Александра Маринина - Иллюзия греха

- Ира, вы слышали когда-нибудь о человеке по фамилии Николаев? приступила Настя к делу.

- Это который в больницу ходит? Наташка говорила.

- А вы сами с ним знакомы?

- Нет. Ко мне он не ходит, - усмехнулась Ира.

- Кто он такой? Откуда взялся?

- Не знаю, - она равнодушно пожала плечами.

- Но ведь он навещает ваших сестер и брата. Значит, он знакомый вашей семьи.

- Ну и что?

Ира посмотрела на Настю с искренним недоумением.

- Ходит - и пусть ходит. Мне-то что за дело? Носит книги Наташке - и спасибо, мне трат меньше.

- Ира, но это как-то.

Настя даже не смогла сразу подобрать слова, настолько нелепой оказалась ситуация.

- Неужели вам не интересно, кто он такой? Какой-то посторонний мужчина навещает в больнице ваших родных, а вы так спокойно к этому относитесь.

- Слушайте, чего вы хотите от меня? Когда маманя их из окна повыбрасывала, а отец умер от горя, что-то никакой мужчина не пришел помощь предложить. Кинули меня, как кутенка в воду, и барахтайся как хочешь. А если потом в ком-то из этих сволочей совесть проснулась, так за ради Бога. А мне с ним встречаться ни к чему. Кто он мне? Сват-брат? Хотел бы помочь - ко мне пришел бы, спросил, не надо ли чего. В больницу к детям ходить с пустыми руками - не надо быть сильно добрым.

- Хорошо, оставим это, - спокойно сказала Настя. - Вы не помните среди знакомых своих родителей темноволосого симпатичного мужчину? Ему тогда могло быть лет сорок пять или чуть меньше.

- Нет, не помню. А зачем он вам?

- Нужен Он говорит, что знал вашего отца. И мне нужно его найти. Я, честно признаться, очень надеялась на вашу помощь. Видимо, я ошиблась. Жаль Подумайте как следует, Ира. Его зовут Николаев Александр Иванович.

- Я же сказала - не знаю такого. Ну я не вру, ей-Богу, - вдруг по-детски жалобно сказала Ира. - Почему вы мне не верите?

Настя верила. Она понимала, что двадцатилетняя девушка, крутящаяся целыми днями с метлами, лопатами, тряпками, ведрами, разносящая еду, напитки и сигареты по торговым рядам, уже не находит в себе сил, чтобы интересоваться какимто мужчиной, который иногда приходит в больницу к ее искалеченным сестрам и братику. У нее совсем другие заботы, у нее совсем о другом болит голова, а если от этого неизвестного мужчины нет никакого вреда, то о нем можно и не думать. Думать надо только о том, как собрать денег на лечение маленького Павлика.

- Ира, а вы никогда не слышали от своих родителей о том, что у них есть знакомый врач?

- Нет, - девушка покачала головой. - Врачей не было.

- А кто был? Ира подняла голову, и внезапно Настя увидела, как глаза ее Наливаются слезами.

- Да никого у них не было! - сорвавшимся голосом выкрикнула она. Мамане спасибо, всех друзей от дома отвадила, и своих, и папиных. Она же сумасшедшая была, с ней разговаривать было невозможно. Бред такой несла, что слушать стыдно. Я помню, когда маленькая была, и тетя Нина приходила, и тетя Лида, и дядя Гриша Самсонов, папин друг. Так весело было, они смеялись, разговаривали, гулять вместе ходили и меня с собой брали. Все было как у людей А как Наташка родилась - так мать совсем свихнулась...

- Ира! - осуждающе произнес Стасов. - Ну что ты говоришь? Это же твоя мать.

- Да, свихнулась! - еще громче заговорила Ира. - Об этом все знали. И папа переживал, я же видела. Какое-то предназначение нам всем придумала и носилась с ним как с писаной торбой.

- Какое предназначение?

- Да откуда мне знать! Бормочет что-то, черт его разберет, что она там говорит. Добормоталась.

- Ира, - снова повторил Стасов, - так нельзя говорить о матери.

- А так, как она поступила, - можно? Можно, да? Всем жизнь покалечила, отца убила! Сволочь! Ненавижу!

Неожиданно она разрыдалась так громко и отчаянно, что у Насти сжалось сердце. Она растерянно посмотрела на Стасова, но Владислав только головой покачал, мол, не вмешивайся, пусть девочка выплачется Надо отдать должное Ире, она довольно быстро справилась с истерикой, отерла лицо рукавом старенькой, но чисто выстиранной трикотажной блузки и громко хлюпнула носом.

- Ладно, проехали, - буркнула она все еще дрожащим голосом. - Не обращайте внимания. Задавайте свои вопросы. Разговор с женщиной из милиции выбил ее из колеи. Дядя Владик и его знакомая давно ушли, а Ира то и дело принималась плакать, хотя в общем-то позволяла себе эту роскошь достаточно редко. До десяти часов она успела съездить в центр, в книжный магазин, купила для Наташи учебник французского языка, как раз такой, как она просила, и, вернувшись домой, прилегла, чтобы дать отдых ногам. Около половины десятого хлопнула дверь - вернулся Георгий Сергеевич.

- Ира, вы дома? - послышался из прихожей его голос. Она сжалась в комочек и замерла. Если откликнуться, то придется выходить из комнаты и разговаривать с жильцом, а у нее слезы градом катятся. Конечно, Георгий Сергеевич - дядька добрый и славный, но он начнет приставать с расспросами - как, да что, да кто обидел, да отчего она плачет, а она еще больше разревется. Нехорошо перед чужими слабость показывать, довольно и того, что перед дядей Владиком и этой женщиной из милиции не сдержалась, сорвалась. Теперь корит себя, простить не может.

А плакать не хотелось еще по одной причине. Кожа и без того нездоровая, чтобы не сказать хуже, а от соленых едких слез, Ира это знала по опыту, прыщи раздражались еще больше. Все лицо начинало зудеть и чесаться, что само по себе достаточно противно, да и вид при этом делался - глаза б не глядели. Из кухни донесся шум льющейся воды, мягко хлопнула дверца холодильника - Георгий Сергеевич готовил ужин. Ира зажгла лампу над диваном, посмотрела на часы. Пора собираться на работу в "Глорию". Она покрепче стиснула зубы, чтобы не плакать, и встала.

- Так вы дома? - удивился жилец, услышав ее шаги в коридоре. - Я думал, вас нет. Звал, но вы не откликались.

- Я задремала, - быстро ответила Ира, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. - Устала очень, день был суматошный.

- Поешьте со мной, - предложил он. - У меня как раз все готово.

- Нет, мне идти пора. Да вы не беспокойтесь, я ела недавно.

Накинув на плечи легкую ветровку, Ира отправилась на вечернюю работу. Прямо возле подъезда к ней подлетел какой-то юнец с пачкой бумаг в руках.

- Девушка, можно вас на минутку? Мы проводим социологическое обследование к выборам. За кого вы будете голосовать?

- Отстань, - бросила она на ходу.

Но парнишка не отстал. Напротив, он пристроился рядом и пошел в ногу с ней, размахивая зажатыми в руке бумажками.

- Девушка, ну что вам, трудно ответить? У меня задание опросить сто человек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а вы как раз подходите. За кого вы будете голосовать на выборах?

- Отвяжись, я сказала.

- Ну за кого? - заныл паренек. - За Ельцина или за Зюганова?