Издательство «Развлечение» - Победа женщины

— Дорогой Жорж, твои насмешки не трогают меня, тем более что вы действительно дважды упустили этого мошенника из рук, причем я каждый раз имел сомнительное удовольствие ловить его снова.

Инспектор чуть-чуть поперхнулся.

— Да, Ник, но эти мои болваны всякий раз так неумело брались за дело… На этот же раз я сам перевезу арестанта, и, даже если вмешается сам черт, будь спокоен, я сумею доставить его, куда следует.

— Да, я сам думаю, что звезда короля преступников уже начинает окончательно закатываться, — заметил Ник Картер. — Работа тебе предстоит не трудная… Со смертью этой Инес исчезла последняя возможность насильственного освобождения, я сказал бы даже, что теперь ты можешь спокойно поручить арестанта кому-либо из своих сержантов, потому что теперь, когда Инес Наварро уже нет в живых, Каррутер уже не опасен.

— Будем надеяться, Ник, — пробормотал инспектор. — Во всяком случае, я рисковать не люблю и поэтому лично перевезу арестанта. После своего возвращения я сейчас же отправлюсь к тебе, Ник… До свидания, до вечера. Сейчас приведут Каррутера, поэтому прощай!

— Прощай! — ответил сыщик и со вздохом облегчения повесил трубку. Для него наступил один из тех чрезвычайно редких в его жизни моментов, когда он сам не знал как следует, что именно ему делать и что предпринять. Если бы еще сегодня утром кто-нибудь сказал ему, что непредвиденные обстоятельства заставят его отказаться от своего намерения лично проводить Мориса Каррутера до электрического стула в тюрьму Зинг-Зинг, то он, вероятно, назвал бы его сумасшедшим, а теперь неожиданное осуществилось, и интерес к новому загадочному делу совершенно затмил для него так сильно занимавшее его дело Мориса Каррутера.

Правда, судьба короля преступников и без того была уже окончательно решена: теперь, когда его верная подруга добровольно простилась с жизнью, не было уже человека, который рискнул бы собственной жизнью для того, чтобы освободить короля преступников. Мориса Каррутера можно было считать уже казненным; а предпринятая им ночью попытка самоубийства только ясно доказывала, что и сам он уже перестал надеяться на какую бы то ни было попытку освобождения. Ведь то же сознание полной безнадежности его освобождения побудило и королеву преступников пойти на добровольную смерть.

Но почему же смерть? Вот новый вопрос, на который Ник Картер, до сих пор, по крайней мере, тоже не находил ответа. Если его предположение было правильно, если Инес Наварро и обожаемая супруга миллионера Менасто были одно и то же лицо… Почему же она просто не предоставила Каррутера его собственной судьбе? Ведь она имела абсолютную возможность наслаждаться жизнью?

Приход доктора и его ассистента прервал размышления сыщика, который, сам того не замечая, не спуская глаз, смотрел на неподвижное лицо прекрасной покойницы.

— Доктор, — сказал Ник Картер, поздоровавшись с врачом, — скажите мне, пожалуйста, прежде всего, от какой причины умерла эта женщина… Я получил от нее письмо, в котором она извещала меня о своем намерении лишить себя жизни… и мне хочется знать, действительно ли она сама наложила на себя руки или же тут совершено какое-либо преступление?

— А вот сейчас увидим! — ответил доктор. — Быть может, придется прибегнуть к вскрытию.

В конторе между тем собралась уже целая толпа, сбежались рабочие со строек; но Ник Картер энергично выпроводил их всех за двери, в то время как доктор с помощью ассистента уложил покойницу на диван, раскрыл ей платье и принялся за обычный в таких случаях тщательный осмотр трупа. Сыщик стоял тут же и тихим голосом пересказывал наиболее существенное из того, что он уже успел узнать.

— Леди убита электричеством, — заявил вдруг доктор. — И притом это случилось тогда, когда она собиралась разговаривать по телефону. Посмотрите на ладонь правой руки… она сильно обожжена. При прикосновении к трубке рука, очевидно, коснулась и поврежденного провода. При обычном в телефонах токе слабого напряжения это не имело бы никаких неприятных последствий… но ввиду того что чья-то преступная рука провела в телефонные провода ток высокого напряжения из помещавшейся в подвале динамомашины, она получила такой ужасный удар, что смерть, по всей вероятности, наступила моментально.

— Позвольте, доктор, — заметил сыщик, — покойница соскользнула с того кресла; она, правда, держала в руке оба изолированных провода, но трубка висела, как всегда, на обычном месте, на крючке, вот как сейчас.

— Совершенно верно, мистер Картер…

— Позвольте, — прервал тот врача, — значит, если эта женщина сама лишила себя жизни, то она, очевидно, ни под каким предлогом не могла сама повесить трубку обратно.

— Конечно, не могла, вы совершенно правы! — воскликнул врач, который, по-видимому, только теперь начинал понимать огромное значение этого на первый взгляд ничтожного обстоятельства, так ловко подмеченного сыщиком. — Если трубка не была повешена кем-нибудь другим…

— Это совершенно немыслимо. Когда я сюда явился, аппарат был, если можно так выразиться, все еще заряжен током высокого напряжения, — сказал Ник Картер, — значит, если бы кто-нибудь дотронулся до трубки, то он, конечно, умер бы на месте.

— Совершенно правильно! — согласился врач. — Но ввиду того что трубка была повешена на крючок уже после того как наступила смерть этой женщины, то…

— То отсюда следует, — опять прервал его сыщик, — что трубка была повешена каким-нибудь третьим лицом, которое в то время, когда погибла эта женщина, находилось здесь, в конторе. Надев резиновую перчатку, которую я давеча нашел в этом помещении и которая принадлежит здешнему механику, неизвестно каким образом очутившуюся здесь, этот человек опять повесил заряженную трубку на место, вышел из конторы и снова тщательно запер за собой дверь… если все это правильно, а я не сомневаюсь в том, что это было так, то эта женщина здесь, очевидно, была убита… и таким образом, является жертвой преступления, а не самоубийцей. А с другой стороны, как я вам уже говорил, эта женщина писала мне, что хочет лишить себя жизни. Но кто в таком случае повесил трубку?

— Она, очевидно, имела сообщника, — заметил врач.

— Сообщника? — повторил Ник Картер и недоверчиво улыбнулся. — Дорогой доктор, вы не знаете этого тигра в образе прекрасной женщины. Да и кто же мог быть ее сообщником, то есть человеком, который помог ей совершить самоубийство, чтобы затем выполнить оставленные ею распоряжения? Инес Наварро не станет убивать себя на глазах другого человека, она не доверит свою месть чужим рукам, она и себе-то, пожалуй, не совсем доверяет.

В голове сыщика зародилось неожиданное подозрение. Он подошел к покойной и долго и пристально вглядывался в черты ее лица.