Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину

— Она как-то обосновала свое мнение?

— О да. Клиффорд — слабоумный, и папаша его тоже был немного не в себе… Вот, цитирую: «Теперь посмотрите на Джейн! Разве можно назвать нормальной женщину, которая прячет труп своей родственницы в морозильнике? И неважно, своей смертью она умерла или нет». Мне было трудно с этим спорить, а когда я возразила, что Джейн стала членом семьи Рул только по замужеству, мне доверительно сообщили, что муж приходился ей двоюродным братом.

Уайклиффу сразу припомнились «нечистые семьи», о которых он слышал в детстве. Простонародная генетика.

— Что-нибудь еще?

— Да, но только я не уверена, насколько это важно. Дебби утверждает, что за последние несколько месяцев Берти дважды подъезжал к ферме на кемпинговском «лендровере», чтобы загрузить мебель.

— Джейн распродает наследство Агнес?

— По крайней мере, так считают Мойлы. Я не могла не обратить на это внимания после того, как Берти распространялся о своих теплых чувствах к Джейн.

— Постарайся выяснить подробности об этом.

— Будут еще указания, сэр?

— Да. Я только что побывал дома у Клемо. Нужно, чтобы ты тщательно осмотрела комнату Хильды. Постарайся не упустить ничего.

— Я должна искать что-то конкретное?

— Всего-навсего настоящую Хильду Клемо.

Уайклифф и Керси потихоньку потягивали кофе в ресторане при гостинице, пребывая при этом в блаженной полулетаргии.

Отель стоял высоко, по сути, на вершине скалы к западу от городка, и не просто имел вид на гавань — он нависал над нею. Из окон ресторанного зала можно было полюбоваться, как поблескивает отраженными огнями прибой и темнеют два круга спокойной воды в припортовом заливе и на внешнем рейде. С холма на южной стороне испускал длинные лучи маяк.

— Пожалуй, небольшая прогулка мне не повредит.

Это был его обычный ритуал, стоило уехать из дома. Керси давно научился не навязывать ему свое общество. Он только сказал:

— А я собирался попить пивка в «Сейнере».

— Вот и увидимся там примерно через час.

Ночь стояла безветренная, ясная. Уайклифф спускался вниз по крутой узкой улочке, что вела в город. Дома по одну сторону, по другую — невысокая стена, за которой зияла пропасть.

С точки зрения пресыщенного юриста, наследство Генри Рула было ничтожно, но если обсудить этот предмет на кухне фермы Трегеллес, оценка могла радикально измениться… Судьба оказалась несправедливой к Джейн Рул. Пока Элинор была прикована к постели и могла умереть в любую минуту, в то время как Агнес с виду казалась еще физически крепкой, Джейн могла чувствовать себя спокойно. Но Агнес испортила ей всю обедню, умерев раньше. На много ли раньше, пока не ясно, но Фрэнкс, вероятно, сможет это определить.

Совсем старенькая малолитражка с почти неразличимыми габаритными огнями, завывая на второй передаче, взбиралась вверх по улочке и заставила его вжаться в стену. Уф!

Однако Джейн нашла выход из положения. Спрятав тело Агнес в морозильник, она стала распространять слухи, что старуха приобрела привычку уходить из дома. Потом ей просто оставалось дожидаться смерти Элинор. Всем, кто интересовался, отвечали, что Агнес спит в своей комнате.

Если бы они с Керси не пришли осматривать ферму в поисках Хильды Клемо, через несколько дней Джейн заявила бы о пропаже Агнес. Розыски, естественно, ничего бы не дали. Агнес пополнила бы список пропавших без вести выживших из ума стариков, которых находят потом мертвыми на пляжах, в канавах или у подножья скал.

Само собой, Джейн не могла бы держать труп в морозильнике неопределенно долго. К тому же, ей нужно было бы получить официальное подтверждение факта наступления смерти Агнес. Поэтому с приближением зимы, когда поток туристов иссякает и людей в округе немного, тело Агнес оказалось бы в одной из канав — скорее всего, прямо на территории фермы. И в один прекрасный день, по весне, Клиффорд «неожиданно» обнаружил бы останки тетушки Агнес, разложившиеся настолько, что никаких следов их пребывания в морозильнике никто не смог бы обнаружить.

Что ж, версия вполне логичная, но только где в ней место для Хильды Клемо? Быть может, к ней все это вообще не имеет никакого отношения?

Уайклифф вышел на главную улицу городка, где в магазинах и кафе все еще было достаточно оживленно. Ему нужна была Лили Армитидж, которая была регулярной воскресной гостьей Агнес Рул. В проеме одного из окон он увидел грузного мужчину в комбинезоне и форменной фуражке, покуривавшего трубку.

— Не скажите ли, как пройти к Альберт-плейс?

Мужчина вынул трубку изо рта, оглядел Уайклиффа сверху вниз и спросил:

— Кто вам там нужен?

— Лили Армитидж.

— Пройдете дальше по этой улице, на первом перекрестке свернете направо. Лили живет в третьем по счету доме.

Лили Армитидж было уже семьдесят восемь. Вместе с незамужней дочерью она жила в одном из коттеджей, что уступами располагались на склоне холма напротив часовни. Артрит почти превратил ее в калеку, но ум оставался живым, даже острым. В свое время это была, вероятно, широкая в кости, рослая женщина, но ее фигуру обезобразили возраст и болезнь, а вот черты лица казались по-прежнему выразительными, глаза не поблекли, ничуть не потеряли своего темно-карего цвета. Как и все, она уже слышала о недавнем происшествии.

— Агнес я знала с самого детства. Мы вместе ходили в школу, но когда сна уехала в Плимут, чтобы вести хозяйство Генри, возможности общаться у нас не было. Конечно, мы обменивались поздравительными открытками на Рождество и другие праздники, но практически не виделись почти сорок лет. Потом Генри умер, она поселилась на ферме у Джейн, и я стала ее там навещать — ходила туда почти каждое воскресенье. Тогда Агнес еще была в полном порядке.

— Когда вы ходили на ферму в последний раз?

Ее дочь ушла в кухню приготовить чай, и старая леди крикнула ей:

— Когда я перестала навещать Агнес?

— В последний раз ты была у нее в январе, как раз в самые холода! — донеслось в ответ.

— Стало быть, уже семь или восемь месяцев назад. — Лили поглаживала красный бархат подлокотника своего кресла рукой, изрезанной набухшими венами. — Агнес стала странной, очень странной. Я частенько ною по поводу своего артрита, но, слава Богу, у меня хотя бы голова работает нормально! Агнес по временам переставала меня узнавать, один или два раза принимала за свою матушку… И вообще, у нее появилось много разных заскоков.

Уайклифф сидел напротив старой леди в точно таком же кресле, обитом красным бархатом. В маленькой гостиной только и было места для двух кресел, канапе и шифоньера. От включенного электрического камина в комнате стояла духота.

— Понятно, что терпение у Джейн иссякло, но все равно она сделала ужасную вещь, просто ужасную! И ведь она наверняка знала, что ее разоблачат, правда?