Марина Серова - Фантазии господина Фрейда

– А то! – выразительно сказала Надя. – Надо сказать, те, кто в торговле работает, свою копейку всегда имеют! Да и связи кое-какие – тоже. Поднатужилась я, по знакомым пробежалась и нашла выход! Дом малютки! То есть Клава от ребенка не отказывается, и Митька там только временно находится. Так и сделали! Приплачивали мы, конечно, и нянечкам, и медсестрам с санитарками, чтобы они смотрели за ним получше. Ох и красивый мальчишка был! Просто ангел!

– Он и сейчас красивый, – сказала чистую правду я.

– Да, Митька у нас хорош! – удовлетворенно кивнула Надежда, а Клавдия Петровна, все это время просидевшая молча, ни во что не вмешиваясь, тоже согласно покивала. – Мы его с рук не спускали! Кто из нас свободен, тот и сидит у него. А потом… Помнишь, Клава?

– Еще бы! Такое не забудешь! – усмехнулась Клавдия Петровна.

– Да, а что случилось? – недоуменно спросила я.

– А то и случилось! Клава работала, а у меня выходные были. Пришла к Митьке, взяла его на руки, а он прижался ко мне и сказал: «Мама». Как я тогда в обморок не грохнулась, до сих пор не пойму! Сердце в горле стучит, дышать нечем! Я ж и не чаяла, что меня когда-нибудь ребенок «мамой» назовет, – в голосе этой бой-бабы послышались слезы. – Да хорошо еще, что меня! Мог ведь и нянечку какую-нибудь! Ох я тогда и взбеленилась! Да что же это, думаю, такое?! Клавина мать как сыр в масле катается, а ее дочь врозь с сыном своим жить должна?! А он же скоро все понимать начнет?! Подхватилась я и в Расловку отправилась, ничего Клаве не сказав!

– И как она мне тогда только дом по кирпичику не разнесла, – тихонько рассмеялась Зинаида Тимофеевна. – А уж бушевала!

– Посуду не побили? – поинтересовалась я, слушавшая эти воспоминания чуть ли не с раскрытым ртом.

– Было дело! – скромно потупилась Надежда.

– Скажешь тоже! Там летало все, что ты только с места могла сдвинуть, – поправила ее Зинаида Тимофеевна. – А уж что она мне наговорила при этом… даже я, прошедшая войну, стыжусь вспомнить. Но добилась она своего. Собралась я и с Надей вместе в Тарасов отправилась, а Клава меня ни видеть, ни слышать не хочет. Надя меня к Митеньке отвела, посмотрела я на него, полюбовалась внуком – Димки Полянского копия – и вспомнила, что Дима-то наутро после вечера выпускного из деревни сбежал. Я все поняла! Насилу Надя нас с Клавой помирила. Пошла я к Георгию, все ему рассказала, а он к тому времени уже секретарем обкома партии был по сельскому хозяйству, вот он и дал Клаве квартиру двухкомнатную, и Надя тоже туда переехала. Деньги у меня были, так что обставила я им квартиру – как игрушка заиграла! И появился у Митеньки свой дом! И мама постоянно рядом!

– А когда родной мамы дома нет, есть мама Надя! – добавила Надежда. – Ох и потратилась ты тогда, Тимофеевна!

– Так не на Мишку же с выродками его, а на дочку любимую и внука ненаглядного! У нас же в колхозе как было? Отсеялись успешно? Десять окладов председателю, и далее – по нисходящей. Собрали вовремя и без потерь? Снова столько же! Да еще по результатам года! Вот эти денежки и пригодились, а уж со складов разных им все Георгий доставал. С тех пор я в Тарасов и зачастила! Тем более что Георгий к тому времени овдовел, а дети его уже все взрослыми были, жили отдельно.

– А потом вы в начале восемьдесят пятого года вышли на пенсию, окончательно переехали в Тарасов, вышли замуж за Георгия Георгиевича Феоктистова, взяли его фамилию и прописались у него! – продолжила за нее я. – То-то я вас никак найти не могла!

