Линда Фэйрстайн - Заживо погребенные

– Я включил печку. Поторопись.

– Еду изо всех сил, Майк. Мерсер и я переживали за тебя.

Потом я тихо произнесла:

– Мне так тебя не хватало.

Река шумела на камнях, этот звук приглушил слова Майка, и я не расслышала его ответ.

Темные очертания табачного завода сливались с окружающей темнотой. Я вспомнила, что дом Синклера Фелпса находился чуть дальше, поэтому продолжала ехать по извилистой дорожке, пока не увидела очертания дома. Подъехав ближе, я остановилась.

Каменное одинокое здание в окружении деревьев выглядело как английское поместье в Котсуолде.

Я несколько раз постучала в заднюю дверь и позвала Фелпса, но никто не ответил. Впрочем, дверь оказалась открытой – она отворилась, стоило лишь взяться за ручку. Внутри оказалась кухня. На стене, рядом с холодильником, висел телефон, возле которого оказался список добавочных номеров. Вероятно, это была прямая связь с рабочими сада.

Я набрала «ноль», и послышались размеренные гудки, потом кто-то ответил на коммутаторе:

– Слушаем вас, мистер Фелпс?

– Извините, я не мистер Фелпс. Я звоню из его дома. Вы можете соединить меня с охраной?

– В его доме проблемы, мэм? Я сейчас кого-нибудь…

– Никаких проблем. Просто надо пропустить детектива Нью-Йоркской полиции через ворота.

– Полиция уже внутри, мэм. Нам известно о случившемся в теплице. Вы можете подождать? Звонят по другой линии.

Вскоре со мной опять заговорили.

– Я говорю о воротах на Фордэм-роуд, – напомнила я.

– Понятно. Мы только что узнали о нем. Оставайтесь на месте, где находитесь. Охрана приведет его к вам, хорошо?

Я повесила трубку и позвонила по мобильнику Майку.

– Я уже не стал ждать тебя, Куп, и перезвонил Мерсеру, – ответил он. – Он выслал пару охранников ко мне. Ты внутри? Оставайся в тепле, увидимся через десять минут.

– Он рассказал тебе, что случилось?

– Ты давно искала случая, чтобы выдрать эту зануду, но бросать ее в кустарник… Ты там не выдохлась? У тебя остались силы еще для одного паренька?

– В каком смысле?

– Мерсер сказал, что Джино Гвиди едет сюда. Вы, дилетантки, кажется, здорово разозлили его сегодня с утра. Он весь вне себя, без адвоката и без церемоний.

– Майк, а есть кто-нибудь, кому я не насолила в последнее время?

– Ладно, я скоро буду. Расслабься.

Я повесила трубку и, стараясь ничего не задеть, сняла испачканную кровью куртку и положила ее на кухонный стол.

Постояв минуты две в тишине, я открыла дверь гостиной и вошла внутрь. Здесь все выглядело так, словно Фелпс только что вышел. Высокий торшер горел, а на столе, возле потертого кресла, лежала раскрытая книга, перевернутая кверху обложкой. На подставке стояла полупустая чашка кофе.

Я подошла к столу, подняла книгу и прочитала название. «Лондонские деревья семейства платановых. Научный трактат». Я стала листать страницы, и на пол вдруг высыпались зеленые купюры. Все они оказались достоинством в сто долларов, я сунула их между страниц и положила книгу на стол.

Я была на взводе и не могла просто сидеть. Комната выглядела довольно безлико и неуютно – не верилось, что здесь кто-то жил и достаточно долго. Над камином располагалась полка с фотографиями. Все это были изображения садов и деревьев, вероятно, обожаемые Синклером Фелпсом.

Время шло. Я ритмично ходила по комнате от окна, где надеялась вот-вот увидеть главного смотрителя угодий и Майка с Мерсером, к книжному шкафу у противоположной стены. Подходя к окну, я снова и снова отодвигала тонкую кружевную занавеску, надеясь увидеть хотя бы свет фар, потом снова кружила по комнате.

На одной из полок были еще фотографии. Молодой угловатый Фелпс на лыжах, на другой фотографии женщина с ребенком на руках – возможно, это была его мать. Я улыбнулась: по ее одежде можно было безошибочно датировать фотографию – явно шестидесятые годы – джинсы клеш, блузка в крестьянском стиле, длинные волосы на прямой пробор и символ мира на рукаве у ребенка.

Рядом с домом хлопнула дверца машины. Мне следовало убраться из гостиной, но Фелпс успел открыть дверь первым и застал меня посреди комнаты.

– Мисс Купер? Что-то случилось?

– Простите, мистер Фелпс. У нас возникли неприятности в теплице…

– Я только что оттуда, все будет в порядке. Что вы здесь делаете? – спросил он и пробежал глазами по комнате, словно убеждаясь, что в его отсутствие ничто не было тронуто.

– Понимаете, я просто хотела сказать вам, что один из детективов не может попасть сюда.

– Чэпмен? Он уже сюда идет. Зельдин хочет со всеми вами встретиться у него в офисе на табачном заводе.

– Но Зельдина нет, – сказала я.

– Я только что его видел, мисс Купер, – убедительным тоном проговорил Фелпс. Его голос все более суровел. – Он попросил меня привести к нему детективов. Вы можете присоединиться к ним там же.

Я двинулась к выходу, и в этот момент он шагнул ко мне.

Внезапный стук в дверь испугал нас обоих.

– Я выйду посмотреть. Может, кому-то из сотрудников что-то надо.

Фелпс направился к двери, однако, не дойдя до нее, вернулся к столу, поднял открытую книгу и посмотрел, на месте ли деньги. Большие руки у него оказались в мозолях и трещинах. После этого он вновь направился к выходу.

Я стояла как мумия, опираясь руками в дверной косяк и книжную полку, и не знала, что делать.

Ряды книг шли от пола до потолка. Это были книги о растениях и по ландшафтному садоводству, а также аккуратная коллекция томов поэзии. Мой слух ловил голоса с улицы, а глаза запинались о знакомые имена: Йейтс, Элиот, Спендер, Оден, Оуэн, Ротке, Томас, Хини. Эдгар Аллан По.

Джино Гвиди знал, что Монти – убийца Авроры Тейт – не расставался с томиком его поэзии. Он таскал его в заднем кармане брюк. Чуть ли не с детства Монти хватался за любую работу, отчего на руках отпечатывался тяжелый физический труд.

Человек разговаривал с Фелпсом на повышенных тонах. Они о чем-то спорили. Пришедший ругался по-испански. Потом он отошел от двери, и я заметила на его голове капюшон.

Свора подростков-грабителей. Аарон Китредж встретил таких у задних ворот десять лет назад, когда ехал к Зельдину для разговора. На меня напали у дома По, пока остальные учиняли беспорядок у трибуны. Сегодня трое напали на Эллен, когда Зельдин приказал им привезти Синклера Фелпса. Возможно, в подобном духе их наставлял Фелпс, а потом рассылал свою агентуру на задания. Поэтому деньги, лежавшие в книге, наверняка предназначались за работу, выполненную сегодня в теплице. Все это могло быть.

И тут я внезапно решилась. Толкнула дверь на кухню, скользнула по линолеуму и тихо вышла из дома – в мороз и февральскую темноту.

Я повернула ключ питания. Потом, не включая фар, нажала педаль, развернулась и поехала вдоль каменной стены за домом – мне почему-то казалось, что здесь мне не попадутся ни Фелпс, ни тот тип в капюшоне. Рано или поздно я доеду до одной из главных дорог.