Джон Харт - Король лжи

– Полицейские туда не пойдут, – возразил я. – Они мне не верят, и я не уверен, что хочу обратиться к ним.

– Тогда ты повязан, дружище. Мне жаль.

Я пожал плечами. Его ответ действительно не удивил меня. Но я хотел знать, кто сделал это и ради чего. Возможно, к этому какое-то отношение имела смерть Эзры, а возможно, нет; в любом случае, это было важно.

– Как насчет сейфа? – спросил я.

– Для этого нужен слесарь или преступник. Я – не тот и не другой.

– Я думал, что, возможно…

– Что? Что я мог знать кого-нибудь? – Я кивнул. – Как только этого парня выпустят, – сказал он, – я приведу его. Но он сейчас в карцере. Почему ты не хочешь воспользоваться слесарем?

– Потому что я не знаю, что находится в сейфе, и не желаю, чтобы об этом стало известно какому-то незнакомому человеку. Особенно когда полицейские так в этом заинтересованы.

– Ты надеешься найти оружие?

Я кивнул. Если оружие, в сейфе, тогда, возможно, Джин не убивала его. И если она не… тогда я избавился бы от доказательства. Кроме того, кто знал, какие еще тайны, прятал Эзра в том сейфе?

– Мне жаль, Ворк. У меня такое чувство, будто я тебя подвожу. Это все, что я могу сообщить тебе. Люди предсказуемы. Когда они устанавливают замки с кодом, то обычно используют важные для себя числа. Ты должен подумать об этом.

– Я уже пробовал. Дни рождения, номера социального обеспечения, телефонные номера.

Хэнк печально покачал головой, и его глаза светились по-доброму.

– Я сказал предсказуемые, Ворк, не глупые. Подумай о своем отце. Просчитай, что было важным для него. Возможно, тебе повезет.

– Возможно, – отозвался я эхом, не будучи в этом убежден.

– Слушай, дружище. Мне жаль, что ты впустую потратил время. Прости, что я не могу помочь.

– Ладно, есть другая вещь, – сказал я ему. – Это личное.

– Я могу выполнить личную просьбу. – Он потягивал пиво, ожидая.

– Речь идет о Джин.

– О твоей сестре.

– Правильно. – Я рассказал ему, что хотел.

Он взял лист бумаги и ручку.

– А теперь скажи мне все, что ты знаешь об этой Алекс Шифтен.

Я передал ему все, что знал. Это не заняло много времени.

Он сунул лист бумаги в карман своей рубашки, и в это время в бар зашли две женщины. Им было лет по тридцать пять, обе красивые. Они смотрели на нас, и одна из них постоянно обмахивала себя рукой. Хэнка это развеселило, но меня не увлекло.

– Не хотите ли присесть здесь? – спросил я, жестом подзывая женщин.

Усмешка Хэнка выдала его, прежде чем он заговорил.

– Думаю, ты мог бы воспользоваться моментом и повеселиться.

– Ну спасибо, у меня было достаточно женщин в жизни. Еще одна – это последнее, что мне необходимо. – Я начал выбираться из кабины. Он остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Такого не должно быть в твоей жизни, Ворк. Поверь мне.

– В любом случае спасибо, – сказал я. – Возможно, в следующий раз.

Хэнк пожал плечами.

– Оставайся при своем мнении. Но послушай меня, прежде чем уйти. – Его голос стал низким и серьезным. – Будь осторожен, хорошо? Это дело получает большую огласку, даже здесь, в Шарлотт. Кто бы ни занимался им, он не будет ходить на цыпочках. Так что побереги свою задницу.

На мгновение я подумал, что зря так разоткровенничался. Но в его глазах не было ничего, кроме простой доброжелательности.

– Буду стараться, – ответил я и положил двадцатидолларовую купюру на стол.

– Эй, дружище. Я угощаю.

– Мы поговорим позже.

День угасал медленной пурпурной смертью, последним дыханием которой был вздох ветра на почти пустынных улицах. Пока я наблюдал, узкое лезвие грозы разрезало темнеющие облака, а затем исчезло. Я ощутил жару дня, исходящую от бетона под моими ногами; это заставило меня подумать об аде, пусть даже остывающем.

Если я должен спасти Джин, то хотел спасти ее окончательно, а это означало иметь дело с Алекс. Мне требовалась информация. Вот куда направился Хэнк. Я хотел, чтобы он выведал тайну, которая позволила Алекс впиться в мою сестру как клещ. Джин любила эту Алекс. Прекрасно. Но чего хотела Алекс? Как ни старался, я не мог обнаружить в ней способности любить. И все же что-то она нашла в моей сестре. Я хотел удостовериться, что в этом не было ничего плохого.

Возвращаясь на пограничную территорию между штатами я гнал свой фургон с такой скоростью, какую только он мог выдержать, и через сорок минут уже был на улице Джин. Уличные фонари то ли перегорели, то ли были разбиты, но я заметил мерцание света в ее окне. Я вылез из кабины на звук отдаленного лая и стрекотанье сверчков в кустах вдоль трассы. Где-то работал телевизор. Я поднялся по маленькой лестнице на крыльцо и заглянул в узкую щель между занавесками. В комнате было темно, но я увидел их в кухне за столом. Джин сидела ко мне спиной; лицо Алекс выступало тусклым пятном над ее плечом. На столе мигали свечи, и я слышал смех Джин. Кто я такой, чтобы судить Алекс? Я не мот заставить смеяться свою сестру начиная с той давней ночи, когда ее муж уехал с приходящей няней и ее мир испарился на стоянке для отдыха по трассе 1-85.

Я чуть не уехал, но вспомнил о трупе и о том, что Миллз не сидит сложа руки. Я постучал в дверь и услышал, что смех стих и заскрипели стулья. Затем показалась Джин, она с удивлением произнесла мое имя. Позади нее стояла Алекс с нахмуренным и раздраженным лицом, рука ее соскользнула с шеи Джин, опустившись на плечо.

– Привет, Джин, – произнес я. – Извини за беспокойство.

– Что ты здесь делаешь?

Ее лицо было более приветливым, нежели в последний Раз, когда я здесь был, и я бросил взгляд на бесчувственные черные точки – так называемые глаза Алекс.

– Алекс говорила, что я заходил, разыскивая тебя? – Джин изменилась в лице, и я увидел, что Алекс 'сильнее сжала ей плечо.

– Нет, – протянула неопределенно Джин, наклонив голову чуть вбок. – Она не упоминала об этом.

Я смотрел на них обеих, на бледное лицо Джин и грубые черты ее возлюбленной. Глаза Джин были влажными, и я почувствовал запах вина.

– Можно мне войти? – спросил я.

– Нет, – вмешалась Алекс, прежде чем Джин успела ответить. – Уже поздно.

Джин положила руку на предплечье Алекс и сжала его.

– Все в порядке, – сказала она. – Ему можно войти. – Она сдержанно улыбнулась мне, и я почувствовал прилив благодарности.

– Благодарю. – Я вошел в ее дом, почувствовав запах духов Алекс, когда протискивался мимо нее. Джин включила свет, и я увидел, что она в платье, с бледно-розовой помадой на губах. Алекс тоже была хорошо одета. В доме все еще пахло едой.

– Неудачный момент? – проговорил я. Джин колебалась, но Алекс заполнила пустоту.

– Мы празднуем годовщину. – Она сделала паузу, как будто хотела, чтобы я уточнил. – Два года вместе. – Она положила руку на шею Джин.