Виталий Акимов - Преступления инженера Зоркина

— Ах ты, гад! — прошептал со злобой «инженер», отпрянув назад. Он разом понял, что уголовка выследила его и держала на привязи по крайней мере месяц. Надо было немедленно сматываться, прыгать сию секунду вниз и выскакивать на улицу. Тут же мелькнула мысль, что побег удастся. Уголовка сосредоточила внимание на чердаке магазина, значит ворота свободны.

Он прыгнул удачно, даже не ощутив боли в ногах. В воротах никого не было. Обостренное чутье подсказало «инженеру», что следует пересечь улицу и выйти прямо на освещенную люминесцентными светильниками улицу Карла Маркса. Притвориться пьяным и, покачиваясь, идти до сквера Революции, никуда не сворачивая... Углубившись в темные аллеи сквера, Василий Зоркин вздохнул так, будто все это время пробыл под водой. На миг он ощутил страшную слабость во всем теле, сердце точно остановилось. Но тут же кровь снова горячо заструилась в жилах, «инженер» прибавил шаг и, перейдя дорогу, исчез.

Юра Званцев проник на чердак последним. Внизу остались подполковник Чернов, капитан Файзиев и капитан Пулатов. Юра увидел, как в темной глубине под низко нависшими бревнами крыши метались узкие лучики электрических фонарей. Это оперативники высвечивали все углы в поисках затаившегося преступника. Но его не было, чердак был пуст, и ничего не указывало на то, что здесь до них кто-то был. Слышались чертыхания, кто-то басом проговорил из темноты:

— Да он сюда и не забирался, все чисто!

Званцев, мгновенно оценив обстановку, пополз назад, буквально скатился вниз по лестнице, приставленной к чердачному проему.

— Осторожно! — услышал он голос Мурата Файзиева, и железные руки силача подхватили его, предупредив падение.

— Сергей Георгиевич, — проговорил лейтенант, вскинув в тревоге брови, — инженера на чердаке нет, надо искать в другом месте.

Первым догадался в чем дело капитан Файзиев. Он схватил лестницу, поволок ее за собой. Чернов перехватил его мысль, заторопился к воротам. Азиз Пулатов, сжав пистолет в кармане, выскочил на мостовую, и не задумываясь, ринулся вниз по улице Физкультурной.

Лестница была приставлена к чердаку жилого дома. Точно цирковые акробаты, Файзиев и Званцев ловкими чертиками взлетели наверх. Через несколько минут Юра спустился, держа в руках узелок с пищей, фомку и фонарик. Чернов молча принял от него вещественные доказательства, заспешил к машине. Соединившись по радиотелефону с дежурным по городу, приказал:

— Передать всем патрулям: «инженер» ушел из засады. Закрыть вокзал и аэропорт, следить за автовокзалами. Прочесать улицы, Зоркин одет в темно-зеленую рубашку и коричневые брюки.

Когда подполковник вернулся в областное управление охраны общественного порядка, туда уже доставили «техника». Его взяли без шума, когда он проходил мимо городской библиотеки. Дубенко сидел на скамье в коридоре, запрокинув голову, закрыв глаза и не издавая ни звука. Также молча он проследовал за Черновым в кабинет, сел, глядя в угол своими бесцветными глазами-пуговками, внутренне съежившись в ожидании вопроса.

Услышав,что «старший брат» тоже арестован и в случае упорного молчания на него падет более тяжкая вина, увидев на столе узелок, откуда торчали горлышко фляги, маленький ломик и круглый в виде небольшого ребристого цилиндра фонарик Василия, Дубенко сдался сразу, без колебаний. Он рассказал все, начиная со встречи с Зоркиным в Кумыре и кончая событиями получасовой давности. Он поведал об анонимном письме, о Луизе Ветровой и кумырской любовнице главаря, о трех манкентских пассиях и даже о встрече с Визирем в доме Зинки Тихой. И тут он вдруг увидел, что в кабинет вошел Визирь. Дубенко онемел на полуслове и, раскрыв рот, глядел на Мурата Файзиева, не в состоянии оторвать глаз от бронзового лица с чуть насмешливыми удлиненными глазами...

Десять дней и ночей сотрудники городского и областного уголовного розыска ни на минуту не ослабляли наблюдения. Всюду, где мог появиться скрывавшийся преступник, были поставлены засады. Саша Кравцова, когда к ней рано утром пожаловали двое мужчин и предъявили ордер на обыск, чуть было не потеряла сознания от случившегося. Бедная женщина никогда в жизни не могла себе представить чего-либо подобного. Ее ласковый муж, красавец Вася — грабитель! Саша тихо плакала, сидя на стуле, и бессмысленно глядела, как оперативники в присутствии понятых: старушки-соседки и члена домового комитета — седого серьезного учителя школы, перебирали вещь за вещью, рылись внутри шифоньера, исследовали постель, пол, стены, внимательно осмотрели кухню и крохотный дворик. В кладовой, в старом рюкзаке обнаружили метров пятьдесят широкого фитиля, десять коротких ломиков и шесть небольших кошек — четырехпалых якорьков. Когда Кравцову спросили, чьи эти вещи, она сквозь слезы ответила:

— Васины! Он говорил, что они ему для работы нужны, в горах лазить.

Ожидать появления Зоркина в своем доме не было смысла. Бандит хорошо понимал, что здесь-то его захватят в первую минуту. И все же подполковник Чернов оставил на всякий случай засаду... Зоркин не появился ни по одному из трех верных адресов. Где он ночует, где проводит дни, где присмотрел себе новое логово, в котором решил отсидеться? Покинуть Манкент «инженер» не успел, в этом Сергей Георгиевич был твердо уверен. А раз так, то скоро он покажется на улице и обязательно попадет в руки работников уголовного розыска. Надо подождать, осталось совсем немного, может быть день, может быть два.

Так думал подполковник, принимая очередные рапорты от дежурных оперативников, от многочисленных постов и патрулей. Он был спокоен, этот худощавый, довольно высокого роста человек, с бледным утомленным лицом и твердо сжатыми, четкого рисунка губами. Он знал по опыту — грабителю не уйти, его всюду стерегут зоркие глаза. Кольцо вокруг хищника сжимается буквально с каждым шагом; невидимое кольцо, звенья которого — живые люди, а они крепче стали, умелы, ловки, смелы.

«Повезло» на десятый день Мурату Файзиеву и Юре Званцеву, которые столкнулись лицом к лицу с преступником около Дворца культуры швейников:

— Инженер Зоркин! Пройдите в подъезд!

Ошеломленный бандит послушно повернул налево и, механически переставляя ноги, так как глаза его в это время застлала темно-серая пелена, поднялся по ступенькам наверх. Здесь в широком подъезде он был вежливо, но сильно притиснут капитаном к стене за телефонной будкой. Званцев по автомату соединился с подполковником Черновым.

— Сергей Георгиевич, «инженер» с нами, — доложил он, и хотя голос его звучал тихо, в нем слышались ликующий крик и торжество. На противоположном конце провода послышалось спокойное, даже равнодушное: «Хорошо. Высылаю машину» и тотчас прозвучал щелчок. Чернов положил трубку.