Ирина Сафина - Подозрение

— Ласточка моя, милая моя девочка, поехали в офис, разгадка тайны у нас в руках!

— Думаешь, завещание в том конверте? — спросила Соня, глядя, как Костик прыгает по комнате, пытаясь попасть ногой в штанину.

— Конечно! Узнаем, кому выгодна смерть Кононова, а заодно и то, на кой ляд завещание маме Гале и Федору. Что-то в этой теме есть. Помнишь, Федор ударил Кононова по лицу?

Соня наблюдала за Костиком, но сама одеваться не торопилась. Вместо этого она задумчиво проговорила:

— Кононов тогда сказал, что Федор имеет право его бить. Кононов чем-то провинился перед Федором или мамой Галей и решил искупить вину, включив их в свое завещание?

— Кстати, — Костик замер со спущенными штанами в руках, — а ты знаешь, что мама Галя и Кононов раньше служили в одной части?

— Да ты что?! — всплеснула руками Соня. — Я думала, из бывших сослуживцев Кононов взял в Эру только Тамару и Николаева. Все знают, что Кононов за вслед за Тамарой на Дальний Восток переехал. Ведь так?

— Ха! А вот об этом я как раз и не подумал, упустил момент, — Костик плюхнулся на кровать, одной рукой поддерживая спущенные брюки. — Как интересно! Прошлое нужно проверить, говоришь? Похоже, права твоя Шура — из прошлого потянуло дымком.

Совершенно не интересуясь личной жизнью своих сослуживцев, Соня ничего не знала о прошлом Галины Петровны, но если Костик говорит, что она была знакома с Кононовым и с Тамарой много лет назад, то…

Соня задумалась. Да, она была невнимательна к коллегам, но не до такой же степени! Тамара и Галина Петровна общались между собой вежливо, но не более. Ничто не выдавало их многолетнего знакомства.

— Откуда ты знаешь о прошлом мамы Гали? — спросила Соня. — О том, что она служила в одной части вместе с Кононовым и Тамарой?

— Она сама мне сказала, — Костик пожал плечами. — Постой! Она сказала мне это после того, как я стал свидетелем…

Костик замолчал.

— Свидетелем чего? — Соня долго тормошила Костика за руку, прежде чем он вновь обратил на нее внимание.

— Однажды Тамара, словно фурия, залетела в бухгалтерию и давай кричать на маму Галю. Галина Петровна что-то напортачила в документах. Тамара прооралась и выскочила из кабинета, а мама Галя разрыдалась у меня на плече. Она посетовала, что Тамара сильно изменилась, раньше она такой не была. Я задал пару наводящих вопросов, и мама Галя поведала мне о чудной девушке Тамаре, о влюбленном в нее Кононове. Говорила, что Кононова и Тамару в части называли Ромео и Джульетта, из-за схожести ситуаций. Оказывается, отец Тамары был командиром части, той самой, в Знаменке. Он был против общения дочери с Кононовым, а все потому, что еще с молодости ненавидел, хоть уже и покойного, отца Кононова. У Тамары был брат. Они с Кононовым постоянно отношения выясняли. Мама Галя много чего тогда рассказала, да я плохо слушал. Что там дальше у них стряслось, не помню. Как бы узнать… черт! Жаль до Москвы далеко, так бы сейчас и рванул в эту Знаменку!

— Дай телефон.

— Что?

— Я телефон потеряла, дай мне свой, — Соня знала наизусть еще один номер и человека, который в этой ситуации действительно мог им помочь.

Костик подал телефон и, наконец-то, надел брюки. Соня плотно завернулась в простыню и набрала номер:

— Привет, сын, с праздником! Уже отмечаете? Ах, да, у вас только утро, — задав кучу вопросов о здоровье, питании, учебе, и выслушав несколько кратких ответов, Соня перешла к делу: — Сын, мне помощь твоя нужна как будущего юриста. Можешь провести для меня небольшое расследование?

Соня изложила суть вопроса, попросила узнать все, что можно о временах тридцатилетней давности: о Кононове, Тамаре, Галине Волковой и обо всем, что происходило в те времена в Знаменке.

— Ну? Он сможет это сделать? — спросил Константин, когда Соня нажала на сброс.

Соня улыбнулась гордой улыбкой матери.

— Мой сын сможет!

— Ты так уверена? Он же студент, — Костик покачал головой.

Соня повалила Костика на кровать и обняла его за шею.

— Мой сын — сможет! — твердо повторила она, а потом лукаво сощурилась.

— Ты что-то утаила, — Костик вывернулся, теперь он нависал над Соней, глядя ей в глаза строгим взглядом учителя. — Ну?

— Не скажу, — игриво упрямилась Соня.

— Так не честно, я рассказал тебе все…

Костик сделал вид, что обиделся.

— Ну ладно, — пошла на попятный Соня, — Друг моего сына, Толик, родом из Знаменки. Откуда я знаю? Димка этим летом на каникулы не приедет, потому что он собирается провести каникулы в Знаменке!

— Но до начала каникул еще далеко.

— Костик, как ты не понимаешь! Знаменка — небольшой поселок, в котором все друг друга знают. Друг Димы позвонит домой, озадачит кого-нибудь из знакомых и ему столько историй расскажут! Мы еще сортировать замучаемся.

— Так, значит, слово Знаменка не было для тебя пустым звуком, и ты все это время молчала? — проговорил Костик и крепче сжал объятия.

Соня захлопала ладошкой по кровати, прося пощады:

— Было! Было пустым звуком, честно! Правда! Я только сейчас вспомнила.

— Честное слово? — Костик, склонился над Сониным лицом и пристально посмотрел ей в глаза. — Честное слово?

И реальность отступила еще на два часа.

Решили возвращаться в город, когда стрелки часов уже сомкнулись на двенадцати. Хмурый Костик сосредоточенно смотрел на дорогу. Соня наблюдала за ним с тревогой. Костик с таким напряжением всматривался в исчезающий под капотом асфальт, будто ожидал, что свет фар вот-вот выхватит из полночной мглы нечто ужасное, будто боялся пропустить, не заметить. Ничто больше его не интересовало. Соня это проверила. Пару раз она пыталась заговорить, пошутить, но Костя лишь торопливо улыбался, да что-то неразборчиво бурчал. О чем думал он? О ком? Соня решила обидеться, заерзала на сиденье, уронила на пол пластиковую бутылку с водой, привлекая к себе внимание. Напрасно. Костик на раздражители не реагировал.

Город приближался. Неотвратимо. Они проехали пост ГАИ, и дорога пошла под уклон. Скоро будет поворот, а за ним стела с надписью: «Добро пожаловать в…». Добро пожаловать в омут будничных дней, городского смога и ваших проблем.

Соня опустила боковое стекло, облокотилась о дверцу машины, посмотрела вверх. Где-то там, высоко-высоко, ветер как спохватившийся пастух, сгонял в стадо разбежавшиеся облака. Лишь изредка луна, застенчиво и будто извиняясь, выглядывала в редкие просветы и улыбалась грустно. Им.

— А над городом небо светлее, — тихо сказала Соня.

— Что? Ах, да, конечно, огни…

Огни города: тысячи лампочек в квартирах не спящих, ждущих, и тысячи уличных фонарей, освещающих дорогу идущим, соединили свой свет, и он окутал город прозрачным куполом, вознесся до самого неба.