Андрей Молчанов - Ядерные материалы

Когда-то его предки, знавшие лишь пустыню и зной, радовались в суровом своем бытии лишь глотку пресной воды и куску мяса, не представляя, что черная масляная жижа, таящаяся под барханами, определит будущее планеты, станет кровью всей цивилизации, ценностью ценностей. Станет даже не символом власти, а самой властью.

Нефть!

Они не знали, что создадутся миллионы четырехколесных железных коробок, нежащих ленивые телеса, устремленные в погоню за деньгами, за возможностью покупать производные этой жижи, питающей коробки-оболочки хищных существ, самоубийственно отравляющих и себя, и землю.

И никто не остановит движение дьявольского механизма! Никто не заменит проклятую жижу иным эквивалентом, поскольку никто не упустит власть, дарующую наслаждения и праздность. Как не станут лечить рак, даже зная лекарство против него, те, кто производит снадобья и владеет клиниками. Ведь смерть и страдания - источники денег.

Проклятая цивилизация крыс, грызущих и истязающих друг друга! Он и в самом деле не против уничтожить ее. Теми же средствами, которые она придумала в своем внутреннем противостоянии.

Высшие силы? Они ждут, они не вмешиваются, они дали свободную волю каждому. У него, Ассафара, своя воля.

Но сначала надо найти врагов. Они здесь, рядом, - человеко-орудия Разврата и Тьмы, радетели страданий правоверных, да и всего человечества, обреченно заплутавшего в лабиринте гибельного невежества.

КРОХИН

Сенчука Крохин встретил в коридоре. Старпом, мрачно и напряженно озираясь по сторонам, направлялся к своей каюте.

- Георгий Романович! - воскликнул Крохин сломанным голосом, в котором сквозила мольба о помощи. - Что же такое происходит, а?!

- Да, Вова, кажется, мы угодили в скверную историю, - процедил сквозь зубы Сенчук, открывая дверь. - Заходи, дружок, и послушай страшную сказку...

С замершим сердцем Крохин шагнул в каюту вслед за старшим товарищем.

Умело и быстро отвинтив одну из облицовочных панелей, Сенчук вытащил хранящийся за ней автомат и набитые патронами рожки, одновременно пояснив компаньону, что судно находится в руках то ли террористов, то ли фанатиков, недавно к борту подошла яхта с их, видимо, сообщниками, и отныне жизнь посторонних лиц, не входящих в состав доверенных лиц, не стоит и ложки похлебки с камбуза.

- И что делать? - произнес Крохин, еле ворочая деревянным языком.

- Тс-с-с! - сощурился Сенчук, прислушиваясь к внезапному шуму многочисленных шагов, заполонивших пространство коридора. Затем уселся на постель, развернувшись сосредоточенным лицом к двери, передернул затвор автомата и положил оружие подле себя, прикрыв его комом пушистого пледа. Не глядя в сторону Крохина, процедил: - Начну пальбу - падай. А разговоры буду вести - поддакивай, и глаза на меня не лупи, какую бы ересь я ни нес...

Дверь отворилась. В каюту вошел араб, сопровождаемый свитой возбужденных матросов.

Узрев эту свиту, чьи лица перекосила брезгливая ненависть и готовность к слепой, как у подтравленных сторожевых псов, агрессии, Крохин почувствовал обморочную тошноту, вмиг парализовавшую все его силы.

- Вы очень вовремя, - бесстрастным тоном заявил Сенчук арабу. - Только что о вас вспоминали.

- В какой же связи? - злым голосом осведомился тот.

- В той связи, что настала пора объясниться, - произнес Сенчук. Горячая пора, как мне...

- Где Забелин и этот... из МЧС? - перебил араб.

- Полагаю, - произнес Сенчук, - скрылись в дебрях трюма. В отличие от преданных вам членов нашего дружного экипажа.

- Они убили трех моих людей и забрали их оружие! - повысил голос Ассафар. - Вы знаете об этом?!

- Я знаю, что эти парни - не промах! - отозвался Сенчук горячо. - И куда приятнее влезть голой рукой в гадючью нору, чем сунуться в тот отсек, где они затаились.

- И что же послужило причиной таких их поступков? - угрюмо осведомился Ассафар.

- Полагаю, - закидывая ногу на ногу, молвил старпом, - им не по душе стала ваша компания после появления возле нашей посудины красавицы яхты... Полагаю также, что, прознав о цели экспедиции, ребята вывели из строя турбину и устроили фейерверк в рубке, дабы не оставить вам выбора... Но вот яхта сломала все их грамотные, кстати, планы... Собственно, отныне это очевидно и для вас, не правда ли?

Глядя на бесстрастное лицо старпома, ничуть, казалось, не смущенного ввалившейся в его каюту неприветливой матросской массой, араб, недоуменно качнув головой, произнес:

- А вы, таким образом, также осведомлены о цели экспедиции?

- Осведомлен. Не понимаю одного: зачем вам понадобилось посылать в преисподнюю весь этот мир? - пожал плечами Сенчук. - В нем так славно еще можно покорпеть... А?

- Если вкратце, - спокойно ответил тот, - то мне противно и скучно жить в этом вашем грязном мире...

- И вы решили, что ядерный взрыв вас развлечет? - Сенчук почесал лысину.

- Да, с одной стороны, мне представляется это забавным мероприятием.

- Которое, надеюсь, вы хотите понаблюдать со стороны?

- Естественно, поскольку у меня существуют и дальнейшие планы, сдержанно поведал араб.

- Вот именно так я и думал! - одобрительно кивнул старпом. - И потому нахожусь здесь, а не среди наших диссидентов-диверсантов. Вместе с ним, кивнул на Крохина. - С разумным, кстати, парнем, которому тоже втолковал, что не следует отделяться от массы - то бишь от вашей сплоченной команды.

- И какие же аргументы вы нашли для такого убеждения? - спросил араб.

- Увы, не знаю вашей концепции, - отозвался старпом. - Но с удовольствием ознакомился бы с ней - кто ведает, вдруг она придется мне по сердцу? Однако расставим все плошки по полкам... Кто вы для нас? Кормилец и командир. А кто мы завтра без вашей опеки? Он, - вновь кивнул на Владимира, перекати-поле... Я? Старый, бедный моряк... И нет у нас в этом мире опор, и смысл наш - пробавление кормом подножным... Но вот судьба, фатум, сподобила нас оказаться в этом мире кому-то необходимыми... И этот "кто-то" - вы, господин Ассафар. Другое дело, необходимы мы, вероятно, как одноразовая посуда. Можно сказать и жестче, однако не позволяет самолюбие. Но в любом случае сознавать данный факт огорчительно. Однако верю в вашу дальновидность и мудрость. Не будь у вас таких качеств, не выслушивали бы вы меня - готового хоть куда за вами!.. Разъясните нам, что к чему, вмените обязанности, и убеждайтесь ежеминутно никто не исполнит их с такой ответственностью и задором, как мы! А уж что касается моей персоны и этой посудины, так она - как моя кожа, и кто с ней лучше управится - предъявите для опознания...

- Вы ходатайствуете и за него? - Араб насмешливо ткнул пальцем в Крохина.

- Ручаюсь! - приложил Сенчук руку к сердцу. - Да вы и сами его знаете, нашего Вову - жертву общественных перемен, заблудшую душу...