Лилиан Браун - Кот, который плыл вверх по ручью

Ханна была готова расплакаться.

— Как бы мне хотелось, чтобы здесь был Джеб! Он бы так мною гордился!

После горячих хот-догов, салата из капусты и чая со льдом Квиллеру очень захотелось выпить чашечку кофе с куском пирога. Был уже десятый час, и вход в ресторан преграждал бархатный канат. Однако там ещё сидели за столиками над десертом, и менеджер, дежуривший сегодня, сказал, что обслужит мистера К.

— Садитесь за любой столик, — предложил он.

Мимо прошла официантка, которая несла именинный пирог с одной горящей свечкой — кто-то праздновал день рождения. Она направилась к столику, за которым сидели трое членов семьи Броуди. Квиллер последовал за официанткой.

— Ты как раз вовремя, Квилл! — воскликнула Фрэн. — Придвинь сюда стул! Сегодня день рождения мамы.

Шефу полиции Эндрю Броуди было не по себе в костюме, рубашке и галстуке, которые он всегда надевал в церковь. Его жена, скромная северянка, чувствовала себя неуютно в платье, которое явно выбрала её продвинутая дочь.

— С днём рождения! — поздравил Квиллер новорожденную. — Какой неожиданный сюрприз! — Он сжал обеими руками её протянутую руку.

— О, какая честь принимать вас в мой день рождения! — растрогалась она.

— Нет, это честь для меня. Я так много о вас слышал!

— Я читаю вашу колонку каждый вторник и каждую пятницу, мистер Квиллер.

— Пожалуйста, зовите меня Квилл. Я не знаю вашего имени.

— Марта, но все зовут меня Мэтти.

— Вы не возражаете, если я буду называть вас Марта? Это красивое имя, и в истории много знаменитых Март.

— Мама! Загадай желание и задуй свечу, пока не сгорел пирог! — Фрэн, притворяясь сердитой, взглянула на Квиллера.

Он издал смешок. Такая гламурная и успешная девушка заслуживает того, чтобы её немножко позлили. Когда миссис Броуди молча задумала желание, он угадал, в чем оно заключается: пусть Фрэн выйдет замуж за ректора Мускаунтского колледжа и заживёт своим домом, как дочери друзей и знакомых.

— Это самый чудесный день рождения в моей жизни! — призналась миссис Броуди Квиллеру — Доктор Преллигейт прислал мне дюжину красных роз — впервые в моей жизни! Он был бы здесь сегодня вечером, если бы ему не пришлось уехать из города.

— Мама! Не мешало бы тебе разрезать пирог.

Это был лимонный пирог, и Энди заявил, что Мэтти печёт его гораздо лучше.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Фрэн у Квиллера.

— Сую нос в чужие дела. Ты не знаешь, куда подевались часы с кукушкой, которые здесь были при Гасе Лимбургере?

— Здесь не было никаких часов с кукушкой, когда я начала составлять опись.

— Как тебе тут? — поинтересовался Энди.

— Мы остановились на третьем этаже, и кошкам не по нраву, что их держат взаперти, но мы не можем переехать в облюбованную мной хижину, потому что её опечатала полиция.

— Ищут ключи к преступлению, — пробормотал Энди.

Квиллер хмыкнул в усы.

— У них было на это сорок восемь часов! Коко нашёл один ключ за пять минут!

— Я всегда говорил, что этому умному коту надо бы служить в полиции!

— Вы идетё на оперу в пятницу вечером? Там есть знаменитая песенка про полицейских: «У полисмена тяжкая судьба!»

— Ты не шутишь?

Наверху, в номере три, Квиллер сообщил сиамцам хорошую новость:

— Скоро мы переедем в хижину с застеклённой верандой — возле ручья. Там плавают утки, выпрыгивает из воды форель, снуют белки!

Он был в прекрасном настроении и даже сочинил лимерик, чтобы позабавить читателей своей колонки в пятницу:

Когда Квиллер шёл в столовую завтракать, Ник Бамба окликнул его из офиса:

— Тут для тебя что-то есть, Квилл. Похоже на открытку от Полли, которую ты ждёшь. И ещё какой-то конверт.

С небрежным видом сунув открытку в карман, Квиллер попросил у Ника нож для разрезания бумаги и вскрыл конверт. Там лежала пара пригласительных билетов на премьеру «Пиратов Пензанса». Места были в пятом ряду, у прохода.

У входа в столовую стояла Кэти, студентка Мускаунтского колледжа, которая сегодня дежурила.

— Пожалуйста, оставьте для меня столик на четверых вечером в воскресенье.

— Как всегда, в нише у окна?

— Да, пожалуйста. Ну как, много столиков заказано на пятницу?

— Да, много! В этот вечер ожидается какое-то событие?

— Будет премьера оперы Гилберта и Салливана в актовом зале. Я пишу рецензию для газеты об этом спектакле, и мне прислали два пригласительных билета. Вы не знаете, кому бы можно было отдать второй билет?

— Это хорошая опера?

— Очень остроумная. Очень мелодичная.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Он отдал Кэти второй билет, раздумывая, кто же окажется с ним рядом на премьере, и сожалея о том, что Полли в отъезде.

Сев за стол, перекинувшись парой шутливых слов с официанткой и заказав французские гренки и пирожки с сосиской, Квиллер наконец-то взглянул на первую весточку от Полли.

Он ожидал увидеть на открытке деревню восемнадцатого века, где посреди грязной дороги стоит телега, а вокруг что-то клюют куры. Вместо этого он узрел мотель возле аэропорта с огромной электрической рекламой и автостоянку, забитую машинами. На обратной стороне было написано:

Дорогой Квилл!

Благополучно прибыла на место. Багаж потерялся. Его доставили в полночь. Замки сломаны. Мона попала в больницу: у неё аллергический ринит — кто-то из летевших с ней, как видно, облил себя духами.

С любовью,

Квиллер хмыкнул в усы. Он просил как можно больше новостей, и Полли, как всегда, постаралась сделать ему приятное.

Около полудня Квиллер отправился брать интервью у Брюса Абернети за ланчем. Доктор жил в городке Блэк-Крик, или «сухом» Блэк-Крик [8] Название Блэк-Крик (англ. Black Creek) переводится как Чёрный ручей. , как любили говорить местные жители. «Мокрый» Блэк-Крик — ручей, нёсший свои воды к озеру, на север, — мог бы запросто называться речкой во времена пионеров, когда вырубали леса. Тогда, в девятнадцатом веке, он был шире, глубже, имел прямое русло — немаловажное преимущество для тех, кто весной сплавлял лес вниз по течению.

Впрочем, нельзя сказать, что «сухой» Блэк-Крик, стоявший на восточном берегу ручья, был совсем уж «сух». Для «Щелкунчика» выправили лицензию на содержание бара, а за бензоколонкой имелся паб.

Городок знавал взлёты и падения, головокружительные, как на русских горках: процветающее поселение в пору лесозаготовительного бума; пепелище после большого пожара 1869 года; настоящий феникс в 1890-е; захолустная дыра во времена Великой депрессии; в годы сухого закона бойкое место: контрабандисты, ввозившие спиртное из Канады, поднимались вверх по ручью к железной дороге.