Линда Фэйрстайн - Прямое попадание

Майк убавил звук и спросил Мерсера, как тот себя чувствует.

– Я плохо помню вчерашние события. Мне дают болеутоляющие, а сегодня даже разрешили часок походить. Один раз туда-сюда по коридору.

– Вот он! – воскликнул Майк, вскакивая с кресла и подходя к телевизору. – Дай-ка звук, Мерсер.

Джейк стоял на Первой авеню перед зданием ООН, мы услышали его голос с середины предложения:

– …после того, как госсекретарь и представитель…

Майк достал ручку, постучал ею по экрану, Джейку в грудь, и сказал:

– Вот оно, Мерсер. Вот почему ни ты, ни я никогда не сможем охмурить мисс Купер – у нас нет таких галстуков, как носят все ее приятели, понимаешь, о чем я? У них у всех на галстуках нарисованы такие малюсенькие, крохотные зверюшки. Подумать только, взрослые мужики – а у них на галстуках бегают белки с орехами, овцы прыгают через заборы, макаки качаются на ветках или жирафы танцуют вальс. Я бы, например, не смог выступать по национальному телевидению и вещать о вводе войск на Ближний Восток, нацепив французский галстук фирмы – как там ее, Куп? Хер… Хермес, Эрмес – как-то так. Но, как бы то ни было, Мерсер, это срабатывает. Все дело в галстуках. Все придурки, которые их носят, получают свою порцию секса. Я прав, блондиночка? Как насчет обычных парней в полосатых галстуках? Думаю, у них нет шансов. Говорю тебе, Мерсер, если бы Алекс Требек разжился таким галстуком, она и на него стала бы смотреть глазам лани, да, детка? Хочешь узнать, с кем Куп сойдется в следующий раз, – посмотри на галстуки окружающих. Элементарно, друг мой.

Мерсер прижал руку к груди:

– Не смеши меня, Майк. Лучше скажите, какие новости в расследовании.

– Во-первых, сразу забудь, что Алекс приходила к тебе сегодня. Пэт Маккинни крепко за нее взялся. Не хочет, чтобы она к тебе ходила, чтобы вы не договорились о деталях произошедшего.

Мерсер посмотрел на меня, ему все еще казалось, что Майк шутит.

– Это верно. Он боится, что мы договоримся о том, что сообщать полиции, если будем видеться. Вчера меня три часа допрашивали. Уверена, они и к тебе приходили сегодня, не успел ты открыть глаза. Не знаю, что его так беспокоит.

– Да, ко мне тоже приходили. Двое из особого отдела. С утра пораньше. Сказали, что на этой неделе отвезут тебя на место событий.

– Да, – подтвердила я, надеясь, что ни Майк, ни Мерсер не заметили, как я вздрогнула от одной мысли, что снова придется оказаться в галерее.

– Мрачное местечко, эта выставка, – заметил Майк, – я заезжал туда утром по пути в больницу. Напомнило фильм великого Орсона Уэллса «Леди из Шанхая» – сцену перестрелки в зале кривых зеркал. Только тут зеркал не было. Вот послушайте. – Майк вытащил из кармана штанов смятую бумажку: – В «Кэкстон» уже устанавливают новую экспозицию. Наверное, из тех дурацких нитей кто-то все-таки решил связать шарф. Сейчас зачитаю вам, что сказал Брайан Дотри в интервью, журналу «Нью-Йорк»: «Художница дополняет свои монохромные полотна кусочками краски или бумаги, выпавшими волосками и прочими подобными аксессуарами». Я мечтаю закончить это дело, чтобы заняться чем-то более близким к жизни типа воров-карманников.

Мерсер поморщился, попытавшись сесть в кровати. Я поправила подушки за его спиной и под головой. Потом взяла Мерсера за огромную руку и попробовала его посадить, но не смогла. Тогда Майк подошел с другой стороны, и вдвоем мы помогли Мерсеру занять более удобное положение.

– Осторожно, капельницы, – предостерегла я Майка, поправляя трубку, которая запуталась в простыне.

– Смотрите, как бы это медицинское изобретение вас не удавило, мистер Уоллес. Это еще одно словечко для моего справочника. Надо не забыть записать. У него есть синоним «придушило». Преступникам часто приходится объяснять свои действия этими глаголами.

– Пощадите, мистер Чэпмен. Мне рекомендован полный покой. Не заставляйте меня вставать, чтобы надавать вам по башке.

Следующий час мы рассказывали Мерсеру все, что узнали от Дона Кэннона и Престона Мэттокса.

– И кому вы верите? – спросил он, когда мы закончили.

Майк пожал плечами:

– Человек постоянно ошибается в своих представлениях о мире. Вот я всегда думал, что мир высокого искусства – это прибежище элиты и изящества. Стильных, спокойных, уравновешенных, культурных людей. Но оказалось, скажу я вам, что в этом мире куда больше подонков, чем поклонников Ганнибала Лектора по всей земле.

– Принимая во внимание, сколько за прошедшие века было подделок и прочих мошенничеств, я вообще не понимаю, как сейчас кто-то может доподлинно оценить картину, – добавила я. Меня удивило, что для многих людей, с которыми мы встретились по этому делу, страстные увлечения превратились в навязчивые идеи, а жизнь их стала такой же иллюзорной, как их искусство.

Майк дотянулся до пульта и снова прибавил звук.

– Итак, тема на финал у нас «Спорт». Неплохо. Ставлю пятьдесят. Поддержишь, Мерсер? – Майк показал ему поднятые большие пальцы, а Мерсер подмигнул. – Доставай бабки, Куп.

Я открыла сумочку и стала в ней рыться. Ночью я захватила из квартиры другую сумку вместо потерянной в галерее, но там успела скопиться куча, казалось бы, бесполезных безделушек, которые не придет в голову таскать разумному человеку. Тяжелый бумажник с чековой книжкой, кредитками, визитками и разными записками оказался на самом дне. И, добираясь до него, я выложила на поднос у кровати ключи от дома, ключи от машины, ключи от офиса и ключи от квартиры Джейка. Потом к ним добавились помада и пудреница. Носовые платки, ручки, расческа, бумажки с клейкой полоской и мое удостоверение.

– Как тебе удается вообще что-то там найти? Для меня это загадка природы. Ладно, сегодняшний ответ: игрок высшей лиги, который первым сыграл на всех девяти позициях бейсбола за один сезон. У тебя шестьдесят секунд, блондиночка. Мы с Мерсером даем тебе фору… А это что за хрень?

Когда я доставала бумажник, вместе с ним вытащился небольшой пакетик. В нем была старомодная бритва и несколько сменных двойных платиновых лезвий, зубная щетка и паста.

– Я принесла это Мерсеру. У Джейка десяток таких походных наборов, чтобы собраться за миг, когда он получает очередное задание. Я подумала, что тебе может пригодиться, пока ты здесь, – сказала я, протягивая пакет Мерсеру. Тот указал на тумбочку и сказал, что отец принес все необходимое, поэтому я убрала пакет обратно в сумку.

– Хватит изображать Клару Бартон. Либо называй имя, либо сразу клади деньги мне в карман.

Я и понятия не имела, о ком идет речь. Достала банкноту в пятьдесят долларов и отдала ее Майку.

– Кто такой Уитни Форд? – Я была уверена, что если рекорд принадлежал не «Янки», то его и вовсе не было.