Наташа Купер - Жертва

— Маргарет…

— Миссис Кракенфилд, — позвал Фемур.

Она повернулась к нему и снова ласково улыбнулась.

— Миссис Кракенфилд, я хочу предупредить, что вы не обязаны…

— Да, я знаю, — сказала она, не дав ему закончить. — Все в порядке, главный инспектор. Может, мы пойдем? Я не уверена, что Джон вынесет столько потрясений за один день.

— Но зачем? Как?

Мистер Кракенфилд крепко сжимал в руке полированную трубку и дышал часто и трудно. Больше никаких признаков волнения он не проявлял.

— Ну, — почти небрежно произнесла Маргарет. — Я подумала, что поставщик Генри знает кого-нибудь, кто согласился бы застрелить для меня Малкольма. Оказалось, что не так уж дорого. Я даже удивилась. Сначала я думала, что придется продать серьги.

Она прикоснулась пальцами к жемчужинкам в мочках своих ушей.

— А на самом деле это стоило не больше, чем месячная доза наркотиков для бедного Генри.

— Маргарет, ты хочешь сказать, что…

— Покупала ему наркотики? Да, дорогой. Он нуждался в них, а покупать не имел возможности. Метадон не оказывал на него никакого действия. Не знаю почему. Наверное, он не умел правильно его принимать. Я хотела, чтобы у него всегда хватало наркотиков и он жил спокойно, а не воровал и не сидел в тюрьме. Ты помнишь, что с ним случилось, когда он туда попал?

— Маргарет…

— Его поставщик был надежным мальчиком и довольно милым. Я точно знала, что его героин чистый и не смешан с каким-нибудь опасным веществом. Мне так было спокойнее, дорогой. Гораздо спокойнее.

Маргарет сделала несколько шагов к письменному столу, оставив чемоданчик у двери. Затем она взяла голову мужа ладонями и поцеловала его выпуклый, покрытый испариной лоб.

— Думаю, если бы ребенок оказался нашим внуком, все сложилось бы по-другому. У меня осталась бы причина жить дальше, на свободе. Однако мальчик чужой, и теперь у нас совсем ничего не осталось от Генри. Джорджиана счастлива. С тобой тоже все будет в порядке. Я тебе не нужна, дорогой. Я не могла жить, зная, что Малкольм Чейз расхаживает по этим улицам и строчит статьи для «Таймс» о вреде наркотиков и наркомании. И о тех, «кому небезразлично правосудие». Я не могла с этим смириться. Малкольм Чейз не имел права жить.

Она повернулась к Каролине и улыбнулась ей. В глазах Маргарет стояли слезы, но голос звучал твердо:

— Я думаю, нам пора идти, сержант Лайалт. Пока я не успела сказать того, чего говорить не стоит. Вы мне поможете?

— Конечно, помогу. Идемте, миссис Кракенфилд.

Каролина взяла Маргарет за руку и почувствовала, что та дрожит. Они вместе вышли из комнаты, и Каролина на ходу подняла с пола чемоданчик.

— Поэтому, Триш, — сказал голос Фемура ей в ухо, — я подумал, стоит сказать вам, что у нас есть признание в убийстве Чейза. Это преступление не имеет ничего общего с вашими изысканиями по делу Гибберт. Так что вы в полной безопасности.

Триш и не догадывалась, что Фемуру все известно о ее страхах.

— Признания не всегда бывают правдивыми, — сказала она небрежно, чтобы окончательно не выдать себя. — Вспомните Дебору Гибберт и ее мать.

— В нашем деле признание не только не протечет, но и заплывет еще дальше, чем мы смели рассчитывать.

— Путаете метафоры, инспектор.

— Совсем необязательно. Если в лодке течь, то она далеко не заплывет, разве не так, мисс Магуайр?

На секунду ей показалось, что Фемур обиделся. Затем он рассмеялся, и Триш присоединилась к нему.

— Итак, — сказала она, отсмеявшись, — что у вас есть?

— Во-первых, имя заказчика. Во-вторых, имя того, кто заказ выполнил. В-третьих, имя посредника, который свел первого и второго и передал оплату. Мы изъяли основную часть денег — естественно, наличности — и на банкнотах нашли отпечатки всех троих. Хватит, чтобы выстроить такое железобетонное обвинение, какое вы в вашей лавочке и не встречали.

«В вашей лавочке?» Триш подумала, что теперь ее очередь обижаться. Ну ничего. Она еще отыграется.

— Это был тот самый наркоторговец, которого вы с самого начала подозревали? — любезно спросила Триш.

— Да, наркодилер тоже поучаствовал.

Триш было интересно, что именно утаивает главный инспектор, однако она знала Фемура достаточно хорошо и понимала — он не скажет ни слова, пока не придет подходящее, по его мнению, время. Расспрашивать его сейчас не имело никакого смысла.

— Сейчас его допрашивают, — сказал Фемур. — Если повезет и он расколется, у нас будет вся цепочка поставщиков и имена тех, кто участвовал в организации заказного убийства. Информация по сбыту наркотиков будет очень приятным довеском к раскрытому убийству, я так понимаю.

Если Триш не хотела потерять лицо, ей следовало, во-первых, сдерживать свое любопытство, а во-вторых, отплатить Фемуру за его выпад в адрес адвокатов. С другой стороны, ей не терпелось выяснить, кто так сильно боялся — или ненавидел — Малкольма Чейза и за что. Она стиснула зубы, а затем сказала:

— Спасибо, что потрудились мне сказать. Насколько я понимаю, вы не скажете мне, кто был убийцей и в чем мотив?

— Нет, не скажу. — Фемур немного помолчал и добавил: — Но вам не придется ждать долго. Как только мы получим ордер на арест, информация появится в газетах. Вы ведь понимаете, Триш, что я просто не имею права сказать вам больше.

— Это ведь не Кейт Гибберт или ее отец, верно?

— Верно. Это не они.

Триш слышала, что Фемур получает удовольствие от ситуации, поэтому не стала больше ничего спрашивать.

— Понятно, — сказала она. — Что ж, спасибо, что позвонили. Это было очень любезно с вашей стороны.

«Вот так уже лучше, — подумала Триш. — Так и правда похоже, будто мне безразлично все остальное. Пускай Фемур мне и не поверит, но хотя бы лицо не потеряю».

— Знаете, а меня тоже гложет любопытство, — внезапно сказал Фемур.

Триш улыбнулась, но ничего не сказала. Пускай сам спрашивает.

— Вам удалось разыскать что-нибудь интересное по делу Гибберт?

— Вы сможете узнать все очень подробно, когда фильм Анны Грейлинг выйдет на телеэкраны. Ждать осталось недолго, потому что на следующей неделе уже начинаются съемки.

— Что ж, справедливо.

— Еще как справедливо, главный инспектор Фемур. Нам обоим приходится хранить профессиональную тайну.

— Ну, а кто будет сниматься в фильме вашей подруги? Не считая вас, естественно.

— Вы, конечно, очень опытный дознаватель, но я думаю, у меня хватит ума не попасться на ваши уловки, — сказала Триш со смехом, надеясь скрыть свое постоянное беспокойство за Кейт и Деб.

Теперь Триш не отвечала ни за ту, ни за другую, но думать о них не переставала. Она и так чересчур запустила собственные дела в конторе, поэтому, когда Анна избавилась от угрозы разорения, а солиситоры Деб наняли одного из лучших королевских адвокатов, чтобы представлять ее интересы при пересмотре дела, Триш передала коллегам все собранные сведения и занялась своей непосредственной работой. Дэйв, наверное, так и не смог простить ее за тот риск, которому она подвергла свою карьеру.