Сергей Смирнов - Всегда начеку

— Ну вот и приехали, — сказал Негин.

«Москвич», скрипнув тормозами, остановился у подъезда 129-го отделения милиции.

В отделении, как и утром, кипела жизнь. Звонили телефоны, шли допросы, разрабатывались оперативные планы...

Доложив начальству о дежурстве, Петушков заглянул в кабинет оперуполномоченного своего участка старшего лейтенанта Виктора Пчелина. Тот, склонившись над столом, сердито ерошил волосы.

— Ни черта не получается, — швырнул он карандаш. И попросил Василия: — Помоги, пожалуйста.

Петушков взял учебник тригонометрии и прочитал задачу.

— Мы вчера с тобой такую же решали.

— Вчера, казалось, все понял, а сегодня... — Пчелин досадливо махнул рукой.

— Ты не горячись. Давай спокойно разберемся. Вот смотри. — И Василий стал терпеливо разъяснять ход решения задачи.

Уже второй год он занимался в вечерней школе. В свое время ему не довелось получить среднее образование. Отечественная война застала его в Ленинграде, где он учился в ремесленном училище. Потом эвакуация. На механическом заводе в Тушине, не отставая от взрослых, по четырнадцати часов точил мины и снаряды для фронта. После войны опять некогда было заняться образованием. Прямо со смены выводил комсомольские отряды на восстановление города.

А когда подошел призывной возраст, уехал служить в армию. Там наконец удалось продолжить прерванную учебу. К моменту демобилизации за плечами у комсорга батальона Петушкова было уже восемь классов.

«Однако с таким багажом немногое сделаешь в жизни», — рассуждал Василий. И, как только освоился с новыми обязанностями участкового, тут же поступил в девятый класс. Он и Пчелина увлек. Как мог помогал ему.

— Вот видишь, получилось, — поднялся из-за стола Василий. — Дальше продолжай без меня. Если потребуюсь, буду у себя.

Петушков вошел в свой кабинет и устало опустился на диван. Гудели ноги, побаливала голова. Длинный, тяжелый день давал знать о себе. Скорее бы отдохнуть. «Нет, не уйду, пока не сделаю записи в дневнике», — решил Василий. Он достал из планшета толстую, в кожаном переплете тетрадь. Обмакнул перо в чернила и задумался...

Еще будучи на комсомольской работе, Петушков приучил себя вести дневник. В нем подводил итоги минувшего дня. Записывал впечатления от встреч и бесед. Намечал, что нужно сделать в ближайшее время. Это ему очень помогало в работе. И он решил то же самое продолжать в милиции. Ведь здесь особенно важно все помнить и учитывать — вплоть до мелочей. Любая деталь может очень пригодиться в расследовании дела.

Так оно и случилось.

Однажды в доме отдыха «Братцево» произошла кража. Пропали костюм и плащ у отдыхающего. Прибыв на место происшествия, Петушков и Пчелин тщательно осмотрели флигель, из которого исчезли вещи. Но тот, кто их похитил, действовал осторожно и никаких следов не оставил. Правда, в саду под окнами валялась оброненная кем-то кепка. Серая в елочку. Василий долго вертел ее в руках, стараясь что-то припомнить.

— Зря время теряешь. Таких кепок в поселке не перечесть, — заметил Пчелин.

— Это верно, — согласился Петушков, а сам с кепкой весь день не расставался. Показывал ее отдыхающим: может, кто признает. Однако ее хозяин не находился. Тогда стали выяснять, кто из посторонних был в тот день на территории дома отдыха. Один из сотрудников видел Тужилкина. Он просил стаканы и, получив их, вместе с двумя неизвестными удалился в кусты. Там они, по-видимому, выпивали: слышались громкие голоса, брань.

Тужилкин? Эта фамилия знакома Петушкову. Он полистал свою тетрадь. В ней значилось, что Иван Тужилкин был судим за кражу. Долгое время нигде не работает... И тут же перечислялись его приметы, среди которых привычка носить, сдвинув на лоб, кепку серого цвета в елочку.

Спустя несколько минут Петушков и Пчелин стучались в дверь квартиры Тужилкина. Открыла его жена.

— Муж дома?

— Спит.

— Давно пришел?

— Да уж порядочно.

— Выпивши?

— Да.

— А на что пьет? Ведь не работает.

— С какими-то приятелями встретился.

Василий вынул из портфеля найденную кепку и протянул ее женщине.

— Рассеянный он у вас стал. Оставляет свои вещи.

— И вправду его. А я еще удивилась, почему без кепки вернулся. Ведь уходил-то из дому в ней.

В это время проснулся Тужилкин. Он понял, что отпираться бессмысленно. Украденная одежда была возвращена хозяину. Тот даже прослезился. И не столько от радости, сколько от удивления — как быстро она была найдена...

На этот раз записи в дневнике были сделаны небольшие. Они сводились главным образом к планам:

«Договориться с работниками Дома культуры об очередной лекции по правовым и моральным вопросам... Еще раз потребовать от домоуправления, чтобы закончили постройку спортивной площадки...»

Казалось бы, какое имеют отношение эти заботы к обязанностям участкового? Некоторые сослуживцы говорили Василию: к чему брать на себя лишнюю обузу? И без того хватает дел. На что Петушков отвечал:

— Если все люди будут хорошо знать наши законы, то станут меньше нарушать их. И молодежь перестанет попусту по улицам слоняться, когда ей предоставится возможность показать свою силу и ловкость на спортивной площадке.

В дневнике Петушкова появились две новые фамилии. Увеличивался список тех, на кого можно опереться, кто без раздумий придет на помощь в трудную минуту.

В свою очередь, участковый не оставался перед ними в долгу. Он знал, например, как нуждался в жилье электромонтер Червонцев. И когда тот оказал большое содействие в поимке расхитителей государственного имущества на чулочной фабрике, Василий ходатайствовал о предоставлении ему комнаты. А вскоре электромонтер уже праздновал новоселье.

Петушкову удавалось настолько заинтересовать своих помощников порученным им делом, что некоторые из них навсегда оставались работать в милиции. Так случилось с Валерием Ховалкиным, бывшим моряком.

Василию понравился этот крепкий, спокойный парень. Они подружились и часто вместе ходили на дежурство. Валерий освоил новые для него обязанности, выполнял все четко и быстро.

— Вот бы нам в штат такого хлопца, — сказал как-то о Ховалкине Василий руководству отделения милиции.

— Ну что ж, — ответили ему, — если ты рекомендуешь, значит, стоящий человек.

Ховалкина приняли. Теперь он лейтенант, отлично несет службу.

Петушков сделал последнюю запись, захлопнул тетрадь. Потом поднял трубку и набрал номер своей квартиры. К телефону подошла жена.

— Заждалась, Любаша? Как сын, еще не спит? Ну, я сейчас иду...

Василий едва успел положить трубку, как в комнату вбежала женщина. Лицо в крови, обезумевшие глаза.

— Помогите! Он убивает детей...

Старший лейтенант узнал в несчастной жену Гридчина, и его сердце сжалось от предчувствия недоброго. Он накинул шинель и, выскочив в коридор, крикнул Пчелину: