Издательство «Развлечение» - Месть Мутушими

— Это большой комплимент, — ответил Ник Картер, спокойно садясь в кресло, — и я дам вам все необходимые объяснения, но предварительно попрошу вас дать мне одну из ваших великолепных сигар, так как мне сильно хочется курить, чтобы успокоить нервы. Дело в том, что я во время бури имел удовольствие кататься в течение получаса по палубе, а затем попасть в одну из спасательных лодок, одним концом сорванную со штанги. Оттуда я с трудом выбрался опять на палубу. Если бы я опоздал с этим на несколько секунд, то теперь не сидел бы здесь. Кажется, это была лодка номер восемь.

Капитан в недоумении покачивал головой. Все то, что он слышал сейчас, казалось ему столь же невероятным, как и утверждение, что сидевший в комнате японец есть Ник Картер.

Сыщик видел по лицу капитана, что тот все еще не верит ему, и потому снова заговорил:

— Неужели вы не узнаете меня по голосу?

— Голос-то мне знаком, — проворчал капитан, — но если вы на самом деле Ник Картер, то я сегодня вечером ставлю дюжину шампанского!

— Отлично, — засмеялся Ник Картер, — остается только пожалеть, что вы, без сомнения, потратитесь из-за меня, но делать нечего, я — Ник Картер! Впрочем, как же сигара?

— Возьмите из ящика на столе, — небрежно ответил капитан, — там есть и спички. А потом говорите, в чем дело, и объясните, к чему весь этот маскарад.

Ник Картер закурил сигару, пододвинул свое кресло к Риту и вынул из кармана свой именной билет на проезд и выданный ему генеральным консулом в Иокогаме паспорт.

Капитан внимательно просмотрел эти документы.

Затем он возвратил их сыщику и сказал:

— Простите, мистер Картер, что я был немного резок с вами, но в этом виноват ваш превосходный грим! Вы даже взгляд ваших глаз переменили! Каким образом вы этого достигли, я решительно не понимаю!

— Это все пустяки, необходимые в нашем деле, — ответил Ник Картер улыбаясь. — Так вот, слушайте, капитан. История будет долгая, но я должен посвятить вас во все ее подробности.

Затем Ник Картер рассказал капитану все, что происходило в последнее время, начиная с того момента, когда он попал в плен к Мутушими и был увезен в Японию.

— Вы видите, капитан, — заключил он, — что у меня есть полное основание, чтобы меня здесь, на пароходе, официально не существовало. Я хочу попросить у вас, чтобы вы распорядились отвести мне другую каюту и другое место за общим столом. Ведь это нетрудно сделать?

— Конечно, мистер Картер, — ответил капитан, — вы мне лично тоже сделаете большое одолжение, если изловите эту проклятую шайку, прежде чем мы дойдем до Сан-Франциско. Я много кое-чего перевидал на своем веку, но еще ни разу не было такого безобразия, чтобы целая банда убийц находилась у меня на судне.

Капитан встал, пожал Нику Картеру руку и ушел, чтобы отдать необходимые распоряжения.

В полдень, у входа в дамскую гостиную была вывешена дощечка с указанием, сколько миль прошло судно за истекшие сутки, и с извещением о том, что после вчерашней бури пропало без вести два пассажира, и что имеется основание предположить, что они были сметены с палубы ураганом. Были также указаны имена этих пассажиров:

«Ник Картер из Нью-Йорка,

Ханчу из Токио».

Сам Ник Картер как раз внимательно читал это извещение, как вдруг за его спиной остановились два японца и тоже прочитали известие о пропаже двух пассажиров.

Ник Картер хорошо заметил, как японцы переглянулись, и услыхал, как один из них сказал:

— Интересно, смело ли их обоих вместе?

— Весьма возможно, — ответил другой, — я даже уверен в этом.

Ник Картер хорошо заметил лица обоих японцев и знал, что он в любое время узнает их.

«Тоже двое из числа моих приятелей, — подумал он, — погодите, ребята, я с вами разделаюсь».

В это время появились генерал Лакатира и Том Гарнетт.

По-видимому, они еще не знали, в чем дело, так как тоже остановились и прочитали извещение.

Едва только Гарнетт дочитал, он в сильном волнении воскликнул:

— Посмотрите сюда, отец! Ведь это ужасно!

Генерал в ужасе смотрел на извещение и не мог произнести ни слова. Наконец он опомнился и медленно произнес с ударением на каждом слове:

— Он убит! Его убил не кто иной, как Ханчу! Я с самого начала не доверял ему, потому что он сам состоял на службе у Мутушими, так же как его отец и дед — у предков барона. Но так как он давно уже служил в полиции и там отличился, то я не возражал против его назначения. Нам остается утешиться тем, что самого убийцу тоже постигла заслуженная кара.

— Да, но это не меняет факта, — уныло отозвался Гарнетт, — что значит жизнь Ханчу в сравнении с незаменимым Ником Картером?

— К сожалению, ты прав, — вздохнул генерал, — сотни таких людей, как Ханчу, не стоят одного Ника Картера!

— Как быть теперь? — спросил Гарнетт с растерянным видом.

— Как быть! Да никак, — ответил Лакатира, пожимая плечами, — что мы можем сделать? Я не сумел исполнить поручение, возложенное на меня микадо, вот и все. Мне остается только вернуться с тем же пароходом в Нью-Йорк, доложить микадо о происшедшем и подать в отставку, а то еще, пожалуй, меня и так выгонят со службы.

— До этого не дойдет, — решительно заявил Гарнетт.

Но Лакатира только покачал головой и печально сказал:

— Ты не знаешь микадо так хорошо, как я его знаю. Тот человек, жизнь которого я должен был охранять, как свою собственную, погиб вследствие моей небрежности, а небрежность моих людей будет поставлена в вину мне.

— Зачем ломать себе голову над вопросами, которые разрешатся еще не скоро, — заметил Гарнетт, — это ты успеешь сделать и после.

— Ты прав, — ответил Лакатира, — от этого ничего не изменится. Впрочем, вот еще что: можно ли будет скрыть от гейши известие о смерти Ника Картера? Это было бы желательно, так как мне хотелось бы, по крайней мере на время, избавить ее от этого горя.

— Вряд ли это удастся, — задумчиво произнес Гарнетт, — так или иначе известие это дойдет до нее, да и как ты объяснишь ей внезапное исчезновение Ника Картера? Кто-нибудь да скажет ей, в чем дело, хотя бы та же ее прислуга. Впрочем, именно прислугу-то можно было бы заставить пока не говорить ничего.

— Это хорошая идея, согласился генерал, — но в общем это все-таки ни к чему не приведет, и она в конце концов все-таки узнает. А ты знаешь, что будет дальше: в один прекрасный день она тоже пропадет без вести, как и тот, кого она так любила. Это, во всяком случае, надо предупредить, иначе микадо может упрекнуть меня в том, что я должен был, по крайней мере, ее-то удержать от такого шага.

— А не лучше ли будет, если ты сам сообщишь ей об этом несчастье? Быть может, она пообещает тебе остаться в живых.

— Никогда она этого не пообещает, — возразил Лакатира.