Лилиан Браун - Кот, который плыл вверх по ручью

— Я позвонила моей маме в Кливленд вчера вечером, когда Дойл был в Центре искусств. Она знает о моей склонности паниковать, и ей понравилась ваша идея, как отвлечь Дойла от походов в лес. Но когда он вернётся из Чикаго — что тогда? Она предложила, чтобы мы уехали отсюда на этот уикенд и провели несколько дней в «Гранд-отеле» на острове Макино [19] Остров Макино — летний курорт на севере штата Мичиган в проливе Макино. Известен своим Историческим музеем (домом Дж. Астора, который первым в истории Америки нажил крупное состояние), крепостью, построенной англичанами в 1780 г., и памятниками индейской культуры. . Это будет что-то вроде второго медового месяца и что-то вроде второго свадебного подарка от неё и папы.

— Великолепная идея, — одобрил Квиллер, — хотя нам будет не хватать вас обоих.

Он взял материал для газеты в гостиницу, чтобы его передали по факсу до дедлайна, то есть до полудня. Лори вручила ему ещё одну открытку — снова с видом Стёрбридж-виллидж.

Дорогой Квиллер!

Мне тут очень нравится. Накупила массу вещей, которые отправлю домой. У Моны реакция на лечение аллергии. Если она улетит домой, верну арендованный нами автомобиль и буду путешествовать с Уолтером.

С любовью,

«Интересно развиваются события, — подумал Квиллер. — И она ни разу не написала: „Как жаль, что здесь нет тебя“».

— Всё в порядке? — осведомилась Лори.

— Всё чудесно.

— От нас уезжают Андерхиллы.

— Очень жаль. Милая пара.

— Почему нельзя сделать так, чтобы на свете было побольше Андерхиллов и поменьше Траффлов?

В вестибюле, в стеклянной витрине, готовили новую выставку. Экспонаты принадлежали Сьюзан Эксбридж, владелице антикварного салона. Это была коллекция деревянных вещиц, вазочек, металлических фигурок животных и каких-то предметов, смахивавших на орудия пытки. Надпись в витрине гласила: «Коллекция щипцов для орехов».

— Квилл, дорогой! — воскликнула Сьюзан в своей театральной манере. — Как тебе это нравится?

— Наверное, в те дни было много орехов.

— Орехи составляли основу рациона американских первопоселенцев.

— А я-то думал, что они кололи орехи при помощи камня.

— В конце восемнадцатого века трапеза непременно заканчивалась орехами, изобретатели и художники соперничали, конструируя хитрые щипцы для колки орехов… Но сейчас я не могу говорить. Позвони мне в магазин, дорогой!

Она ушла, и к Квиллеру обратилась Кэти Хупер:

— Не забудьте о сегодняшнем прогоне исторического спектакля, мистер Квиллер. В восемь часов.

— Я уже зарезервировал кабинку, Кэти, но всё равно спасибо, что напомнили.

Квиллер спросил Райкера:

— Не хочешь ли ты вместе с твоей красавицей женой быть моим гостем на прогоне «Субботнего гулянья»?

Арчи задал ему встречный вопрос:

— Не хочешь ли ты вместе с твоей прожорливой утробой быть нашим гостем перед спектаклем?

Никто никогда не отказывался от приглашения на обед к редактору кулинарного раздела «Всякой всячины».

Райкеры обычно проводили лето в маленьком жёлтом пляжном домике на вершине песчаной дюны, откуда открывался вид на озеро.

Хозяева сидели на веранде с аперитивами, когда прибыл Квиллер. Он спросил:

— Что случилось с домом Данфилдов?

Этот дом из красноватого дерева, стоявший по соседству с Райкерами, сменился кубом из белой штукатурки и стекла.

Райкер объяснил:

— Вдове не удавалось ни продать, ни сдать его из-за слухов о том, что в доме якобы живёт привидение. Тогда она снесла его и продала землю. Земля у озера ценится даже больше, если на ней не стоит старый дом. А что ты думаешь об этом новом здании? Смахивает на кубик льда. Обитатели дюн никак не могут решить: то ли наш дом выглядит убогим на его фоне, то ли это он смешон рядом с нашим.

— Как там живёт? — Квиллер не сомневался в ответе.

— Женщина из Центра, — ответила Милдред. — Я зашла её поприветствовать — сознаюсь, мной двигало любопытство, — но легче было бы общаться с рыбой в аквариуме. Она все время ныла — жаловалась на шум прибоя и крики чаек, на то, что люди гуляют по пляжу, глазеют на её дом и даже фотографируют его. Из вредности я сказала, чтобы она не беспокоилась по поводу зелёных огней, которые всю ночь вспыхивают над озером, — это всего лишь НЛО.

— Похоже, это та самая очаровашка, что жила в гостинице «Щелкунчик». Не выпускайте Тулуза из дома. Она ненавидит кошек.

Тулуз развалился на перилах веранды с таким самоуверенным видом, будто это он удочерил редактора кулинарной рубрики. Милдред сунула ему кусочек крабового мяса, передавая мужчинам блюдо с канапе.

— Это правда, — спросила она, — что домашние животные станут темой следующего конкурса лимериков?

— Думаю, да. Стихи о домашних любимцах занятно писать. Дай-ка мне ещё один бутерброд с крабами, и я что-нибудь сочиню.

Когда Квиллер покончил с канапе, лимерик был уже готов:

— И удержу котику нет, — добавил Арчи в рифму.

Обедали на открытом воздухе. Вначале был подан холодный суп-пюре из цуккини, украшенный голубикой.

— Милли бросает пригоршню голубики во все блюда, — заметил Арчи.

— Эти ягоды тебе полезны, — ответила его жена.

Затем последовало жаркое из говядины в глиняных горшочках. Арчи сказал:

— А ты знаешь, что предок Милли был поваром в лагере лесорубов?

— Да, мой прадедушка, — с гордостью произнесла Милдред. — Лесорубы питались бобами и солониной, сухарями, варёной репой и чаем с мелиссой, чёрной патокой.

— А как насчёт блинов? — спросил Квиллер. — Я думал, что они съедали целые стопки из двенадцати блинов величиной с обеденную тарелку.

— Похоже на измышления голливудских сценаристов, — пошутил Арчи.

Поскольку времени на десерт не оставалось, Милдред подала кофе с так называемыми ореховыми бомбами. Это были шарики диаметром в один дюйм, маслянистые, не слишком сладкие, с шоколадным привкусом. Она упаковала несколько «бомбочек», чтобы гость взял их домой.

— Между прочим, — обронил Квиллер, — я не говорил вам, что приглашён на ланч Колледжем Мускаунти в качестве почетного гостя?

— Что же такое случилось? — спросил Арчи, скорчив гримасу. — Эта академическая камарилья вдруг обнаружила, что у нас есть журналист, который не путает падежей?

Между колледжем и средствами массовой информации не существовало никаких контактов. Большинство преподавателей были из Центра, и некоторые из них приезжали в Мускаунти только на занятия.

Квиллер объяснил, в чём дело:

— Я брал интервью у доктора Абернети и его жены, а она, по-видимому, каким-то образом связана с Колледжем Мускаунти. Миссис Абернети пригласила меня на ланч. Будет выступать лектор из Центра, а меня представят, и я должен буду сказать что-нибудь остроумное — слов двадцать пять или того меньше.