Джон Гарднер - Мориарти. Последняя глава

Терремант, судя по всему, был доволен тем, что получил возможность заняться настоящей работой, однако через несколько дней принес плохие известия. Похоже, люди Беспечного Джека, уже ждали нападения, и вместо сонной и плохо подготовленной горстки сборщиков и сутенеров там появилась команда отборных уличных бойцов.

— Похоже, их кто-то предупредил, поэтому они успели подготовиться и ждали нас, — сообщил он Профессору в четверг вечером. — Нас просто смели, как муравейник, который ошпарили кипятком. Трое моих ребят следующие полгода будут ковылять на костылях, а старина Джордж Джиттинс, может быть, и не выкарабкается, так сильно ему досталось.

В Джорджа Джиттинса стреляли и попали ему в голову. Это случилось возле заведения, когда он пытался ворваться внутрь вместе с шестью такими же, как сам, громилами.

Мориарти велел Бертраму Джейкобсу постоянно следить за объявлениями в «Стандарт», но ему так и не попалось на глаза ничего, что могло бы означать вызов Кок-Робина на встречу в доме на Деламэр-террас. «Возможно, они используют „Ройял мейл“, как и я, — подумал Профессор. — Или, может быть, предатель есть и среди новичков?».

— Поджарь их! — приказал он Терреманту. — Если понадобится, привлеки к делу Дэнни Карбонардо. Он им языки развяжет.

При этих словах даже Терремант вздрогнул. Ему приходилось видеть Карбонардо за подобной работой.

Во вторник утром, после Пасхи, из конторы Перри Гуайзера пришла новая бандероль с письмами.

«Хачу вас предостереч, Профессор, — писал Джорджи-Порджи. — Я знаю что они замыслили черное дело против вас. Тут в доме крутятся какие-то странные люди. Маленький человечек с головой вроди как свернутой набекрень. Скверный человечишка, я таких с первого взгляда узнаю. Он был с Беспечным Джеком, они в прошлую ночь о чемто говорили. Через час заговорили про вас. Джек сказал „это должно прикончить его“. Коротышка этот такой нахальный. Джек называл его каким-то странным словом. Я думаю, они замыслили чтото ужасное».

На следующее утро Уолли Таллин пришел к Профессору специально для того, чтобы сообщить, что, по его мнению, за домом кто-то следит.

— На другой стороне улицы долго стоял двухколесный экипаж, сэр. В нем сидел какой-то низенький человек, темноволосый. Он как будто все время улыбался. Наблюдал примерно час, с восьми до девяти.

Мориарти велел передать эти сведения Карбонардо и сказать, чтобы был предельно острожен, если увидит где-нибудь человека, чья внешность сходится с этим описанием.

Когда Артур вернулся домой, у Мориарти почти не осталось времени для ведения повседневных дел, хотя он и принимал всех, кто имел особые причины для встреч с ним. Каждый день Профессор по полчаса беседовал со Спиром и Карбонардо и внимательно следил за происходящими событиями. Но даже новые отношения с сыном не могли встать между ним и семьей.

Мориарти принял близко к сердцу слова Перри Гуайзера. Беспечный Джек слишком много на себя взял. Для профессора Мориарти настал час, когда необходимо заявить зарвавшемуся негодяю, что вся семья настроена против него.

— Мы покажем этому крикуну Джеку, кто чего стоит! — сказал он Карбонардо однажды вечером. — Держи пистолет наготове и не теряй голову, Дэн. Он скоро явится по мою душу.

Каждый раз, когда Мориарти выезжал куда-нибудь вместе с Артуром, Карбонардо постоянно был рядом. Имея за плечами немалый прошлый опыт, он мастерски умел растворяться в толпе, таиться под соседскими окнами или обманом проникать за чужие двери. Поэтому Дэнни профессионально наблюдал не за Мориарти, а за теми, кто рядом с ним, зная, что когда Беспечный Джек напустит на Мориарти своих бешеных псов, те подберутся почти неслышно, без фанфар, без лая и рычания. Смерть всегда подкрадывалась бесшумно, когда за спиной спускавшего курок стоял Беспечный Джек.

Профессор не выказал признаков беспокойства, когда брал Артура в «Пресс», «Ройял Боро» и «Стокс», где угощал его шикарными блюдами и каждый раз наливал мальчику шампанского в маленький бокал.

— Тебя когда-нибудь обижали? — спросил он однажды, когда они, отведав устриц, перешли к ростбифу с овощами и испанским соусом. — Мальчики пытаются тебя унижать?

— От унижений никуда не денешься, папа, но я умею постоять за себя, — ответил Артур. Вид у него был счастливый; он излучал довольство и уверенность в себе.

— Никогда не показывай тому, кто тебя дразнит, что ты боишься его, сынок.

— Нет, папа, с чего мне бояться? — Артур вспомнил мальчика по имени Макробертс, который всегда старался обидеть его и которому нравилось запугивать ребят помоложе и издеваться над ними.

— Во-первых, ты должен произвести такое впечатление, будто ты согласен со всем, что говорят твои обидчики.

— Понимаю. Надо соглашаться с ними, но помнить свое.

— Тогда, сын мой, ты сможешь посчитаться с ними в удобный момент, когда они меньше всего этого ожидают. Всегда старайся застать противников врасплох, даже когда кажется, что выказывать истинные намерения опасно; когда, например, рядом находятся школьные наставники. Бей врага его же оружием. Не забывай, что деньги — это тоже оружие. Всегда отводи от себя подозрения. Только осторожнее выбирай время для этого. Обидчик, как правило, труслив, хотя и пытается показать себя смельчаком. Помни об этом и используй себе во благо. Если не получается, посылай за Бертом Спиром. Он всё устроит и кого надо расстроит. — Профессор рассмеялся собственной шутке. Артур тоже рассмеялся, причем даже громче прежнего. — Запомни вот что: ты должен одинаково ровно обращаться и с друзьями, и с врагами. Никогда не показывай, кому ты благоволишь, а кого презираешь.

Этот совет звучал рефреном во всех наставлениях профессора Мориарти: ни в коем случае не показывать своих истинных друзей и врагов. Вести себя нужно так, будто для тебя все одинаковы.

Маленький человечек со свернутой набок головой, тот самый «нахал», о котором писал Сэм Брок, был самим Майкой Роуледжем, профессионалом по части удушения нежеланных младенцев. То, первое ремесло, до сих пор оставалось его любимым. Именно Майка нанял Беспечный Джек, чтобы «уладить дела с профессором Мориарти».

Майка Роуледж был исчадием ада, жутким карликом с наклоненной к плечу головой — результатом родовой травмы. Ее последствием стало физическое уродство — вечная улыбка, столь же фальшивая, как и обещания пьяницы, кривая насмешка, будто говорящая о том, что он все знает лучше вас; ухмылка, застывшая в глазах, взиравших на окружающих как будто свысока. У него были длинные, до плеч, волнистые волосы. Надменный, самоуверенный, он считал себя неуязвимым.

Проводя время в обществе Беспечного Джека, Майка Роуледж уверял, что знает, как расправиться с Мориарти.