надо бежать. Не знаю, когда вернусь, но ты не волнуйся. Кажется, я знаю, где скрывается Мориарти.

В кэбе, по пути в Скотланд-Ярд, Кроу попытался привести в порядок мечущиеся мысли. Действуя официально, согласно протоколу, вопрос не решишь — бюрократия шагу ступить не позволит. Все будут мяться, обсуждать, тянуть, и ни кто не будет знать, что делать. Ему ничего не остается, как только рискнуть, поставив на кон свою репутацию и, может быть, карьеру. В случае ошибки, он вызовет сильное неудовольствие Альберта Эдуарда, принца Уэльского. И тогда ему конец. Но если он прав…

Таннер был на месте.

— Собирайтесь, сержант. И поживее — нас ждет прогулка на поезде.

Таннер полез было с расспросами, но Кроу решительно пресек все поползновения любопытного сержанта. Все, что ему сейчас требовалось, это время отправления следующего поезда до Вулфертона или же до Кингс-Линн. Ближайший уходил в десять минут шестого, и они, если поспешить, еще мог ли к нему поспеть. Торопливо нацарапав текст телеграммы констеблю в Линне, он выдвинул ящик стола, взял лежавший там служебный револьвер с пятьюдесятью патронами, сунул оружие в карман инвернесса [72] Инвернесс — свободный плащ с отстегивающимся капюшоном. — погода не обещала ничего хорошего — и торопливо спустился к выходу. Таннер дышал шефу в спину. Если повезет, прикидывал инспектор, то в Линне они будут к половине десятого, в Вулфертоне — без четверти десять, а в Сандринхеме — если констебль сделает все, как надо, — в начале одиннадцатого.

Знать бы еще, когда обедают их королевские высочества и на какое время назначено представление.

В половине десятого Харкнесс вышел из таверны, а еще через пять минут его лошадка бежала по дороге, раскисшей от зарядившего, похоже на всю ночь, дождя.

Тем временем Доктор Ночь и его ассистентка расставили столы и оборудование и удались в отведенные для них комнаты — переодеться к представлению. Мориарти прихватил с собой саквояж.

Мэри Макнил облачилась в костюм египетской принцессы, изготовленный таким образом, чтобы его можно было скрыть под пышным золотистым нарядом, выступать в котором ей предстояло в первом акте.

Мориарти, как того требовал протокол, надел фрак, привел себя в порядок и, постояв перед зеркалом, вернулся к саквояжу, из которого достал автоматический пистолет. Он вставил обойму, взвел курок, поставил оружие на предохранитель и спрятал его в один из многочисленных потайных карманов. Выйдя затем из комнаты, Профессор окликнул Мэри, и они вместе отправились перекусить. Встретивший их конюший сообщил, что их высочества и гости заканчивают обед. Дамы уже удалились, и принц пообещал, что мужчины не станут задерживаться за портвейном.

На часах было почти без четверти десять.

У въезда в резиденцию Харкнесса остановил привратник. На вопрос, что ему нужно, Харкнесс ответил, что служит у Доктора Ночь и везет необходимое для представления оборудование. Привратник принял такое объяснение, и экипаж беззвучно — скрип колес и стук копыт покрывал шум дождя — вкатился во двор. Кучер остановил кэб у стены, возле восточного окна танцевального зала, и поднял воротник.

Стрелки часов приближались к десяти.

Поезд опаздывал на добрых полчаса. Таннер заметно нервничал, демонстрируя удручающее неверие в логические построения шефа в частности и теорию дедукции в целом. По его мнению — коим он и поделился с инспектором, — найденный в камине обгоревший клочок никак нельзя считать надежной уликой. И по крайней мере, совершенно неубедительной, чтобы оправдать вторжение в резиденцию принца Уэльского, принимающего у себя важных особ.

Время уходило, и с каждой потерянной минутой Кроу все больше мрачнел и злился. В Кингс-Линне к ним присоединился местный инспектор, сообщивший в весьма резких выражениях, что полученные распоряжения выполнены, что в Вулфертоне их уже ожидает фургон с констеблями, но вот только он никак не может понять, из-за чего вся эта спешка и суета.

— Доверьтесь мне, — загадочно ответил Кроу, догадываясь, что ждет его, если выстроенная на шатком основании теория не подтвердится. — Всю ответственность я возьму на себя, — добавил он и взглянул на сержанта. — Это и к вам относится.

Принц с принцессой вошли в танцевальный зал, когда часы показывали двадцать минут одиннадцатого. Мориарти наблюдал за ними не без тайного удовольствия. Невысокий, тучный принц пребывал в прекрасном расположении духа. Принцесса Александра выглядела, как всегда, чудесно, хотя и немного прихрамывала вследствие ревматизма — из-за дующих с Северного моря ветров в Сандринхеме постоянно было холодно и сыро. Присутствовали также проживавшие здесь молодые герцог и герцогиня Йоркские. Оглядывая гостей, Мориарти замечал знакомые лица, как мужчин, так и женщин, элегантных, увешенных драгоценностями, при виде которых у Мориарти разгорались глаза.

Наконец все расселись, и распорядитель вечера объявил:

— Ваши королевские высочества, милорды, леди и джентльмены. Сегодня вашему вниманию предлагается величайший иллюзионист нашего времени — Доктор Ночь!

Оркестр грянул вступление, и Мориарти, сунув руку в потайной карман, коснулся пальцами рукоятки пистолета. В следующее мгновение он расправил плечи и вышел на сцену под бурные аплодисменты.