Вилен Арионов - Сначала отвести беду...

— Вообще-то, я говорил о них. Но и шире. Острие их и им подобных выступлений были против всего советского. Я же, хотя не зову к возврату советской практики, считаю общую направленность советской хозяйственной политики в большинстве случаев правильной. Ошибок, увы, много было. Эти ошибки вполне конкретных руководителей нынешняя пропаганда бессовестно преувеличивает, выдаёт их за умысел системы. Использует для оправдания современных порядков…

— И умело использует. Использует дубовую прямолинейность бывшей у коммунистов системы пропаганды….

— Что да, то да! В те времена пропаганда зачастую достигала обратного эффекта. Вот мы и должны сейчас исправлять ошибки той агитационной работы и разоблачать ложь нынешних геббельсов.

— Лев Гурыч, милая Мария, не забывайте — я учился при советской власти на журналиста, то есть, специализировался на этих вопросах. Кстати, и диалектике нас учили, и логике анализа….Не бойся, полковник, когда ты сватал меня в своё войско, я сообразил, какова будет направленность нашей работы. Согласие дал вполне осознано. Так что, ты меня сейчас не проверяй, лучше послушай о некоторых задумках, покритикуй, посоветуй….

— Он Змей, мудрый Змей, Лёва, — вступила в разговор Мария. — Я тебе говорила, что Павлик не подведёт!

— Ты, Машка, меня не конфузь. Подумает Паша, что я сомневался…Ну, хватит. Рассказывай, Павел Алексеевич, мы готовы…

Алексин достал из своей плоской сумки тетрадь и заглянул в неё….

Размышляя о работе газетной системы партии, Алексин сразу попытался сформулировать для себя главную задачу. Она представлялась ему как необходимость привести максимальное количество людей-избирателей (он почему-то не терпел слово "электорат") к пониманию , что изменение политического курса руководства страны совершенно обязательно. Для этого недостаточно доказать, что стране грозит гибель. Многим, если не большинству, следовало объяснить , что это значит, в том числе для него лично, для его родных и близких . Ведь страну, — Россию, — нельзя погрузить на баржу и увезти куда-нибудь. Для достижения такого понимания нужно сначала убедить потенциального избирателя прочитать предлагаемый ему материал, сделать этот материал понятным и доходчивым. После чего убедить людей, что именно наши газеты рекомендуют дать власть знающим и достойным людям. И кому именно.

Такое конкретное понимание задач и предопределяет обязанность газет говорить с каждым читателем на понятном ему языке . Значит, Редактор должен чётко определить несколько категорий читателей и, может быть, один и тот же материал предлагать многократно, но в разных вариантах изложения.

— Об этом я уже говорил на заседании нашего штаба, извините за повторение, но вот я схематично в табличной форме наметил эти группы читателей. Посмотрите, ребята, — и он протянул Ивановым отпечатанный на принтере листок бумаги.

— Вполне понятно, — ответила Мария. — Понятно и разумно.

Лев Гурыч согласно кивнул головой и взял у Павла следующий листок. На нём были напечатаны укрупнённые как бы направления разработок, которые в свою очередь были разбиты на конкретные темы. И Льву и Марии понравились острые парадоксальные заголовки, — в них зримо ощущалась бьющая в цель мысль автора. Например, статью о постоянном росте цен на хлеб он задумал дать под аншлагом: "Пётр I: за непотребные цены на хлеб — нещадно бить батогами". И подзаголовок — "У нас цены на хлеб не растут. Просто буханка становится легче". Показал Алексин и уже готовые наброски некоторых статей, тоже одобренные Львом Гурычем.

— Я делаю заготовку, включаю в неё немного информации, так сказать, российского уровня. Передаю по электронной почте во все наши газеты. А местные сотрудники развивают материал, включают факты и примеры из своего региона, злободневные, известные любому горожанину, и статья приобретает не только местный колорит, но и становится доходчивее, убедительнее….Эх, скорее бы начать!

— Пётр Николаевич звонил. Он успешно зацепился за уральскую почву. Завтра прилетит. А на следующей неделе наш юрист начнёт договорные отношения с областными газетами оформлять…..Надеюсь, до конца месяца пробные шаги сделаем. Тебе, Павел, тоже надо бы побывать там, но сумеешь ли вырваться? Пока удачно получается: во всех трёх городах, где генерал побывал, среди намеченного актива есть пишущие люди. Так что одним махом две задачи решаются. Дальнейшее — их забота, хотя нам контроль терять нельзя…И общее направление тематики за нами.

Обсуждение захватило всех. Время летело незаметно.

Наконец, Мария встала с дивана. Разлила остатки коньяка по бокалам. Вопросительно посмотрела на Алексина: не достать ли ещё?….Но он запротестовал и, взглянув на часы, выразительно постучал по ним пальцем: — пора!

Генерал-полковнику Лев Гурыч позвонил вечером домой, из телефонной будки возле станции метро "Арбатская".

Не то, чтобы его беспокоило чьё-либо внимание к своей особе, но возможности постороннего интереса к разговорам высокого действующего военачальника он не хотел исключать. И разговор продумал очень конкретно.

Телефон долго не отвечал. Лишь после девятого гудка отозвался глухой голос.

— Здравствуйте. Могу я поговорить с Геннадием Афанасьевичем? Я — Иванов, Лев Гурыч.

— Слушаю вас.

— Мне рекомендовал встретиться с вами мой отец, генерал в отставке Иванов Гурий Алексеевич. Он служил с вами в группе советских войск в Германии.

— Помню, конечно. Где и когда вы хотите встретиться?

— Если позволите, я бы приехал к вам. Наш разговор займёт 10–15 минут.

— Жду вас, — генерал назвал адрес и Иванов, сказав, что доберётся за полчаса, спустился в метро.

Он рассчитал точно и через полчаса нажал кнопку домофона…

Генерал, высокий чуть сутуловатый человек в домашней вельветовой куртке, молча пожал руку Льву Гурычу, внимательно оглядел его и жестом пригласил пройти. На мгновение замешкался у открытой двери в комнату, явно кабинет. И пригласил в другую, похоже, в спальню. Сел на широкую тахту и также жестом указал гостю на глубокое кресло.

— Прошу вас

— Разрешите представиться: фамилию и имя я назвал. Полковник милиции в отставке. С недавних пор. Точнее — уже неделю. После достаточно долгого отдыха в госпитале. Более 30 лет в розыске. Значит, всегда на ногах, в запарке…И вот….получил время подумать о жизни… Размышления не радостные. — Лев Гурыч помолчал и, взглянув генералу в глаза, — продолжил: Геннадий Афанасьевич! Я коротко изложу свои выводы, и, если вы не сочтете их созвучными, на этом и закончим наш разговор.

— Слушаю вас.

— Первое. Я считаю, что наша Родина, наша страна, наш народ — на пороге большой беды, смертельной беды. Второе: политический курс нашего правительства от несчастья не отвратит, более того — он усугубляет положение. Третье: уйти от беды, исправить положение можно только, изменив этот курс. Я полагаю, что знаю, как и что нужно делать. И последнее: ощущая свою личную ответственность за создавшееся положение в стране, я готов отдать всё — свои силы, свою честь, свою жизнь за изменение ситуации. Это всё, товарищ генерал.