– Замуж за него я вышла, еще когда в Расловке последние месяцы дорабатывала, – поправила она меня.

– Михаил все-таки знал или не ведал, где вы живете? – спросила я. – Они столько мне врали, что я теперь уже и не знаю, чему верить.

– Конечно, не знал – я же ему, когда он решил на Машке жениться, ясно сказала, чтобы он даже имя мое забыл, – объяснила она.

– Это из-за доносов? – уточнила я.

– Конечно! – подтвердила она.

– Лада! И вы, зная обо всем этом, вышли за Семена замуж?! – уставилась я на Клавдию Петровну.

– Семка ей проходу не давал, что ни день – возле ларька торчал! Как она его ни гнала, а он снова тут! Уж я костерила его, как могла, а ему это словно горохом об стену, – сообщила мне Надя. – Он и домой к нам таскался, я его разве только шваброй не гоняла!

– Так он же мог там Митю увидеть? – удивилась я.

– Да ведь он считал, что это мой сын! – отмахнулась Надя. – Митька же до шести лет нас обеих мамами звал.

– Дольше, – поправила ее Клавдия Петровна. – Это потом, когда я вышла за Семена и мама с Георгием Митю к себе забрали, он приучился звать меня просто мамой, а тебя – мамой Надей.

– И все-таки я не понимаю, как вы могли выйти за Семена, если знали такие дела со стороны его семьи? – пожала плечами я.

– Я думала, что на месте умру, когда она мне это заявила, – сообщила Зинаида Тимофеевна.

– Вот и я ее предупреждала, что наплачется она с ним! – поддержала нас Надя.

– Это же был восемьдесят пятый год! Перестройка! – сказала Клавдия Петровна.

– Ну и что? – удивилась я.

– Я же говорила – не поймешь ты меня! Ты же – другое поколение! – напомнила мне Клавдия Петровна.

– Я очень постараюсь понять, – пообещала я.

– Хорошо, тогда я максимально доступно расскажу, – вздохнув, пообещала она. – Короче, возможностей – масса, я знаю, что и как нужно делать, но – не могу.

– Денег не было? – спросила я.

– Да нет! С этим у нас как раз было все в порядке, – вставила Зинаида Тимофеевна.

– Тогда в чем же проблема? – недоумевала я.

– А в том, что я – женщина! – как маленькому ребенку начала объяснять мне Клавдия Петровна. – Даже в наше время, когда с тех пор уже двадцать пять лет прошло… посмотри вокруг! Много ты найдешь женщин на руководящих должностях? Немного, но даже их мужики подпирают! Отцы, мужья, братья, любовники! А тогда? Нет, директорами швейной, ткацкой и прочих фабрик они еще могли быть, а главой металлургического комбината, например? Секретарями обкомов и так далее? Единицы какие-то пробивались!

– Такие, как Зинаида Тимофеевна?

– Таня, да не будь за моей спиной Георгия, шиш бы и я таких высот достигла! – сказала пожилая дама. – Я своих заслуг не умаляю, пахала как лошадь, в любую погоду, с мужиками-пьянчугами матерно лаялась, на райкомах-парткомах отбрехивалась, нервы мне все в клочья истрепали! Только я всегда знала, что, если до жареного петуха дело дойдет, у меня тыл прикрыт! А когда я наш колхоз в миллионеры вывела, на мое место ох и много охотников нашлось! В очереди толпились! Вот тут-то меня Георгий и отстоял! А когда ушла я на пенсию и уехала, колхоз за какой-то год развалили до основания!

– Теперь ты понимаешь, о чем я? – спросила Клавдия Петровна. – Куда ни сунься, какую-нибудь бумагу оформить, везде мужики сидят. А мужик с мужиком всегда общий язык найдут: разопьют бутылку, попарятся вместе в баньке, к «девочкам» сходят – и все вопросы решат. А мне как с ними эти вопросы решать? Только через постель, а я этого не хотела! Я же была молодая и красивая!