Вероника Руа - Знак убийцы

Она решила пройти через зверинец, чтобы попасть в отдел эволюционной биологии. Шум мотора вырвал ее из раздумий.

— Ну как, красавица? Поболтаем?

— Алекс!

— Собственной персоной. Подвезти тебя?

Она поднялась на грузовичок, груженный тюками с фуражом. Ей всегда было интересно смотреть на посетителей, изумленных видом мальчишки за рулем машины, которая летела со скоростью болида. Алекс очертя голову помчался и углубился в аллеи зверинца. Леопольдина позволила ветру унести ее опасения.

Поравнявшись с загоном розовых фламинго, ее дружок резко затормозил и выскочил из машины. Удивленная Леопольдина обернулась: в загоне дрались двое мужчин. Алан, служитель, который накануне докучал Жаклин в кафе, вопил:

— Ты знаешь, что я с ними сделаю, с твоими птичками? Шлюхи на тонких ножках!

Кровь бросилась в лицо молодой женщине: противником Алекса был не кто иной, как Норбер Бюссон!

Она бросилась на помощь Алексу, который прилагал все усилия, чтобы растащить дерущихся. Норбер попытался оттолкнуть Алана, который коротким резким ударом в подбородок отправил его на землю и, словно охваченный звериной злобой, принялся бить ногой по бокам. Леопольдина, забыв об осторожности, бросилась на служителя, и он отшатнулся. Норбер вскочил и, несмотря на свой маленький рост, накинулся на Алана с угрозами:

— Предупреждаю тебя, если ты еще хоть раз приблизишься к этим птицам, можешь идти искать себе другую работу!

Алан немного остыл, но явно был готов к новому взрыву.

— Это ты мне говоришь, болван? Да кто ты такой, чтобы так говорить со мной? Чем ты лучше меня? Своими дипломами, да? Ты подыхаешь с голоду?

— Ты спятил, Алан…

— Ты выучился и теперь думаешь, что можешь выпендриваться? Бездельник! Ты маленький благопристойный парижанин и потому думаешь, что лучше меня? Подонок, вот что я тебе скажу: там, откуда я пришел, парни вроде тебя долго не важничали, можешь мне поверить. — И он провел пальцем по горлу.

Норбер пожал плечами:

— Если ты воображаешь, что запугал меня, то глубоко ошибаешься.

— Ты не знаешь мыканья… Улицы… Несправедливость… У меня есть малыш, а я даже не могу видеть его… Моя бывшая мне запрещает. Ты находишь это справедливым, да?

— Она права! Ты столько куришь всякой дряни…

— Это помогает мне держаться перед такими, как ты. Если бы не это, я бы что-нибудь натворил.

Леопольдина смотрела на Алана. А если…

Алан с усмешкой величественным жестом раскинул руки.

— Все люди — братья! — завопил он и вышел, покачиваясь. Через несколько метров он склонился к изящному розовому фламинго, который стоял на одной ноге: — А ты, что ты об этом думаешь, зверушка? Ничего! Ты ничего об этом не думаешь! Ты не обязана думать! Ты не изгой! Ты здесь король! А я — человек и не имею никаких прав! И от этого хочется застрелиться!

— Прекрасно, давай стреляйся! — вскричал Норбер. — Ты окажешь услугу обществу!

Алан гордо выпрямился:

— Я не доставлю тебе такого удовольствия. И останусь здесь, в «Мюзеуме», чтобы чихать на тебя. Потому что я тебе еще кое-что скажу: я-то знаю хороших людей. Ты будешь очень удивлен! Вы все будете очень удивлены, все!

У него был вид человека, вполне уверенного в себе. Норбер, Алекс и Леопольдина недоуменно переглянулись. А Алан скрылся за клеткой с попугайчиками, которые надсаживались от пронзительных криков.

— Что он хочет сказать этим? — спросил Алекс.

— Болтает невесть что, — ответил Норбер. — Он курит столько дряни, и это в конце концов сказывается на мозгах. Впрочем, ничего другого он не умеет… Ему наплевать на все. Такие парни всю жизнь остаются вне общества. Они не хотят адаптироваться в нем.

— Его надо понять, — сказал Алекс. — Это из-за кучи неудач.

— Но у него здесь есть все, что нужно, чтобы стать человеком! — вскричал Норбер. — А вместо этого он сидит в своем углу, включает во всю мощь музыку, словно глухой, и саботирует! Мало того, он третирует животных! Он еще не поплатился за это, мне кажется… Но после того, что произошло сегодня, я надеюсь, он отсюда вылетит.

— Что ты говоришь! — возмутился Алекс. — Если он потеряет работу, он станет нищим!

— Мне до этого дела нет. Алан — опасный тип. Черт побери, можно подумать, что он вышел из книжонки Аниты Эльбер… Кстати, вы знаете о ней?

Леопольдина вскинула взгляд к небу. Неужели это так нужно, чтобы ей напомнили об этом событии! Норбер провел рукой по своим пострадавшим в потасовке бокам.

— Проблема в том, что люди все больше отходят от общества, они замыкаются в языках и культурах и размножаются в своей среде. В конце концов это приведет к появлению множества видов, отличных от человеческих существ, которые будут истреблять друг друга ради власти. Впрочем, можно было бы сказать, что это уже началось…

— И что предлагала Анита Эльбер, чтобы избежать этого? — спросила Леопольдина.

— О, она тоже была сумасшедшая. Она предлагала больше наблюдать за личностями, склонными к риску, и помешать им размножаться, чтобы не ставить под угрозу равновесие в обществе. Чистая и непоколебимая евгеника. [24] Учение о наследственном здоровье человека, а также о путях улучшения его наследственных свойств.

Теперь Леопольдина оценила отторжение, которое могла вызвать по отношению к себе Анита. Но другая мысль не давала ей покоя.

— Ты думаешь, Алан знал Аниту Эльбер?

— Это меня удивило бы. Алан из числа нелюдимов. И тем более что и Эльбер была человек нелегкий… Почему ты спрашиваешь об этом?

Леопольдина пожала плечами:

— Так, одна мысль. Ничего важного. Ладно, мне надо идти, у меня встреча.

— А у меня через пятнадцать минут экскурсия по зверинцу, — сказал Норбер. — Увидимся позже!

А Леопольдина подумала, что вчерашняя гроза не успокоила умы. Почти повсюду бродила какая-то затаенная ярость. Испытания, в которых она готовилась жить, кажется, полностью подтвердят ее правоту.

Норбер Бюссон вернулся в свой кабинет, чтобы подготовиться к экскурсии. Он вымыл руки и осмотрел в зеркало свое лицо. Оно не слишком пострадало от схватки с Аланом. А вот бока, наоборот, доставляли ужасную боль.

Он искал полотенце, когда его взгляд привлекло отражение в зеркале. Он быстро обернулся и бросился к фотографии на стене. Лицо его перекосила ярость, он рывком сорвал снимок. Раздался громкий хохот: из соседней комнаты на него смотрел Алан, держа за хвост мышь, которая неистово дергалась. Он сделал вид, что хочет проглотить ее живьем, а когда убедился, что Норбер хорошо понял смысл его маневра, медленно сжал пальцы и раздавил голову животного. Потом вытер руки о полотенце Норбера, бросил труп мышки в пластиковый бачок для мусора и отправился кормить рептилий.