Александра Маринина - Иллюзия греха

Настя решила не заострять внимание на вопросе, а почему, собственно, Нина решила выдать на абонементе книгу, которая числится за читальным залом. Это ведь тоже нарушение порядка. Ответ был заранее известен, а лишние вопросы могли бы насторожить библиотекаря.

- Ниночка, миленькая, - взмолилась Настя, - ну не ругайся, пожалуйста. Я завтра обязательно принесу.

- Книга нужна сегодня, - холодно ответила Нина.

- Ну хорошо, хочешь, я сейчас съезжу домой и привезу? Только читальный зал придется закрыть. Нина посмотрела на часы и кивнула.

- Поезжай, только быстро. Я абонемент закрою якобы по техническим причинам, а сама в читалке посижу. Сколько времени тебе нужно, чтобы привезти перевод?

- Полтора часа.

- Давай, беги в темпе.

Настя прошла в дальний угол, где лежала ее большая спортивная сумка, быстро оглянулась, незаметно сунула в нее перепрятанный перевод и помчалась к выходу. Поехала она, конечно, домой, хотя делать там ей было совершенно нечего. Лучше бы на работу смотаться, с Колобком поговорить, посоветоваться. Но делать этого было нельзя. Как знать, что именно сказала добрая Ниночка тому, кто попросил у нее Дюруа. Может быть, она сказала все как есть, мол, новенькая сотрудница нахально утащила книгу домой и забыла принести обратно, сейчас она съездит за ней и привезет, придется подождать часа полторадва. И тогда, вполне вероятно, любитель редких книг по математике может потащиться за нерадивой новенькой сотрудницей, либо ради любопытства или из желания подстраховаться и лишний раз перепровериться, либо с иными какими нехорошими намерениями, например, отобрать у нее на обратном пути книгу с применением легкого физического воздействия. Поэтому ехать на Петровку никак нельзя. Настя добралась до дома, немало удивив мужа своим появлением в середине дня, и тут же бросилась к телефону.

- Виктор Алексеевич, он появился. Действует через библиотекаря Нину Камышову. Через пятьдесят минут книга будет у него.

- Понял, - коротко ответил Гордеев. - Не дергайся, все сделаем в лучшем виде.

- Я не дергаюсь, с чего вы взяли?

- А то я не слышу, - усмехнулся в трубку полковник. Через сорок пять минут Настя вихрем ворвалась в помещение читального зала библиотеки.

- Вот, - запыхавшись сказала она, на ходу расстегивая сумку и доставая из нее перевод, - держи. Извини, что так вышло.

Она положила на барьер перед Ниной три толстые тетради в фирменной обложке Всесоюзного центра переводов. Нина молча взяла перевод и ушла в помещение научного абонемента, который находился в противоположном конце коридора на этом же этаже. Настя изнывала от любопытства, но продолжала терпеливо дорабатывать до конца дня. К счастью, ждать оставалось не так уж долго.

Нину Камышову "вел" Коротков. Он успел приехать в институт еще до того, как вернулась Настя с переводом, и занял позицию, позволяющую ему видеть Нину и всех, с кем она общается. До закрытия научного абонемента Камышова никому перевод не отдала, в пять часов закрыла помещение и ушла из института. Юра осторожно довел Нину до дома, поднялся по лестнице на один пролет выше и стал ждать. В половине восьмого Камышова вышла из квартиры, и, судя по одежде и украшениям, собиралась она на свидание. Через плечо висела маленькая сумочка на длинном ремешке-цепочке, а в руках она несла пластиковую сумку с ручками, в которой явно угадывались три тетради стандартного формата А-4.

