Джон Харт - Король лжи

Он обрушился на нее, придавив своим массивным телом; но я видел ее ноги и то, как она поднималась под ним.

– О да, – сказала она. – Вот так. Трахай меня вот так.

И он это делал, врезаясь в нее с грохотом, направляясь вниз. Тонкие руки выскользнули из-под него, нащупали его спину и оставили на коже следы от ногтей.

Я чувствовал себя больным, но не мог перестать смотреть. Это был тот голос. Мне было знакомо то, как соединились эти ноги. И краткая, ужасная вспышка белых зубов.

В гнетущей тишине я с недоверием наблюдал, как мой отец пригвоздил к кушетке мою жену.

То, что я видел, было сокрушительным ударом. Он использовал ее, грубо обращался с ней, а ее глаза пылали, как глаза животного. Не было никакого офиса, никакого мира: все ушло, стерлось, и я не почувствовал, как пол побежал навстречу моим коленям. Мне скрутило желудок, а рот наполнился желчью. Моя жена – на спине, затем на руках и коленях. Мой отец – волосатый, как животное с фермы, мычащий, будто под ним была бессловесная тварь, а не жена его единственного сына.

«Как долго?» Эта мысль настигла меня. «Как долго это продолжалось?» И затем: «Как я мог пропустить это?» И только когда я не мог больше воспринимать происходящее, экран застыл. Все внутри меня опустилось, я ожидал краха, который, однако, не произошел. Я буквально онемел, пораженный тем, что увидел. Ее голос, когда она заговорила, окончательно добил меня:

– Ты прибил половицы.

Я повернулся и увидел ее. Она стояла рядом со столом Эзры. Я не слышал, как она поднималась по лестнице. и не имел ни малейшего понятия, долго ли она была здесь. Она положила пульт дистанционного управления на стол. Я поднялся. Моя жена выглядела спокойной, но глаза у н были безжизненными, а губы влажными.

– Ты знаешь, сколько раз я пыталась открыть этот проклятый сейф? – Она сидела на краю стола и смотрела на меня; ее лицо было бледным, а голос бесцветным. – Поздно вечером, пока ты спал. Быть замужем за пьяницей – очень удобно. Ты всегда крепко спал. Конечно же, я знала об этих записях. Мне не следовало позволять ему их делать, но он настаивал. Я не знала, что он хранил кассеты в сейфе, пока не стало слишком поздно.

Ее глаза были потухшими, и, когда она моргала, казалось, что наклоняется все тело. Похоже, она наглоталась наркотиков, возможно, так оно и было. Я не знал ее. Никогда не знал.

– Слишком поздно для чего? – спросил я, но она проигнорировала мой вопрос. Одной рукой она теребила свое ухо, а другую держала за спиной. Тогда я понял, что ошибался относительно очень многого.

– Это была ты, – догадался я. – Ты сбросила стул по лестнице.

Я огляделся вокруг. Здесь был только один выход.

– Да, – произнесла Барбара. – Я сожалею. Но думаю, что рано или поздно это должно было случиться. Я бывала тут много раз. – Она пожала плечами. Из-за спины у нее появилось оружие. Увидев его, я остолбенел. Маленький серебряный автоматический пистолет. Она почесала дулом щеку.

– Зачем тебе оружие, Барбара? – Я пытался насколько возможно говорить спокойно. Она снова пожала плечами и посмотрела на пистолет, склонившись над ним, как будто завороженная игрой света на его блестящих плоскостях. Черты ее лица расслабились. «Она не в себе», – подумал я.

– Я приобрела его на некоторое время, – проговорила она. – В эти дни в городе становится опасно» особенно женщине, которая ночью одна в доме.

Я знал, что в опасности находился сейчас я, но меня это не волновало.

– Почему ты убила его, Барбара?

Внезапно она подскочила, тыча оружием в мою сторону, спокойствие исчезло из ее глаз, на смену ему пришло что-то совершенно иное. Я вздрогнул, ожидая пули.

– Я сделала это ради тебя! – вскрикнула она. – Ради тебя! Как ты смеешь сомневаться во мне? Я все сделала ради тебя, неблагодарный ублюдок!

Я поднял руки.

– Извини. Попытайся успокоиться.

– Сам успокойся! – Она сделала три неверных шага ко мне, держа пистолет наготове. Остановилась, но не опустила оружия. – Тот сучий сын собирался изменить завещание. Я трахала его в течение полугода, пока он согласился сделать так, как надо. – Она засмеялась, и ее смех был похож на барабанный стук пальцев по доске. – Вот чего мне это стоило. Но он собирался вернуть старое завещание, каким оно было прежде. Я не могла этого допустить. Так что не притворяйся, будто я никогда ничего не делала для тебя.

– Именно поэтому ты спала с моим отцом? Ради денег?

– Не ради денег. Деньги – это тысяча долларов или десять тысяч. Он никогда не доверил бы тебе пятнадцати миллионов долларов. Он планировал оставить тебе только три. – Она горько усмехнулась. – Только три. Можешь поверить в это? Такой богатый! Но я переубедила его. Он изменил сумму на пятнадцать. Я добилась этого для тебя.

– Ты это сделала не ради меня, Барбара.

Оружие начало дрожать в ее руке, и я увидел, как побелели ее пальцы, державшие пистолет.

– Не притворяйся, что знаешь меня. Ты не понимает через что я прошла, зная, что записи здесь и что случил бы, найди их кто-нибудь.

– Ты можешь опустить оружие, Барбара?

Она не отвечала, но ствол опускался ниже, пока не уставился в пол. Взгляд Барбары был прикован к нему, и на какой-то момент я позволил себе вздохнуть, но когда она подняла на меня глаза, они горели ненавистью.

– Но потом ты снова стал видеться с той деревенской шлюхой.

– Ванесса не имела никакого отношения к нам, – возразил я.

Оружие подскочило вверх, и Барбара закричала.

– Та сука пыталась украсть мои деньги!

Меня озарила ужасная догадка.

– Что ты с ней сделала?

– Ты собирался бросить меня. Ты сам так сказал.

– Но это не имело отношения к ней, Барбара. Это касалось только нас.

– Она была нашей проблемой.

– Где она, Барбара?

– Она ушла. Это все, что имеет значение.

Я почувствовал, как внутри у меня что-то оборвалось. Ванесса была единственным смыслом моего существования. Поэтому я сказал то, что думал.

– Я спал с тобой довольно долго, чтобы научиться понимать, когда ты фальшивишь. – Я направился к ней. Моя жизнь была закончена. У меня ничего не осталось. Эта женщина забрала все, и я дал своему гневу прорваться. Я показал на потухший экран, хотя мысленным взором все еще видел ее и то, как она кричала. – Тебе это нравилось. Тебе нравилось трахать его. Он был настолько хорош? Или тебе просто доставляло удовольствие причинять мне боль?

Барбара рассмеялась, и оружие поднялось.

– О! Теперь ты мужчина. Теперь ты крутой парень. Ну, тогда позволь мне сказать кое-что. Да, мне нравилось эта Эзра знал, чего хочет, и знал, как получить это. У него была власть. Я не имею в виду силу. Я имею в виду власть. Трахать его – было самым большим удовольствием, которое я когда-либо испытывала. – Она презрительно скривила губы.