Вероника Руа - Знак убийцы

Комиссар Руссель рывком выпрямился в кресле.

— Вы взяли улику, не поставив в известность следователей?

— Okay, согласен, это нехорошо. Но я был заинтригован. Профессора убили очень сильным ударом в голову, вспороли живот и, словно этого было недостаточно, оставили небольшой сувенир. Я хотел узнать, что это означает. Профессиональная привычка.

— Но вы провели частное расследование важного момента!

— Комиссар, — лукаво спросил отец Маньяни, — могли бы вы догадаться, к чему ведет это расследование?

В комнате повисло тяжелое молчание. Комиссар недовольно вздохнул:

— Я полагаю, что у вас есть ответ…

— Действительно, — торжествующе заявил Осмонд. — ¦ Речь идет о шерсти леопарда, и она из зверинца, из помещения для процедур. Я утверждаю, что эта шерсть — от живого животного, а не от чучела. Одному из леопардов за несколько дней до этого была введена вакцина и сделана татуировка. Следовательно, Алан без проблем мог подхватить шерсть.

— По-вашему, служитель вполне мог оказать услугу убийце, вырвав у зверька три шерстинки? — спросил Вуазен, со скептическим видом пощипывая подбородок. — И еще при случае сунуть записку в карман женщины?

— Шерсть хищника не валяется невесть где, лейтенант, — ответил отец Маньяни не без иронии. — Кстати, вы думаете, что ее можно вырвать у этого очаровательного «зверька», как вы изволили выразиться, не испросив у него разрешения? И не забывайте, что смерть Алана тоже носит символический характер. Может быть, именно с ним убийца поступил особенно цинично. Вообще что представлял из себя этот парень?

— Социально неприспособленный человек, — пожал плечами Коммерсон.

— Именно, — подтвердил Осмонд. — Он был отвергнут всеми, жил вне общества, был необузданный и неуравновешенный. Короче, человек, приговоренный исчезнуть, потому что не приспособился к своей естественной среде.

— Словом, убийца решил абсурдом доказать ересь дарвиновской теории, — пояснил отец Маньяни, — если виды исчезают из-за невозможности приспособиться к естественной среде, проведем эту логику до конца и отдадим этого человека хищнику. Как первые христиане в Риме, впрочем, если мне позволено будет отметить это…

— И это несмотря на то, что убийца постепенно завоевал доверие Алана, — вставил Осмонд. — Он усыпил его бдительность, завязав с ним доверительные отношения благодаря наркотикам, чтобы легче было принести его в жертву. Он выждал, когда служитель полностью подпадет под его влияние, назначил ему встречу рядом с помещением для хищников и подтолкнул его в клетку. При таком положении дел я утверждаю, что был проявлен верх цинизма.

— Есть еще один знак, не такой явный, — уточнил отец Маньяни, — который усиливает нашу мысль, что убийца — опытный ученый: растение, о котором идет речь, Datura pignalii, из очень старого гербария, гербария Ламарка. Ламарк был первым ученым, который использовал концепцию эволюции. Дарвин вдохновился его идеями и создал свои собственные теории, пусть они довольно сильно отличаются от теории Ламарка.

Комиссар Руссель потер лоб, пытаясь осмыслить все параметры этого криминального уравнения.

— А какая связь с Мишелем Делма? Потому что следующим был он, если я правильно помню?

— Эффективный метод, — сказал Осмонд. — Здесь я должен признать, что отец Маньяни и я долго были в тупике. В то время как решение снова состояло в эффективном методе: автоклав. Куб, который служит для стерилизации и протравки гербариев.

— Ведь Алан сам был отравлен травой! — вскричал лейтенант Вуазен.

— Right, — подтвердил Осмонд. — Но вот почему убийца перетащил тело Мишеля Делма в автоклав? Нужно было оставить следующий знак!

— Но почему именно Мишель Делма? — вмешался комиссар Руссель. — Он мог бы выбрать кого угодно другого. Зачем нужно было брать такую личность, как Мишель Делма? Потому что он был директором «Мюзеума»?

— Не только, — помолчав, сказал Осмонд. — Прежде всего Мишель Делма был президентом Научного общества. Здесь я хочу обратить ваше внимание на одно главное обстоятельство: креационисты, судя по всему, плотно взялись за ученых-атеистов, таких как Анита Эльбер или я, но главные их цели, те, кого они действительно хотят наказать, — это ученые, которые примиряют научные исследования и религиозную веру. В глазах креационистов это предательство, и если религия постепенно потеряла свое влияние из-за науки, считающейся атеистической и материалистической, — это их вина. И если ассистентка Югетта Монтаньяк явилась невольной виновницей смерти Мишеля Делма, это не случайность. Она женщина очень набожная, образец истинной христианской веры.

— Не следует забывать, что среди священников тоже были крупные ученые, — уточнил отец Маньяни. — Не углубляясь слишком далеко, можно упомянуть астрофизика Коперника, биолога Менделя, астрофизика бельгийца Жоржа Леметра, первого теоретика Большого Взрыва, и палеонтолога Пьера Тейяра де Шардена — конечно, человека самого ненавистного для современных фундаменталистов.

— Никогда не слышал… — начал лейтенант Вуазен.

— Да, в спортивных газетах их упоминают редко, — пошутил комиссар Руссель.

— Мишеля Делма сменил во главе Научного общества Жак Руайе, никому не известная знаменитость, который объявился очень кстати, — продолжил Осмонд. — Тут следует подчеркнуть один чисто научный аспект. Дарвин опирался на три дисциплины в создании своей теории естественного отбора. Первая — сравнительная анатомия, и можно предположить, что Анита Эльбер послужила для убийцы ее представительницей. Затем палеонтология, изучение ископаемых и костей. Ископаемых, в которых Мишель Делма тоже был большим специалистом, как и в геологии отложений.

— А третья? — с тревогой спросил комиссар Руссель, ища новую пачку сигарет.

— Эмбриология, — ответил Осмонд. — Изучение зародышевого развития организма.

— Тело Мишеля Делма немного напоминало плод, погибший в матке, — уточнил отец Маньяни. — Для фундаменталистов это очень сильный образ: вот что вы делаете с детьми, когда прерываете их жизнь. Между прочим, в тот вечер, когда он исчез, а я ждал его у него в кабинете, меня поразила одна деталь: на камине стояли два стеклянных сосуда, в одном находился плод обезьяны, а в другом — человека, причем в одинаковой стадии развития. Было очевидно, что этим сосудам не место в кабинете геолога. Убийца принес их туда и поставил на видное место, чтобы сказать нам: для дарвинистов не важно, человек вы или обезьяна. И Лоранс Эмбер креационисты тоже заставили расплатиться за то, что они рассматривают как мерзость.

Питер Осмонд глубоко вздохнул при этом воспоминании, которое только подкрепило его решимость.