Беркли Мазер - Терминаторы

- Когда я был мальчишкой, - вспоминал Сафараз, - любой мог добраться из Афганистана до Цейлона, ни разу не предъявив документов. Никому не приходилось за день пересекать две разных границы. Это хорошо контрабандистов, и только.

Затем мы отправились в Лахор, сначала пешком, потом на арбе, запряженной волами и, наконец, на крыше почтового фургона, мотор которого давным-давно переделали под газогенератор.

Магазин Йева Шалома, где можно купить все, начиная с поменявшего с десяток хозяев верблюжьего седла до пожарной машины последней модели, разместился на базаре Анакали. Его фасад занимал не больше восьми футов, но стоило вам миновать на входе старика-кашмирца, занятого починкой молельных ковриков, а следом ещё более древнего бухарского еврея-ростовщика и двух праздно развалившихся в полумраке у стены борцов-белуджей, занятых в основном созерцанием собственных пупов, как вы оказывались в небольшом внутреннем дворике среди кип рассортированной рухляди, собранной со всех закоулков Азии, потрясенные какофонией запахов от розового масла до самого настоящего навоза, который тщательно сортировали, а затем продавали садовникам, выращивавшим розы, за что те расплачивались розовым маслом. Затем душистый товар для парфюмерной промышленности отправляли крупными партиями морем в Грас, что на юге Франции. Этот бизнес приносил около семи миллионов долларов в год и являлся одним из многочисленных можно сказать побочных занятий Йева.

Надеюсь теперь у меня нет нужды распространяться о многочисленных талантах моего друга. Он очень разносторонняя личность. Ведь всякий, кто может пробежать взглядом по сотням тюков с ослиным навозом и найти тот единственный с примесью буйволиного, который тяжелее, но грозит розам заболеванием мильдью, и одновременно рассматривать предложения на поставку оросительного оборудования, просто обязан ими обладать.

Никто не объявлял о нашем прибытии, но хозяин нас встретил. Долго я никак не мог решить этой загадки, а на самом деле у старого хрена из Бухары была под рукой потайная кнопка звонка, память как у компьютера и простейший код. Один звонок возвещал о посетителях, которых по его мнению Йев мог приветствовать лично, два для тех, на которых ему, возможно, захочется сначала бросить оценивающий взгляд из окна, а три соответствовало "извините, но мистер Шалом уехал из города и нам ничего не известно о дате его возвращения". Если ты не подходил ни под одну из этих категорий, звонок безмолствовал. Одно движение бровей, и пара борцов - белуджей неторопливо покидала свое место и занимала позицию у двери. Они никогда не раскрывали ртов, но лишний раз объяснять не приходилось. Возможно, причиной тому был их шестифутовый рост и соответствующее телосложение.

Ни одного посетителя не обходили вниманием, а клиенты Йева разнились от высших правительственных чиновников до замызганных бродяг вроде нас.

Он приветствовал нас братским жестом. Вам, вероятно, известно, что я имею в виду - мелкий торговец с лондонской окраины, бедный погонщик верблюдов в Кайбер Паса и богатый нефтепромышленник из Далласа пользуются им только в особых случаях. Ну, а если вам все ещё непонятно, о чем речь, то не стоит ломать голову. В действительности я скорее был заблудшим братом, а Йев - не только самой примечательной личностью в этих краях, неукоснительно соблюдавшей дух и букву кодекса чести, самым крупным торговцем в Азии, но и единственным человеком, которому я мог без колебаний доверить свою жизнь, жену, кошелек или секретную информацию.

- Тебя здесь кто-то дожидается, Идвал Риз, - сказал он.

- Я знаю. Извини, что превращаю твой дом в караван-сарай, но он сам выбрал это место.

- Муссоны, пожары, наводнения и голод знакомы всем, - сухо улыбнулся он.

- Неужели все так плохо?

- Не в этом дело. Я имел в виду неизбежность. Такие события время от времени случаются, и никто не в силах помешать их приходу, но мудрый человек сделает необходимые приготовления. Так что давай будем считать его неким предвестником. Никогда бы не подумал, что он вот так, спокойно появится у меня, когда за ним развернулась такая охота. Послушайся старика, скажи ему "нет".

- По какому поводу?

Он развел руки и пожал плечами.

- В ответ на его предложение.

- В чем оно состоит?

- Ты считаешь, он доверяет мне свои секреты?

- Если тебе действительно захочется что-то узнать, в этом не будет необходимости.

- Мне это не интересно, но все равно спасибо за комплимент.

- При чем здесь комплименты, - парировал я, - просто констатация фактов.

В действительности это было и тем и другим одновременно. Он все прекрасно понимал. Я затронул тему, являвшуюся предметом его маленького тщеславия, ведь в прозорливости и информированности соперничать с ним не мог никто. Йев Шалом ухмыльнулся, как стареющий эльф, лицо его сморщилось, послышался низкий, грудной смех и в такт ему задрожали пейсы. Сафараз за моей спиной попытался составить ему компанию, но Йев немедленно смолк.

- Разве твой патан со времени нашей последней встречи стал понимать по-английски? - раздраженно бросил он.

- Ни единого слова, - заверил я. - Ему просто нравится участие в самом процессе.

Это было правдой. Сафараз владел родным пушту, арабским и урду, но английский, за исключением нескольких ругательств, ему не давался. Но это не мешало патану стремиться произвести впечатление, что он понимает его не хуже выпускника Оксфорда.

- Скажи патану, пусть отправляется на мужскую половину, переоденется, помоется и поест, - сказал Йев, а как только я повернулся к слуге, добавил на пушту: - Еще передай ему, что если он собирается по пути пялить глаза на женщин, мои белуджи отрежут ему погремушку и бросят его братьям - диким котам.

Сафараз удалился, сопя от удовольствия, поскольку это предупреждение стало скорее данью уважения его мужским достоинствам и было ближе грубому сердцу патана, чем цветастые формулы гостеприимства, произнесенные менее проницательным человеком.

Йев взял меня за локоть и провел через арку в другой дворик, ещё более захламленный, чем первый, потом по каменной лестнице в большую мастерскую, в которой ремесленники шили вручную лучшие седла для игры в поло, какие только можно было найти на субконтиненте, где зародилась эта игра. За ней шла ковровая мастерская, изделия которой можно было встретить на Пятой авеню и Бонд-стрит чаще, чем оригиналы из Персии, служившие здесь образцами. Потом мы миновали склад, заваленный восточным антиквариатом, цена которого на любом рынке мира могла составить гигантскую сумму; здесь же была сложена самая удивительная рухлядь - от кресла цирюльника на грубо обтесанной подставке или лат монгольского воина до кипы изъеденных молью солдатских рубах времен Киплинга. Не стоило даже гадать по поводу разнообразия товаров - у него было все.