Георгий Миронов - Игуана

Короче, собрала она все, что было в списке, довольно быстро.

Выглянула в холл, пусто, - прошлась по квартире, - подельницы в своих комнатах своим ремеслом занимаются. Во второй спальне бабка уж и хрипеть перестала...

Пошла обратно. Обратила внимание, что Андрей, которому было наказано сидеть на стреме в холле, глазами по её заднице елозит.

Вы не поможете мне сумку из комнаты вынести? А то чижолая шибко. Спросила спокойно, не глядя на него, но манерно, кокетливо.

А чего и не помочь, если девушка слабенькая.

Ну, помог, конечно.

Тем более, что кровать там в спальне старика-адмирала такая, что на ней весь российский подводный флот можно разместить. Старичок, вроде как, судя по стоявшим высоко на стеллажах моделям подводных лодок, был по этой части.

Ну, а Андрей оказался по другое части.

То есть такой затейник...

Не раздеваясь на неё набросился.

Хорошо еще, она под юбкой летом ничего не носит.

Словом, как раз успели.

А то, если бы Васса засекла, попало бы обоим.

С тех пор и старалась, если это как-то от неё зависело, попасть в одну "смену" с Андреем.

Только мало что от неё зависело.

От Вассы то - немного, а уж от неё - и вовсе ничего.

Ты проверила по списку, действительно стоящие вещицы? - спросила тем временем Васса Ингу, на ходу рассматривающую списки и слайды коллекции, которую им предстояло сегодня брать.

Объективно - действительно стоящие, на них всегда спрос есть, и в Европе, и в Азии, и в Америке. И цены только растут.

Что же это?

Утамаро.

Не поняла...

Ты спросила, я ответила. Это имя художника. Утамаро.

Не русский что ли?

Японец.

Тяжелые вещицы? - со знанием дела спросила Васса.

Нет, легкие: графические листы, бумажные свитки.

Это хорошо. И во сколько эти бумажки оцениваются?

Судя по списку, - а это одно из самых полных собраний листов с изображениями куртизанок работы Утамаро, - то около миллиона долларов.

Ну, за такие "бабки" я укол и тигрице сделаю. А тут, вроде, опять старушка - "божий одуванчик". Ой, нет, девочки, - хохотнула Васса, разглядывая полученную за пять минут до операции (во избежание утечек информации) ориентировку: бабка весит добрых полтора центнера. У меня и иглы такой нет, надо было тебе поручить, ты у нас ветеринар... Без пяти минут.. - хохотнула Васса. - Ладно, девоньки, справимся: мы ей сегодня внутривенно. "Скорая" - она на то и "скорая", чтоб по быстрому. А если в вену этот препарат ввести - то на наших глазах, как говорится, состоится и прощание с телом любимой бабушки. Интересно, чего она блядей собирала, а? Ты как считаешь, Инга?

Японские куртизанки - это совсем не то, что наши дешевки с Курского вокзала, - с достоинством пояснила Инга. У неё было приятное, но несколько злое и унылое балтийское лицо с светло голубыми невыразительными глазами. Работая в бригаде, куда попала достаточно случайно, она честно зарабатывала деньги на дом, который намеревалась построить на Куршской косе. Своих подельниц немного презирала, "немного" потому, что вообще не привыкла испытывать какие-либо сильные чувства.

Куртизанки - те же гейши. Они тебе и разговором помогут время скоротать, и одеты, надушены, нарумянены, напудрены - одно загляденье...

А чего говорить лишнего? - встряла в разговор Ленка. - Если у тебя профессия на спине лежать да ноги раздвигать, чего разговаривать-то?

Замнем для ясности, - подытожила ненужный спор Васса. - Что там еще?

Веера ХVII века, японские, шесть штук, лаковые коробочки для мазей и благовоний - общим счетом 12 штук, ширма деревянная, затянутая шелковым панно...

Тяжелая, наверное, - предположила ленивая Ленка.

Навряд ли, - спокойно парировала Инга.

А против чего в списке красные "галочки" Игуаны?

Против коллекции свитков и гравюр Утамаро и против ширмы.

А коробочки не отмечены?

Ширпотреб ХVII века.

Ни хрена себе... Значит, придется ширму тащить. Монет, можно это панно из ширмы вырезать?

Нельзя. Это не картину из рамы вырезать, тут все в комплексе произведение искусства. Опять же - резьба там... Нет, приказано всю.

От, забот-то, паковать её, тащить, да и засветимся.

А мы на носилках, будто бабку вывозим, - радостно предложила Ленка.

И то верно, - согласилась Васса. - Упакуем и, вместе со свитками, с листами этими, графическими - на носилки. Парни из "бойцов" и понесут, как санитары... Ты вот что, для понту капельницу прихвати. И, когда пойдем назад - капельницу под простынь сунь, для понту.

Это можно, - важно согласилась Ленка.

Ну вот, и приехали, - удовлетворенно заметила Васса, выглядывая в окно "Скорой". В кабине сидели двое "бойцов" - водитель и второй, пехотинец. Оба пойдут с ними за санитаров.

Уже поднимаясь в лифте на четвертый этаж, Васса, словно вспомнив что-то смешное, ухмыльнулась:

Это ж надо до такой глупости дойти, чтоб блядей на картинках собирать. На миллион баксов... Совсем сдурели люди. Будто все с дуба враз рухнули. Вот за это Бог и послал нам перестройку.

Она нажала кнопку звонка возле большой стальной двери...

Панагия Софьи Палеолог

Октябрь в 1505 году был холодным, дождливым. Темнело рано.

Софья Фоминишна загасила лучину и закрыла глаза, чутко прислушиваясь не позовут ли к Ивану Васильевичу...

Царь тяжко хворал и мучился болями. Не раз и не два за ночь звал государыню. Софья приходила, подолгу держала в теплых ладонях руку мужа, вспоминала, перебирала мысли по кругу. Мысли кружились как ранние снежинки, - то об одном, то о другом...

Дети... Обе дочери от Ивана Васильевича умерли во младенчестве. Потому ли, что обе Елены? Да нет. Вот упрямо назвала и третью Еленой, а та жила, выдали её замуж за польского короля и литовского великого князя Андрея Казимировича, и благо... Счастлива была... Феодосию, вторую дочь, выдали за князя Василия Дмитриевича Холмского... Не король, зато чаще видеться удается. Евдокию, правда, отдали за татарского царевича Петра, так и то крещеный, не басурман... И ладно...

Пятерых сыновей родила Софья от мужа - Василия, Юрия, Дмитрия, Семена, Андрея... Все на отца, как его кровиночки, похожи.

Без любви-то бывает ли так, чтоб столько детей, и все собой хороши.

Была у них с Иваном Васильевичем любовь, была... Была и вся вышла? Нет, и сейчас есть... Ибо немощен от болезни, но силен духом великий князь, государь Всея Руси. Любовь к красавцу пройти может, а уважение к сильному мужчине - никогда.

Великой стала Русь. От золотоордынцев ослобонилась. Ливонский орден перед стременем своим согнуться заставила. Новгород Великим и княжество Рязанское отказались от независимой внешней политики. Казанский хан признал себя вассалом великого князя Московского. И Вятская земля Москве поклонилась. На Балтике русские свободно стали торговать, - шведы уж препонов не чинили после войны 1495-1497гг.