Колин Харрисон - Форсаж

— Хочешь, я покажу тебе все остальное? — спросил Рауль, когда она вышла.

— Все остальное? — спросила Кристина.

Стоя на каблуках, она едва удерживала равновесие. В спальне все выглядело вполне нормально, кроме больших круглых ламп над кроватью.

— А это зачем?

— Как в операционной, — сказал Рауль. — Та же самая модель. — Он щелкнул выключателем, лампы над кроватью замерцали и через минуту стали светить чудовищно ярким светом.

Она улыбнулась, сделав вид, что это ее не удивило. Если ты не дура, убирайся отсюда немедленно, — пронеслось в голове…

— Что еще?

— Темная комната. — Его брови приподнялись. — Так сказать, по контрасту.

— О, давай посмотрим.

— Большинство фотографов отдают свои пленки в проявку. Я тоже отдаю их проявлять, но есть такие кадры, которые проявляю сам. — Стоявшие на столе ванночки и химикаты подтверждали слова Рауля. — Например, фотографии мертвых женщин — подвешенных в подвале на крюках со связанными руками, со ртами, забитыми хирургическими перчатками.

Не думай о таких вещах! — сказала она себе. Продолжай смотреть.

Стол в темной комнате был завален бумагами, ключами, открытками, контрольными распечатками, кассетами, деньгами в разной валюте; там был также черный мобильник размером с карточную колоду. Она взяла его в руку, восхищенная замечательным дизайном. Когда Рауль отвернулся, чтобы представить свою коллекцию старых хассельбладовских камер, она опустила телефон в свою сумочку. Возможно, он мне пригодится. Она обратила внимание на маленькую стеклянную банку, наполненную ватными палочками.

— А что ты еще фотографируешь? — спросила Кристина, спеша в гостиную.

Он пошел за ней.

— Что случилось?

— Ничего.

Его кожа была яркой, лоснящейся.

— Думаешь, я странный?

— Нет. А с чего бы мне так думать?

— Я вижу.

Может, он и сам принял какую-нибудь пилюлю.

— Мы все странные. — Кристина вцепилась в свою сумочку. Я его не боюсь, сказала она себе. Спать я с ним не стану ни за какие коврижки, но я его не боюсь.

— Давай сядем и поговорим, — предложил он. Она посмотрела на часы.

— Мне пора идти.

— Я хочу, чтобы ты осталась. Мы едва…

— Мой друг ждет меня.

— Я хочу показать тебе другие фотографии.

— Другие ? Не таблеток?

Он вытащил с полки огромный фотоальбом.

— Здесь у меня первая серия.

Она присела и раскрыла альбом. Ватные палочки. Леса, и созвездия, и водопады… из ватных палочек.

— Я немало над этим потрудился, — сказал он, указывая на одну из фотографий. — Трудно было поставить свет.

— Ты делаешь фотографии в спальне?

— Откуда ты знаешь?

— Просто догадалась.

Он выглядел польщенным и опять провел рукой по черепу.

— И сколько ты их сделал? — спросила она. — Я имею в виду — фотографии ватных палочек.

— Сколько? — Он погрузился в раздумья. — Тысячу пленок, тридцать шесть кадров в каждой.

— Так ты сделал тридцать шесть тысяч фотографий ватных палочек?

Он кивнул.

— Никто еще до меня такого не делал, я думаю.

— Рауль, мне пора идти.

— Пожалуйста, не уходи.

— Мне действительно пора.

Он запрет меня в подвале, тогда я воспользуюсь мобильником, подумала она. То, что он собирается завтра лететь в Германию, было ложью.

— Дашь мне твой телефон? — спросил Рауль.

— Как-нибудь в другой раз.

— Знаешь, я богатый.

— Я так и поняла.

— Ты очень красива.

— Понятно.

— Я знаю, что мужчины обычно это говорят, но у меня особый дар видеть вещи.

— Так ты меня проводишь к двери?

— Погоди немного, пожалуйста.

Она встала.

— Я могу сделать тебя счастливой.

Она бросилась к прихожей. Боже, какая же я дура, подумала она, спьяну скользя руками по фотографиям таблеток. До какой же степени отчаявшейся дурой надо быть…

— Подожди! — закричал он, спеша за ней. У двери он схватил ее за руку. — Ты не можешь просто так взять и уйти. Обожди, ты…

Она открыла дверь, но он был сильнее, и дверь опять захлопнулась.

— Я сказал, обожди, сука.

Она ударила его коленкой по яйцам. Внезапность атаки позволила ей открыть замок и выбежать на лестницу. Потом, пересчитывая ступеньки и оглядываясь, на улицу. Он за ней не погнался.

На углу она остановилась и закурила, стараясь отдышаться. Ее подташнивало, лоб горел. По улице проносились машины. Люди вокруг торопились использовать радости вечернего времени. Она жадно затягивалась, надеясь, что это успокоит. Не помогало. Что-то странное случилось с пальцами — они дрожали. Я не в себе, подумала Кристина. Слегка или очень?…

20 сентября 1999 года

Он ее не нашел. Еще не нашел, не совсем чтобы нашел. В предыдущие четверг и пятницу он заезжал в офис Марты, чтобы встретиться с двумя из трех претенденток. Они оказались милыми здоровыми женщинами, к тому же неглупыми и полными жизни. Каждая из них вроде бы на вид подходила, но чего-то все-таки не хватало. Не теряй надежду, внушал себе Чарли, переступая порог офиса Марты.

Пока все складывалось неплохо. Вчера он смотрел по телевизору игру с «Джетс», и Элли ни разу за вечер не упомянула о поселке пенсионеров. Неужели отказалась от этой идеи? Назначенная на сегодня встреча с мистером Мином обещала быть благоприятной. Он заведет разговор о заводе, и Мин станет улыбаться. Они отобедают, и Мин даст добро на транш еще десяти миллионов.

Он вошел в конференц-зал, когда Марта уже вела беседу с очередной претенденткой, Памелой Арчер, живущей на ферме в северной части штата.

— Мы получили вашу аппликацию, — сказала Марта, исподволь разглядывая женщину. Высокую, худощавую, в простеньком платье и кроссовках, подростком явно не носила брекеты, меж бровей складка беспокойства. — Я Марта.

— Меня зовут Чарли Равич.

— Вы тот самый бизнесмен?

— Да, это я, — произнес он мягко.

— Мисс Арчер, — продолжала Марта, — мы хотим задать вам несколько вопросов и, возможно, ответить на некоторые ваши.

Женщина вежливо улыбнулась, она явно нервничала.

— О'кей.

— Прежде всего мы рекомендуем внимательно просмотреть условия соглашения в случае, если вы подойдете, — сказала Марта. Главное — установить отношения доверия. В той степени, которая возможна. — Вы должны понимать, что мы искренне заинтересованы в том, чтобы будущая мать ни в чем не нуждалась… — Марта сделала паузу, чтобы дать время Памеле Арчер переварить ее мысль. — Наше соглашение гарантирует защиту ваших интересов.

Затем они обсудили обязательства каждой из сторон, в том числе финансовые, наличие документа, подтверждающее отцовство, и соблюдение графика, согласно которому мать ребенка будет сообщать о его здоровье.