Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой

Да, так называли дом Кайла. «Темный особняк». Некогда роскошный, гостеприимный, похожий на дворец, этот дом теперь стал собирать вокруг себя темное, туманное облако страшных слухов. Поговаривали, что после смерти Нильсона, он стал проклят…

Не нравятся мне эти Якобсы. Ох, не нравятся!

В конце 1857 года я заметил, что приезжать снова стал только один. Может, Эрик умер, а новый владелец не желает прибегать к моим услугам? Не знаю. Никто не имел права вторгаться в дом и подстерегать таинственного хозяина, ведь по бумагам все было правильно.

И это благодаря мне!

Боже, во что я вляпался!

Да никто и не хотел связываться с Якобсами. Их жутко боялись непонятно почему.

Не знаю, что будет дальше… Не знаю. Мне легко умирать, потому что я хочу поскорее уйти от всей этой истории.

Ах да, та самая вещица… Я кладу ее в комод. Там, в верхнем ящике, есть потайная выемка. Там будет лежать подарок Якобса. Нет, подарок Кайла! По праву она принадлежала ему, да ведь и ради него я все ЭТО затеял…

Теперь все».

Греджерс закончил читать и откинулся на спинку стула. Мдааа… Чем дальше, тем запутанней, тем сложнее, тем глубже в прошлое. Вон, аж до тридцать восьмого года добрался!

- Боже, боже, боже… - пробурчал себе под нос Греджерс.

Все в голове перепуталось, перемешалось. Настоящий сыр-бор! И даже сосредоточиться совсем не получается: наверное, годы берут свое. Да только… черт возьми, ничего они не возьмут! Не в возрасте дело, не в возрасте… А просто он, Греджерс Фробениус, в полной растерянности и от этого нервничать начинает. Вот оно – раздражение – верх над ним берет. Что там говорил по этому поводу тот молодой экономист, Хэвард Халворсен? Про то, что когда задачка не хочет решаться…

Так-так-так! Внимание!

Хэвард Халворсен? Ойвинд Хёугли?

Что же они там такое говорили про своего Ари Сорбо?

Еще пара мгновений – и старый детектив вскочил на ноги, громко хлопнув себя по лбу.

Он понял.

Осталось только узнать, что за безделушка лежит в конверте. Греджерс уже протянул к нему руку, но в этот момент в таверну вошел хозяин с серьезным и мрачным лицом.

Герр Андерсен всегда очень рано вставал и отправлялся за хлебом да и по иным своим важным делам еще до завтрака.

- Убийцу юного Инглинга нашли, - сообщил он жене и Фробениусу, и фру Андерсен вскрикнула. – Завтра судить будут. В полдень.

Кай вышел из здания школы и улыбнулся прекрасному погожему дню, который смотрел на него своим огромным сияющим глазом под названием солнце. Глаза слезились, но это ничего! Главное, что сегодня он наполучал кучу хороших оценок и теперь идет домой, чтобы обрадовать деда и вернувшегося пораньше срока отца.

Ничто не обещало испортить мальчишке настроение, и он весело насвистывал себе под нос какую-то уж больно приставучую к языку мелодию, когда внезапно до него донеслось слово «суд».

Не будь той страшной ночной встречи на прошлой неделе, он бы не вздрогнул так. Однако…

Кай огляделся, и понял, что слово это произнес директор школы, который стоял чуть в стороне от тропинки и разговаривал с фрекен Халворсен, учительницей музыки.

- Суд, говорите вы? – услышал Кай, когда незаметно приблизился. – И кто же обвиняется в этом гнусном преступлении?

- Вы не знаете его, директор, - ответила фрекен Халворсен. – Он… нездешний.

- Ах, вот как… - понятливо протянул директор. – Что ж, ясно. Признаться, это лучше, чем если бы убийцей оказался кто-то из тех, с кем я приветливо здороваюсь каждое утро. Вы представляете, если бы было так?

Девушка не ответила.

- Я так понимаю, что вы хотите попасть на этот суд, так? И поэтому отпрашиваетесь на завтрашний день? – спросил директор.

Учительница кивнула.

- Не просто хочу – я обязана туда прийти, потому что являюсь свидетелем того, как обвиняемый… эээ… напал на доктора Сорбо.

- На доктора Сор… ?! – от возмущения директор даже не смог договорить. – Да как же… как… Да как этот негодяй посмел! После убийства внука – еще и… Надеюсь, ваши показания, фрекен, внесут ясность, и преступника накажут по заслугам!

Фрекен Халворсен почему-то опустила глаза и отвела их в сторону. Вид у нее был смущенный.

- Я… я… - начала она.

- Ну, да ладно, - сжалился директор. – Идите домой. И можете считать, что завтра у вас выходной.

- Спасибо, директор.

Девушка быстрым шагом направилась к дому, где, как многие в деревне знали, жил Фолки Халворсен со своей семьей. Кай бросился следом за ней.

- Фрекен Келда! Постойте, фрекен Келда!

Она обернулась.

- Ты что-то хотел спросить, Кай?

- Скажите: кого завтра будут судить? Не молодого ли человека с темно-синими глазами, который пришел откуда-то издалека? Он высокий? И волосы у него немного вьются?

Учительница выглядела, мягко говоря, удивленной.

- Откуда ты знаешь?

Кай понял: ЕГО.

- Где и во сколько завтра начнется заседание? – спросил он, тяжело дыша.

- Зачем тебе знать? – Девушка выглядела печальной. – Я не понимаю тех, кто приходит на подобные собрания из любопытства. Ведь для них это забава, а для кого-то… Того, кого будут судить, скорее всего, лишат жизни. Ты ЭТО хочешь увидеть?

- Нет, фрекен Келда, - твердо ответил мальчик. – Я хочу его спасти. И тогда никому не придется смотреть, как его повесят.

Он так и не понял, восприняла ли учительница его слова всерьез, да только она тепло ему улыбнулась и сказала:

- Завтра в полдень, посреди поля у западной окраины деревни.

Спрятавшись за толстым стволом раскидистой сосны, которая одиноко возвышалась над маленьким школьным двориком, Стеин наблюдал за тем, как ученики, один за другим, кто поодиночке, а кто небольшими группами, выходили из здания. День был солнечный, а потому дети выглядели бодрыми и веселыми и, казалось, совсем не задумывались ни о каких своих проблемах. Даже те, кто был постарше…

Хотя с чего бы им?

У них ведь нет никаких серьезных трудностей.

Стеин тоже был таким, когда двадцать лет назад в последний раз выходил из школы в сопровождении Кэйи и их отца. Тоже радовался жизни.

Тогда было чему радоваться.

Теперь он, взрослый мужчина, стоял здесь, спрятавшись за деревом, чтобы сильно не привлекать к себе внимания детишек, и ждал. Он ждал Болдра, сминая и разминая в своих руках маленький листок бумаги.

А юность, энергия, счастье и жажда созидать и преображать проходили мимо него, всего в нескольких метрах, по усыпанной гравием дорожке…

Он видел, как из здания школы вышла Келда в сопровождении какого-то пожилого мужчины в очках (наверное, директор). Какое-то время они стояли неподалеку от него и от сосны и разговаривали о суде Роальда Абеля. Да, Стеин тоже желал, чтобы ему досталось по заслугам! И завтра он обязательно явится на суд. Обязательно!