Владимир Тодоров - Пятый арлекин

Мы стояли с Рачковым в клубе и обменивались антикварными новостями, стараясь беззлобно уязвить друг друга новыми приобре­тениями. Я куснул Рачкова тем, что приобрел подписную миниатю­ру, он меня небольно задел покупкой серебряного канделябра. Итак, мы беседовали и на тот момент я не испытывал к Рачкову никаких негативных эмоций, даже симпатизировал ему, как и он мне. И тут подходит к нам одна дама предпенсионного возраста, медицинская сестра со «скорой помощи», которая неожиданно для себя, развлекая внука, увлеклась собиранием старинных монет. Подходит и интере­суется, не попадались ли нам монеты, потому как зачастую бывает, что ищешь антиквариат, а находишь монеты или марки. И если попадались, то она не прочь что-нибудь приобрести, а взамен даст нам адресочек сильно засекреченный: хозяин с антикварами не свя­зан и дела иметь с ними не захочет, а есть у него такой Будда, что словами его описать никак невозможно. Мы с Рачковым на мгновение помертвели и уже тогда в первый раз посмотрели друг на друга с ненавистью, мысленно проклиная медсестру с ее невоздержанным языком: не могла сказать о Будде кому-нибудь одному, потому что теперь между нами непременно возникнет нездоровая конкуренция.

— Что же это за Будда?— спрашивает Рачков почти незаинте­ресованно, кося от напряжения взглядом (не слышал ли кто-нибудь еще).

— Понимаете,— трещит медсестра дальше,—в ту ночь нашу бригаду вызвали по срочному к больной с сердечным приступом. Мы приехали и в квартире я увидела Будду. Я поинтересовалась у владельца, хозяина квартиры, не продается ли. Тот ответил кате­горическим отказом. Так что вам придется попотеть, если вы его захотите заполучить. Монет у него не было, хотя я и поинтересо­валась на всякий случай.

Мы небрежно поблагодарили медсестру, чтобы не выказывать своего интереса и, не договариваясь, направились по адресу, запи­санному со слов медсестры. Дверь открыл сам Лаврентьев, Семен Иванович, как он представился позднее, потому что с первых минут общения разговора не вышло. Он стоял квадратно в проеме двери и выжидательно смотрел, не собираясь приглашать в дом. На вид Семену Ивановичу было не меньше шестидесяти, крепкий, высокий, похожий на старообрядца, только без бороды. Этот непробиваемый тип людей был нам хорошо знаком.

— Чем обязан визиту таких высоких гостей?— спросил Лаврен­тьев, не скрывая своего язвительного тона.

— Понимаете,— начал дипломатично Рачков,— нам известно... что вы...— он тянул время, выжидая ответной реакции, которая позволит нам приблизиться к разговору о Будде. И она не замедлила.

— Что «нам известно», вы что, из ОБХСС?— неожиданно спро­сил Лаврентьев и глаза его отразили затаенный испуг.

— Надеюсь, что мы будем разговаривать не в коридоре,— сыг­рал на испуге Лаврентьева Рачков. Тот молча отступил вглубь кори­дора, давая нам возможность пройти. Он не хотел пускать нас даль­ше кухни, но Рачков нахально сразу же направился в гостиную, где по словам медсестры находился Будда. Я следовал за Рачковым, сожалея, что не взял инициативу в переговорах на себя. Шествие замыкал хозяин дома, несколько оторопевший от натиска Рачкова. Я понимал тактику моего коллеги: не дать опомниться Лаврентьеву, и, играя на его испуге перед органами, попытаться приобрести Буд­ ду, даже не смотря на то, что мы еще и не видели. Когда же он возник перед нами, мы обомлели, хотя и постарались скрыть свою реакцию: Будда мгновенно затмил сознание и наша дружба немед­ленно испарилась, будто ее и вовсе не было. Будда не только поразил наше чувствительное воображение, оь потряс нас как взрыв, как стихийное неуправляемое бедствие. Будда находился на уровне на­ших лиц, но возникло ощущение, что он парит высоко, следя за нами с высоты своим надменным взглядом.

— Садитесь,— произнес неохотно Лаврентьев,— надеюсь, что теперь я узнаю, что вас привело ко мне. Думаю, что зря вас пус­тил,— произнес он задумчиво, сожалея, что поддался своему испугу,

— Я так не считаю,— уверенно продолжал гнуть свою линию Рачков при моем одобрительном молчании.— Вы поступили пра­вильно, желая узнать цель нашего прихода. Простите, как величать?

— Семен Иванович,— буркнул чуть ли не про себя Лаврентьев, мрачно уставившись на нас. Очевидно, что умом он не обладал, но хватка у него была волчья.

— Так вот, Семен Иванович.— перехватил инициативу я,— сразу перейдем к делу. Вы не тот человек, к которому нужны длительные, подходы. Я и мой товарищ увлекаемся собиранием ста­ринных предметов и нам стало известно, что у вас есть интересу­ющий нас Будда. Мы хотим его приобрести, предварительно обго­ворив с вами цену.

Семен Иванович вздохнул с облегчением, в то же время как-то насторожился, возможно, посчитал, что мы все же оперативники и продолжаем игру. Ему было трудно поверить, что двое взрослых людей явились лишь затем, чтобы купить безделушку. Так нам показалось, но мы ошиблись и недооценили в Лаврентьеве его уг­рюмого упорства.

— И кто же вам настучал про Будду?

— Никто, случайный разговор с одним общим знакомым.

— С Михайловым, что ли?— поинтересовался Лаврентьев. Было великое искушение сказать, что сведения получены от неизвестного Михайлова, но существовала опасность, что никакого Михайлова нет и Лаврентьев нас просто проверяет.

— Какая разница, Семен Иванович, кто сказал,— попытался вывернуться Рачков, не упоминая про медсестру. Та просила нас об этом, боясь, что могут возникнуть неприятности по работе.

— Так, понятно,— протянул Лаврентьев, усмехаясь,— значит эта глазастая проститутка со «Скорой помощи». Она чуть из кожи не вылезла, все высматривала, что у меня есть, про монеты вы­спрашивала. Ничего, я ей устрою «счастливое детство» на работе.

— Зря вы так, Семен Иванович,— прервал угрозы Лаврентьева Рачков,— мы пришли с серьезным предложением и вам его следует выслушать.

— С каким еще предложением?— встрепенулся Рачков,— все вы одна шайка, это я понимаю.

— Мы хотим приобрести у вас этого Будду.

— Разбежались... Будда не продается. Мне он достался в наследство от одного человека и я его не отдам. Пусть стоит.

— Вы хотя бы поинтересовались, какую сумму вы за него мо­жете получить.

— Ну, а какую?— вопрос был задан без видимого интереса.

— Я думаю...— Рачков задумался...— Как ты считаешь, Виктор Николаевич, сколько нам придется отвалить за Будду?

— Надо сначала посмотреть,— ответил я и перевел взгляд на Будду.

— Смотреть не разрешу,— проронил Лаврентьев, тяготясь на­шим визитом.— Говорите так, если вы специалисты.

— Тысячу рублей,— ответил я, как бы размышляя, забрасывая этой суммой пробный шар.

— Ого!— рассмеялся Лаврентьев,— да я вам сам готов дать такие деньги, только чтобы вы отвязались от меня оба. Хорошо?— он откровенно смеялся над нами.