Павел Маляревский - Модель инженера Драницина

ОТ РЕДАКЦИИ:

Мало кто знает, что Павел Григорьевич Маляревский, известный драматург, автор удостоенной Сталинской премии пьесы «Канун грозы», писал стихи. Но еще меньше тех, кто слышал его увлекательные, придуманные как бы между делом, фантастические и приключенческие рассказы и повести. Они так и не попали на бумагу, остались, как принято говорить, изустными, ибо все время отнимала у писателя работа над пьесами и многолетний исследовательский труд по истории театральной жизни Сибири. И вот комиссия по литературному наследству П.Г.Маляревского нашла в его бумагах написанную давно, еще в двадцатые годы, приключенческую повесть «Модель инженера Драницина». Предлагаем ее вашему вниманию.

— Гражданин, вы мне наступили на ногу.

— Извините, мадам, толкают.

— Ты куда лезешь, мальчуган?

— А куда надо, туда и лезу.

— Господи, какая пошла молодежь. Ей слово, а она двадцать.

Инженер Драницин тяжело вздохнул, нащупал в кармане портсигар и стал пробираться на площадку.

«На следующей выйду, пойду пешком, душно».

Трамвай бросил голубоватую искру, лязгнул и остановился на углу Кузнецкого проспекта. Пока с площадки, толкая друг друга, сходили пассажиры, сзади публика лезла в вагон.

Драницин глубже надвинул шляпу и медленно пошел по проспекту. Был свежий осенний вечер. Чернело небо. Над головой дрожали звезды. Около кино вихрастый мальчишка торговал папиросами. Драницин шел медленно, с наслаждением вдыхая свежий, бодрящий воздух. На углу ему бросилась в глаза витрина универсального магазина. За огромным стеклом громоздился буфет, «под дуб», посредине стоял стол, густо обросший неудобными высокоспинчатыми стульями. На белой скатерти топорщились туго накрахмаленные салфетки. У стола, нелепо вытянув ноги, сидел манекен в тройке из черного сукна. Восковая женщина с нарумяненными щеками, фальшиво улыбаясь, протягивала ему чашку чая.

— Ах, какая красота, — услышал инженер, — Коля, нам надо обязательно купить буфет. — Женщина со вздернутым пудреным носиком повисла на руке стройного молодого человека. Тот ласково наклонился к ней и что-то шепнул. Женщина рассмеялась.

В голове инженера мелькнуло — молодожены, он криво усмехнулся и, подняв воротник, пошел дальше.

Мысли лениво цеплялись одна за другую

«Вот так и будет. Сначала поэзия. Он любит, она без памяти. В кино подряд по три сеанса сидеть готовы и ручки друг другу жать. А потом съедутся и начинается приобретательство. Обставятся вот этакими орясинами, занавесочки повесят, виктролу [2] Виктрола — стационарный вариант граммофона, выпускавшийся в первой половине XX века фирмой «Victor». Помимо проигрывающего устройства и усилителя звука, роль которого играл сам корпус, в ней были отделения для хранения пластинок. Виктролы были «музыкальными центрами» того времени, играли они очень громко, так что мощности корпуса-рупора хватало на большой танцевальный зал или зал-гостиную. купят и начнут семейное счастье размусоливать. Тьфу». — Инженер сердито плюнул и, еще глубже надвинув шляпу, решительно зашагал в переулок. «Домой надо».

В переулке было тихо. На углу сутулился фонарь. Изредка встречались одинокие пешеходы. Из подъезда большого каменного дома вышел мужчина. Он быстро направился к Драницину, подошел неслышно, и чуть тронул его за плечо.

— Скажите, не вы будете инженер Драницин?

Голос звучал мягко и вкрадчиво.

— Я, а вам что угодно?

— У меня к вам очень серьезное дело.

Перед инженером стоял плотный человек выше среднего роста. На нем было серое дорогое пальто. Из-под козырька мягкой кепки глядело бледное, словно фарфоровое лицо, глаза с полуопущенными веками; и как-то странно, словно приклеенные, висели большие черные усы.

— Очень важное дело, — повторил человек. — Можете вы мне уделить полчаса?

Инженер подумал. Идти домой не хотелось. Ему было совершенно безразлично, где убить остаток вечера.

— Зайдемте в пивную.

— Странно, но пройдемте, — пожал плечами инженер.

Они пересекли улицу. Под желто-зеленой выемкой скупо светилась лампочка. Дверь то и дело открывалась, и из пивной, пошатываясь и что-то напевая, выходили люди.

— Вот сюда, — сказал человек.

В зале было дымно. За неопрятными столиками сидели завсегдатаи. Какой-то высокий мужчина одиноко притулился в углу и сосредоточенно и медленно пил. Перед ним стояла целая батарея пустых бутылок.

Немудрый ансамбль: скрипка, пианист и баянист — все слепые, в черных очках, деревянно сидели на возвышении и играли попурри из оперетт.

Мужчина в сером пальто отыскал столик. Сели.

Официант, помахав по столу грязной салфеткой, поставил две кружки пива и блюдечко с моченым горохом.

— Итак? — вопросительно вскинул глаза инженер.

Человек в сером пальто вынул портсигар, предложил: — Курите, — неторопливо зажег спичку и, пустив синеватую струйку дыма, навалился на стол, чтобы быть поближе к Драницину.

— Дело, о котором я буду с вами говорить, очень важное, — начал он, — и я думаю, мы сумеем найти общий язык. Кто я, чем занимаюсь, неважно. Знакомиться мы будем потом. — Он остановился и, оглянувшись, продолжал приглушенным голосом:

— Мне известно, что вы работаете над проблемой лучей икс.

Инженер вздрогнул и пальцы его крепко сжали толстую ручку пивной кружки. Незнакомец усмехнулся, взглянул вопросительно и, придвинувшись еще ближе, продолжал:

— Мне известно также, что вы уже разрешили эту проблему. Вам понятно, конечно, значение этого открытия, понятен, я думаю, и тот интерес, который может возбудить оно в военных кругах. Так вот, я имею к вам предложение.

Человек откинулся, отхлебнул пиво и на усах его легкими бисеринками сверкнули мелкие капли.

— Буду говорить прямо. Предлагаю вам ехать за границу.

Инженер снова вздрогнул. В глазах его блеснуло любопытство. Он взял из портсигара папиросу, закурил и выжидающе наклонил голову.

— Условия исключительные, — продолжал человек в сером пальто, — Вам будет дана лучшая в мире лаборатория. Вам предоставят целый штат работников, крупнейших ученых, имеющих европейские имена. Вам обеспечено миллионное состояние и широчайшая известность.

— Так-а-ак, — задумчиво протянул инженер, нарочито медленно прихлебывая пиво, — и что же от меня потребуют?

— Только одного. Изобретение должно стать собственностью вашего нового отечества, достоянием людей, борющихся за утверждение подлинной цивилизации.