Евгений Сухов - Ларец с опасным сюрпризом

Возле дома, в котором проживала свидетельница, прогуливался охранник в черной форме (явно с чужого плеча), с невероятно унылой физиономией. Но бдительности не терял, подозрительно посматривал на всякого прохожего, как если бы всерьез опасался террористического акта. Где-то в глубине его зрачков присутствовала грустинка, говорившая о том, что от жизни он ожидал нечто большее, чем нелепое топтание вокруг металлической ограды. Да и вознаграждение могло быть куда более значительным…

Илья Никольский уверенно надавил на звонок. Он ожидал, что дверь ему откроет старушка с недоверчивым взглядом, переломанная подагрой и оттого не умеющая спать по ночам. Эдакая баба-яга городского розлива. Но на порог вышла довольно молодая и миловидная женщина с умеренным макияжем.

– Вы к кому? – удивленно заморгала она.

– Вы случайно не Маргарита Семеновна Бергольт? – едва улыбнувшись, спросил Никольский.

В глазах женщины промелькнуло недоумение. Следовало внести ясность. Достав удостоверение, Илья раскрыл его перед женщиной.

– Старший следователь Илья Тимофеевич Никольский.

– Ах, вот оно в чем дело, – протянула женщина. В грудном низком голосе послышалось откровенное разочарование. – А я было подумала… Впрочем, это уже неважно.

– Рядом с вашим домом было совершено убийство, и я бы хотел услышать, что именно вы видели.

– Как вам сказать…

– Разрешите пройти? А то как-то неудобно разговаривать через порог.

– Пожалуйста. Проходите, – нейтральным голосом произнесла женщина, отступив в полумрак прихожей. – Но я уже все рассказала вашему коллеге, – недоуменно пожала она плечами.

– Если вас не затруднит, Маргарита Семеновна, то я хотел бы услышать от вас все это еще раз. Может, в процессе нашей беседы всплывет какая-нибудь нужная подробность.

– Особенно ничего такого я не видела, все это длилось какие-то мгновения, – повела она плечом.

Занавески в комнате были плотно зашторены, и через плотную ткань материи едва пробивался дневной свет. Однако женщина не спешила распахивать окна, и Никольский подозревал, что в этом заключалась некоторая женская хитрость: она могла выглядеть значительно таинственнее, чем была на самом деле, а кроме того, тусклый свет скрывал значительное количество морщин, обозначившихся под глазами.

Маргарита Бергольт была одета в малиновый халат с какими-то черными, напоминающими письмена древнего человека, угловатыми знаками. Слегка влажные волосы были гладко зачесаны, на гибкой шее золотой медальон. Наверняка она недавно принимала душ, и от посвежевшей кожи тянуло тонким ароматом духов.

– И все-таки.

– Сначала я услышала грохот. Даже подумала: кто это еще петарды пускает в самую полночь? Потом еще было какое-то громыхание. Мне что-то не спалось, я подошла к окну и увидела, как во двор забежал мужчина. Знаете, у нас двор проходной, можно выскочить на параллельную улицу. А он делать этого не стал, просто спрятался за дерево и стал ждать преследователей. В это время во двор вбежали еще двое мужчин. Вот здесь я действительно очень испугалась. – Ее изящная узкая ладонь прижалась к выпуклой груди, показывая высшую степень страха, скрыв при этом в разрезе халата самое любопытное. – Я думала, что они его просто убьют. А он поднял с земли какой-то обломок и швырнул его на крышу гаража. Они и побежали на этот звук. Как только скрылись, парень выскочил из-за дерева и убежал в обратную сторону.

– Понятно, – задумчиво произнес Илья.

Скелет первоначальной версии начинал обрастать столь необходимыми мускулами. Парень оказался на редкость изобретательным. Так мог действовать человек, который хорошо знал здешние подворотни. Остается надеяться, что его не пришибли где-нибудь в соседнем дворе.

– Маргарита Семеновна, вам удалось рассмотреть их лица? – с надеждой спросил Никольский.

Поправив халат, слегка сползающий с плеч, женщина уверенно произнесла:

– К сожалению, ничего не могу сказать. Было темно, а потом, все произошло так стремительно… Но могу сказать, что бегали они хорошо.

– И все-таки, как выглядели эти преследователи?

– Могу сказать, что были они худощавыми и, кажется, довольно высокими…

– Во что они были одеты?

– Ночью-то особенно не разглядишь… В какую-то темную одежду. Если это вам поможет, то у одного из них, который бежал первым, вроде была какая-то куртка, а вот у второго – рубашка навыпуск.

– А можете вспомнить, как был одет мужчина, за которым они гнались?

– Знаете пословицу… ночью все кошки серы. Вот так и здесь. Просто не сумела рассмотреть каких-то деталей. Но парень был немного выше среднего роста, крепкий такой, – произнесла свидетельница, оторвав ладони от колен, тем самым как бы демонстрируя, что добавить ей больше нечего.

Видно, она устала от мужиков, задававших ей бесконечные вопросы, и дожидалась только повода, чтобы выпроводить за дверь приставучего следака. Однако просто так сдаваться Никольский не собирался. У него оставалось ощущение, что женщина рассказала не все, и оставалось лишь расшевелить закоулки ее памяти, чтобы вытащить подзабытое.

– Ваша работа как-то связана с ночной сменой? – невинно поинтересовался он.

Обыкновенный прием, чтобы переключить ее внимание на что-то другое, тем самым давая возможность сосредоточиться на главном. Брови Маргариты Семеновны слегка дрогнули и сердито встретились на тонкой переносице. Заданный вопрос не понравился. Наверняка у нее имеются какие-то личные секреты, которые ей не хотелось бы обнародовать. Возможно, что заданный вопрос она даже считала невероятно бестактным, но спорить в ее положении – не самая удачная позиция.

– Знаете… была у подруги… немного задержалась.

Сказано было вполне искренне. Можно было бы поверить, если бы не продолжительные паузы между словами. У женщины сложная жизнь, с какими-то своими тайнами, впускать в которые она никого не собиралась.

– А вы можете сказать, у него было что-нибудь в руках? – задал главный вопрос Никольский, буквально буравя женщину глазами.

Ее лицо успело разгладиться, приняло прежнее рассудительно-спокойное выражение.

– Припоминаю… У него в руках что-то было, – отвечала Маргарита Семеновна. – Не то какая-то коробка, не то что-то еще, трудно сказать. Но я еще тогда обратила на это внимание. Причем он так крепко сжимал ее в руках, словно опасался обронить.

– Понятно… – Это уже кое-что.

– Вы думаете, что они гнались за ним из-за этого предмета?

Типичное женское любопытство, которое следовало ублажить. В широко распахнутых глазах так и читалось: я рассказала вам столько всего интересного, что вправе рассчитывать хотя бы на некоторую откровенность.