Нина в сопровождении идущего на приличном расстоянии оперативника дошла до метро и поехала в центр, вышла на "Арбатской". На улице, у выхода из метро, к ней подошел мужчина с большим букетом цветов, ловко подхватил ее под руку и повел по Новому Арбату в сторону дорогого ресторана. Убедившись, что парочка обосновалась за столиком и заказ уже сделан, Юра нашел телефон и попросил подкрепление на случай, если возникнут осложнения при дальнейшем наблюдении за галантным кавалером. Гордеев уже отозвал из университета Мишу Доценке, а из академического института Колю Селуянова, и оба они подъехали к ресторану, пока Нина и ее приятель поглощали изысканный ужин.

- Глаза б мои не глядели, как они трескают, - пробормотал вечно голодный Селуянов.

- Не гляди, - миролюбиво посоветовал Коротков, - никто не заставляет. А что, леди Валентина перестала тебя кормить? Откуда вдруг такая непреодолимая ненависть к сытым?

- У Валюшки мама болеет, она при ней. Уже вторую неделю прихожу в пустую квартиру. Слышь, Юрок, вот почему люди так быстро к хорошему привыкают, а? Четыре года, как развелся, приходил в пустую квартиру, и ничего. Тосковал, конечно, но не помер ведь. А с Валюшкой мы знакомы всего-то три месяца, и вот поди ж ты, стоит ей не прийти, а я уже места себе не нахожу. Может, мне действительно пора жениться на ней?

Это был дежурный разговор двух друзей, который повторялся с периодичностью примерно два раза в неделю. Обычно Коротков настоятельно советовал Николаю не тянуть резину и жениться на Валечке как можно скорее, мотивируя это тем, что мужчине вредно подолгу жить вне брака, если он хочет остаться здоровым мужиком с нормальной психикой и без желудочно-кишечных заболеваний. Николай же проявлял осторожность и от поспешных решений воздерживался, памятуя о крайне неудачном, на его взгляд, первом брачном опыте, а также апеллируя к примеру Насти Каменской, которая была замужем всего год, хотя с Лешкой они знакомы два десятка лет. Валечка была лейтенантом милиции и работала в паспортном столе одного из муниципальных отделов. В ней не было ничего высокомерно-холодного и утонченно-изысканного, она была самой обычной девушкой, доброй, покладистой и хозяйственной, с обыкновенным, в меру некрасивым лицом и изумительной фигуркой. Более того, она, дочь инструктора вождения, с раннего детства отлично водила машину и умела обращаться с ней не хуже заправского автогонщика, что вообще-то не пристало делать светской даме. Однако Юра Коротков упорно называл ее леди Валентиной, потому что со дня знакомства с ней Селуянов резко бросил поддавать по вечерам в одиночку, не забывал каждое утро мыть голову и вообще както облагородился.

Наконец Нина Камышова и ее щедрый поклонник покончили с ужином, танцами и легкой выпивкой. За это время Коротков, Селуянов и Доценко успели по очереди сбегать куда-то за угол и съесть по горячей пицце, от которой почему-то сразу в желудке встал противный тяжелый ком. Но ничего не поделаешь, работники уголовного розыска редко имеют возможность выбирать, где, когда и что им есть.

Они разделились. На всякий случай решили, что за Ниной Камышовой тоже надо посмотреть, нельзя исключить, что она является членом группировки. За Ниной отправили Мишу Доценко как самого молодого и красивого из всей троицы. Мало ли как дело обернется, вдруг придется вступать в контакт с симпатичной библиотекаршей, а Мишаня своими черными цыганскими глазами и белозубой улыбкой быстро сможет расположить ее к себе. За человеком, которому Нина передала пакет с переводом, пошли Коротков и Селуянов. Сначала двигались все вместе, поскольку кавалер все-таки сделал попытку Нину до дома проводить, не бросил ее прямо у выхода из ресторана. Правда, на полпути они расстались, но по выражениям их лиц во время оживленных препирательств в вагоне метро можно было сделать вывод, что кавалер настаивает на проводах, а Нина отказывается! В конце концов поклонник уступил, вежливо поцеловал даме ручку и распрощался с ней на пересадке с арбатско-покровской линии на кольцевую.