Миюки Миябэ - Горящая колесница

Выходя из парка, он взглянул на часы — было без четверти три.

— Может быть, мы сейчас встретим Каттяна, — озираясь по сторонам, сказал сын, когда они уже подошли к своему жилому массиву.

— Может, он вернулся с пустыми руками, а новая игра вся распродана, — подначил мальчика Хомма, но тот не сдавался:

— Ну нет, он ведь записывался, за-бла-го-вре-мен-но.

Нынешние дети очень предусмотрительны, «Ну-ну», — думал Хомма, шагая, как вдруг, когда уже подошли совсем близко и их девятый корпус был на виду, Хомма прикрыл от неожиданности глаза. Сатору тоже встал как вкопанный:

— Ой, а что это?

С правой стороны на них тянуло дымом и запахом гари. Там находилась печурка для сжигания мусора.

— Пойду-ка взгляну.

— И я с тобой. — Мальчик вприпрыжку кинулся следом.

Подойдя поближе, они увидели возле печки, доходившей Хомме примерно до плеча, мужчину в рабочей спецовке, который, разгоняя руками дым, сгребал мусор в кучу. Завидев Хомму, он сразу же сообразил, что раз прибежал, значит, житель этого массива, поэтому слегка поклонился:

— Извините, пожалуйста, я только бумажный мусор жгу, просто влажно — вот и чадит…

Из щелей тяжёлой на вид железной дверцы тоже пробивался дым. Вот оно что!

Сатору закашлялся.

— Ну, извините, пожалуйста, всего доброго, — с этими словами Хомма собрался уже уводить оттуда мальчика, как вдруг взгляд его упал вниз, под ноги.

Рядом с рабочим стопкой что-то лежало. Это были тома конторских книг, прошитые чёрным шнурком.

— И это вы тоже сжигаете?

Вытирая пот рукой в нитяных рабочих перчатках, мужчина ответил:

— Да. В прошлое воскресенье отсюда выехали жильцы, так отец семейства был бухгалтер. Остались даже конторские книги десятилетней давности, хотя их срок хранения давным-давно прошёл.

— Да, нелёгкая у вас работа…

Рабочий согласился:

— Да уж. Но тут ничего не поделать, так бывает: уедут, а мусор оставят. А ведь это же какие-никакие документы… Теперь такой старины не встретишь, не пользуются этим. Везде есть компьютеры. Введут в компьютер — и не нужно больше то, что на бумаге написано.

У Хоммы от этих слов сердце так и подскочило. Действительно, если ввести информацию в компьютер — бумаги становятся не нужны.

— А вот и нет! — заявил Сатору.

— Так уж и нет? — засмеялся рабочий.

— Точно. Наш учитель купил электронную записную книжку, а когда прочитал инструкцию, то оказалось, что сядет батарейка — и все данные пропадут. Там было сказано: важные данные запишите на отдельном листке и сохраните.

Рабочий расхохотался:

— Наверное, дешёвая была книжка.

— Вовсе нет. Они все такие. Поэтому всё равно нужен обычный блокнот, бумажный. — Эти слова рассмешили и мальчика.

Не только компьютерные данные, но и бумаги… Эта мысль снова и снова проворачивалась у Хоммы в голове. Значит, есть и бумаги?

А ведь так просто было бы догадаться, дело-то обычное.

— Видишь, мальчик, работы-то вдвое больше надо теперь делать! — сказал рабочий.

— Точно. А ещё лишняя трата природных ресурсов, да?

Рабочий открыл дверцу дымящей печурки и сунул туда новую связку гроссбухов.

Сын подозрительно взглянул на Хомму, который молча стоял, застыв на месте:

— Папа, ты чего?

Положив руку на детскую головку, Хомма заявил:

— Выручил ты меня.

— Что?

Хомма с улыбкой взъерошил волосы Сатору:

— Извини, но завтра папа опять должен съездить в Осаку!

— Оригиналы? Что-что? Оригиналы наших анкет? — переспрашивал Катасэ, скривившись. Разговор шёл в приёмной «Розовой линии».

Рано утром приехав в Осаку на экспрессе «Синкансэн». Хомма сразу поспешил сюда и вызвал Катасэ — на этот раз удалось пробиться сквозь кордон дежурной при входе. Чтобы отгородиться от женщин, работающих в канцелярии, двери были плотно закрыты.

— И всего-то? Ради этого вы специально приехали со мной встретиться?

— Именно. Во всяком случае, это не тот случай, про который можно сказать: «И всего-то?» — Хомма даже голос повысил, переходя в наступление. — Речь идёт об анкетах и бланках с заказами. Что вы с ними делаете после того, как данные внесены в компьютер? Вы их сразу уничтожаете?

— Ну разумеется. Что поделаешь — бумага место занимает… Раз в месяц уничтожаем.

— Это правда?

— Самая что ни на есть. Утечки данных не может быть. — Молодой человек говорил это весьма уверенным тоном, пожалуй чересчур уверенным.

— И это действительно так? — Продолжая расспросы, Хомма нарочно подсмеивался, чтобы надавить на Катасэ. — В чьи обязанности входит уничтожение бумаг?

Этот вопрос застал его собеседника врасплох. Повисла пауза.

— Кто уничтожает документы? — ещё раз задал вопрос Хомма.

Катасэ потянулся рукой к кончику собственного носа и потёр его ладонью, точно прикрываясь. Потом опустил голову и отвёл взгляд.

— Ведь это же не такой вопрос, на который нельзя отвечать? Или есть причины, которые мешают вам ответить?

— Канцелярия… Отдел общего учёта, — наконец тихо ответил Катасэ. После чего поспешил заверить: — Но Синдзё-сан не в этом отделе работала!

— Каким образом осуществляется уничтожение бумаг?

— Один раз в месяц их отправляют в компанию, специализирующуюся на переработке отходов.

— А до момента отправки?

— Бумаги лежат в подвале, в складских помещениях.

— На склад может попасть любой сотрудник?

На этот раз пауза затянулась ещё больше.

— Катасэ-сан?

— Да! — отозвался он, как школьник во время утренней переклички.

— На склад в подвале может попасть любой сотрудник?

Молодой человек откашлялся:

— Женщины из канцелярии могут, любая из них может.

Хомма чуть не шлёпнул себя по ляжке. Вот и данные!

Свеженькие, какими они поступают до внесения в компьютерную базу. Они были у Кёко под рукой.

Значит, не нужно было разбираться, что и как устроено в компьютере. Она и без этого могла получить то, что хотела.

Но можно ли это доказать?

— А с фирмой по переработке отходов существует договор о неукоснительном соблюдении режима секретности?

— Конечно. Ведь анкеты и бланки заявок — это очень ценная для нас информация.

— Значит, когда бумаги увозят для уничтожения, то подсчитывают, сколько увезено коробок, записывают, что в них?

— Наверное, канцелярия это делает…

— Вы можете для меня кое-что уточнить? В прошлом, вернее, когда у вас работала Кёко Синдзё, — с апреля восемьдесят восьмого года по декабрь восемьдесят девятого, — не случалось ли, чтобы не совпало количество коробок или недосчитались бы содержимого?

Катасэ поднял глаза на Хомму:

— Проверить, говорите?

— Да, очень прошу!

— Вы думаете, мне делать нечего?

— Ну, тогда я попробую поговорить с вашим начальством. В конце концов, я могу действовать и по-другому!