Егор Роге - Опустошение

– Нет, извини, Люб, я не смогу.

– Мне кажется, что кто-то не очень хочет, чтобы ты уехал, – тихо, почти на ухо произнес он.

– Я тоже не очень хочу уезжать, но уверен, что иначе не получится.

Я сел в такси и поехал домой. По дороге несколько раз сдерживал себя, чтобы не развернуть машину. Водитель очень резко набирал скорость после зеленого сигнала, но постоянно останавливался на следующем светофоре. Меня даже начало занимать это.

«Интересно, – думал я, – через какое время он поймет, что, плавно трогаясь и не разгоняя машину свыше шестидесяти километров в час, он проедет весь проспект не останавливаясь?»

Я вышел из машины и посмотрел наверх. В спальне горел свет.

Элла, конечно, еще не ложилась, ведь было что-то около половины одиннадцатого. И я давно не приезжал так рано в пятницу.

Элла смотрела фильм на видеокассете, но я не сразу узнал, какой именно, потому что она выключила телевизор, как только я вошел.

– Насчет ужина не спрашиваю, – сказала она, – ты, по-моему, последний раз ужинал дома месяц назад.

– Хорошее объяснение тому, что ты перестала готовить, – пошутил я, – как всегда, путаешь причину со следствием.

– Поехали куда-нибудь ужинать?

В итальянском ресторане выставочного центра было многолюдно, но камерная обстановка и тихая живая музыка позволяли разговаривать не повышая голоса.

Я понимал, что Элла решилась на серьезный разговор, но не знал, что это произойдет в этот вечер.

– У тебя есть кто-нибудь? – спросила она, – только не спрашивай, в каком смысле или что я имею в виду.

– Вопрос мне ясен, ответ отрицательный.

– Это твой ответ, и я его принимаю, наверно потому, что очень хочу его принять. Но я не смогу больше принимать его, если ты еще хоть раз не приедешь домой.

Вскоре я столкнулся с серьезной проблемой, которая затрудняла нормальную работу компании.

Технический отдела Макса перестал успевать за темпами моего отдела. Если со сборкой на объектах ребята почти справлялись, то с подготовкой проектов и чертежей был настоящий кризис.

Раньше, когда проблема еще не встала так остро, я говорил Максу о том, что скоро мои ребята выстроятся в очередь к его дизайнерам. Макс был уверен, что справится с таким объемом работ.

Я выразил свою озабоченность Артему, но и он посчитал, что мои волнения преждевременны и мы всегда сможем расширить отдел Макса в случае резкого увеличения объема заказов.

Именно это и произошло, количество проектов увеличилось многократно. Два дизайнера были загружены с утра до вечера, но получить готовый проект можно было не раньше, чем через десять дней. А для заказа предварительных проектов нужно было лично попросить кого-либо из дизайнеров задержаться на работе, хотя и без этого раньше одиннадцати вечера из офиса никто не уходил.

Я до этого старательно избегал общения с Максом, но в этот раз мне пришлось его побеспокоить.

– Заглянешь ко мне, Макс? – спросил я его по телефону.

– Ты у себя или у Артема? – спросил он, и я понял, что решение Артема оставить меня боссом все еще волнует Максима.

– Я в кабинете Артема, заходи.

Когда Макс зашел, я сидел за столом на месте Артема, он сел напротив. Я изложил ему суть проблемы и поинтересовался, как он собирается решать ее.

– Не вижу большой проблемы, – начал Макс, – твои ребята могут предоставить клиенту предложение и контракт, а чертежи будут позже.

– Я согласен, Макс, но предлагаю разделить понятия эскизы и чертежи. Чертежи мы и так не просим вас делать. Чертежи являются частью контракта и предоставляются клиенту только после оплаты. Здесь вы еще кое-как успеваете. А вот предварительные эскизы, простая в принципе штука, вы не успеваете их делать, и переговоры просто встают.

– Я считаю, что важнее чертежи…

– А я считаю, что важно все. И, как ты понимаешь, я недоволен ситуацией, как руководитель бизнеса…

– Временный.

– Да, временный. И хочу, чтобы за мое время руководства проблем таких не было.

– У меня всего два дизайнера.

– Три. Ты – третий. Подключайся к работе. Чертежи ты делать не умеешь, но эскизы сможешь. Я же всегда встречаюсь с заказчиками, когда это необходимо.

– Как скажешь, босс, – сказал Макс и вышел из кабинета.

Артем продолжал звонить каждый день.

Он находился в Греции уже больше двадцати дней, но документы для него еще не были готовы.

Я мог бы записать свою речь на кассету и включать ее сразу после его вопроса: «Как дела?»

В офисе шла обычная работа, в проблемы взаимоотношений между сейлс и техническим отделом я Артема не посвящал. Да и мне казалось, что шум Ионического или Эгейского моря постоянно слышался в телефонной трубке.

Но меня смущал повторяющийся время от времени вопрос Артема: «Слушай, а чем занимается наш пресс-секретарь?»

Я отвечал, что штампует статьи про нас и постоянно с кем-то встречается.

– Мне кажется, – говорил Артем, – что за такую зарплату она могла бы работать чуть активнее.

После окончания разговора с Артемом я пригласил к себе Евгению. Она зашла ко мне в кабинет, спросила разрешения закурить. Я рассказал ей, что Артем постоянно интересуется, чем она занимается.

– Как ты думаешь, почему он интересуется этим? – спросил я.

– Ты знаешь, чем я занимаюсь. Пишу статейки, общаюсь с людьми.

– Я понимаю, что ты это делаешь, а почему он так интересуется этим? Кроме тебя, в компании есть другие сотрудники.

– Я не знаю, все равно мы все выясним, когда он приедет.

– Может, он хочет тебя уволить, чтобы освободить место для Киры?

– Ну, это вряд ли, Кира Борисовна – дама из высшего общества, она никогда не будет этим заниматься. Скорее, беспокоиться надо Иосифу, – ответила Женя.

– Тогда чего он от тебя хочет?

– Может, Макс ведет свою подрывную работу, а возможно, кто-нибудь из сотрудников видел нас с тобой вместе.

– И сообщил об этом Артему в Грецию?

– Возможно, кто-то держит его постоянно в курсе всех твоих действий. Например, наш секретарь – Лариса. Когда мы несколько дней назад встречались на Арбате, после твоего отъезда я там встретилась с Ларисой.

– Ты что, всерьез думаешь, что она следит за нами?

– По крайней мере, это у нее наследственное.

Как-то мы с Женей обсуждали эту тему. Дед Ларисы переехал в квартиру на Маяковке в тридцать седьмом году, когда прежние жильцы были репрессированы. Он был из тех людей, для кого годы репрессий не были тяжелым временем.

Наш разговор был прерван телефонным звонком.

Лариса сказала, что Лорс хотел переговорить с Артемом, но, узнав, что его нет в Москве, попросил, чтобы его соединили со мной.

– Привет, это Лорс.

– Привет, Лорс. Что-то случилось?

– У меня – нет. Где Артем? Я хочу узнать, почему он не звонит…