Анна Данилова - Любовница не по карману

– Алик, боже мой, что ты такое говоришь… Ты оставил там Зою и ушел?

Я вдруг физически ощутил всю тупиковость, всю безвыходность ситуации. С одной стороны, мне открывалась правда, и целью было объяснение, почему Зоя бросила меня. То есть Алик пытался представить мне ее как жертву своего тайного заговора, поэтому я должен был – как бы заранее – простить ее. С другой стороны, у меня появилось смутное чувство, что меня попросту дурачат! Ну не мог Алик пойти на такое, не мог… И если он на самом деле попросил Федора поухаживать за Зоей, так скорее уж для того, чтобы вызвать в моей душе, к примеру, ревность… Или же существовала какая-то другая причина для его поступков, о которой я не знал. Возможно, все было совсем не так, и виновата была именно Зоя, которая предпочла мне Федора, а Алик, зная об этой связи, сейчас делал все возможное, чтобы это скрыть и оправдать Зою. Возможно, он и не стал бы ничего этого предпринимать, если бы… не беременность Зои. Можно многое скрыть от людских глаз, но не беременность, не наличие ребенка…

В любом случае этот разговор лишь усугубил мое положение. Получалось: я мало того что был бессилен как мужчина, так еще и оказался виновным в том, что моя жена пошла налево!

– Алик, постой… Мне надо осмыслить все, что ты мне рассказал… И, пожалуйста, впредь, когда заговоришь со мной о Зое, избавь меня от всех этих подробностей… Вино, снотворное, твой друг – и Зоя…

– Думаю, Зоя забеременела, поэтому и ушла. Чтобы не причинить тебе боли. Чтобы ты не страдал.

– Алик, как все это понять?! Сначала ты говоришь – она хотела забеременеть, чтобы сохранить семью, и даже «подписалась» на то, чтобы переспать с твоим другом… А теперь – из твоих слов – следует, что она постеснялась своей беременности. Где же последовательность? Где логика, наконец?! Я уже ничего не понимаю! Ты хочешь сказать, что она ушла с Федором?

Алик какое-то время молчал, словно обдумывая ответ, после чего посмотрел на меня с невыразимой грустью на лице и сказал:

– Федора больше нет, папа. Мы с тобой убили его.

Меня выписали на третий день. Алик привез меня домой, вернее, в старый дом, который все эти месяцы был моим прибежищем. Соседка побеспокоилась заранее и на деньги, которые ей дал Алик, купила для малыша все необходимое. Алик вымыл полы, приготовил суп – чувствовалось, что он ждал меня. Хороший мальчик. Такой хороший, что даже не верилось – именно он, со своей добротой, и стал причиной всех наших бед…

– Зоя, теперь, когда все позади, мы все вместе должны вернуться домой, – убеждал меня Алик. – Я все рассказал отцу. Он понял и простил – все простил. Правда, мне пришлось кое-что придумать, чтобы он не догадался о том, что между вами была настоящая любовь, понимаешь? Я сказал, что заплатил Федору, чтобы он… сделал тебя беременной. А беременной ты должна была стать, по моей легенде, для того, чтобы укрепить ваш брак. Вот так.

– Алик, тебе не кажется, что ты скоро запутаешься в своих легендах и версиях?! – Я была возмущена тем, как он свободно манипулировал нами, как легко, помимо нашей воли, сочинял варианты нашего прошлого. – Скажи мне главное: он знает, что застрелил… Федора?

– Да, я рассказал ему.

Я вздрогнула. Все то время, пока я находилась в больнице, я тешила себя надеждой, что этого не случилось и Гриша не знает о том, кого именно он убил.

– Алик, зачем ты сделал это?!

– Думаю, чтобы успокоить его, чтобы он не думал, что ты – с Федором.

– И все? Ты полагаешь…

– Да, я думаю, что это было для него важно. Федора все равно нет, его не воскресить, так пусть хотя бы ваш ребенок живет в нормальной семье, где есть мама и папа, и пусть – если даже мама не любит папу – уж папа точно любит маму! То есть – тебя, Зоя. Ведь отец все это время думал о тебе, переживал… И когда я рассказал ему о тебе, я сделал это не для того, чтобы раскрыть ему глаза на тебя, и ты это прекрасно понимаешь. Я хотел, чтобы ты, с ребенком или без, вернулась к отцу и мы все снова зажили бы все вместе…

Я смотрела на него и никак не могла взять в толк: зачем ему все это нужно? Неужели он настолько переживал за отца, что готов был взвалить на себя непосильный груз ответственности и придумать всю эту драму с Федором и моей беременностью?.. Или…

Ясная и неожиданная своей абсурдностью мысль внезапно осветила облик Алика с совершенно новой для меня стороны: а что, если Алик давно был влюблен в меня и, борясь с искушением признаться мне в этом, попросил своего друга попытаться соблазнить меня? Возможно, для того, чтобы я, в случае если его затея удастся, упала в его глазах, после чего у него окажутся развязаны руки, и тогда уже он лично займется мной?

Я понимала, что эти мерзкие мысли могли возникнуть в голове лишь такой испорченной прежним житейским опытом женщины, какой была я. В моей жизни случались разные истории, и все они, как правило, были некрасивыми, отвратительными. Эти воспоминания порою не дают мне заснуть, неприглядные сцены с моим участием заставляют меня краснеть, даже если я одна и меня никто не видит… Так, к примеру, один из моих мужей (хотя правильнее было бы их называть все же сожителями) отдал меня на пару дней своему приятелю – за деньги… Был случай, когда меня изнасиловал сосед и, чтобы я на него не заявила, откупился от меня небольшой суммой денег и почти новыми сапогами своей жены… Были и другие истории, свидетельствовавшие о том, насколько убогой и безрадостной была моя прежняя жизнь, и тем острее – сейчас, разговаривая с Аликом, – я понимала всю ценность своего брака с Григорием.

– Скажи, ну, придумал ты эту историю, и он поверил в нее. Разве он знает, что я беременна?

– Нет. Он вообще ничего не знает.

– Он искал меня?

– Нет. Но не потому, что не думал о тебе. Просто он считает: после того, что он сделал с Федором, он не имеет права вообще тревожить тебя.

– Алик, остановись и прекрати мне врать! – не выдержала я наконец. – Что случилось?! Почему именно ты приехал ко мне? Где Гриша? Что он думает обо мне? И если ты так уверен, что он примет меня с ребенком, то почему он не приехал сам?

– Хорошо. Я все расскажу.

И Алик рассказал мне совершенно невероятную, выдуманную им историю о том, что якобы они с Федором напоили меня снотворным, чтобы я забеременела от его друга и в глазах Григория выглядела бы жертвой. Чтобы Гриша не догадался, что у нас с Федором был настоящий роман.

Но и это еще не все. Алик рассказал мне о том, что существует (существовал?) человек, который знает (знал?) об этом убийстве. И в первые два месяца после убийства он шантажировал их дурацкими записками с требованиями денег. А потом исчез. Вернее, перестал давать о себе знать. Отец предполагает, что все это – дело рук одного нашего соседа, не так давно умершего от сердечного приступа. Возможно, конечно, это просто совпадение, но требования денег прекратились именно после того, как соседа не стало.