Камилла Лэкберг - Письмо от русалки

— И что? — спросил Патрик, садясь на кухонный диван, занимавший одну стену. Он чувствовал себя таким усталым, что ноги его не держали.

— Даже не знаю… — пробормотала Эрика, растерянно озираясь. — Просто я подумала, что… подумала, что…

— Что ты подумала? — спросил Патрик.

Домик вряд ли являлся хорошим тайником, что бы они ни искали. Он состоял из двух крошечных комнат с такими низкими потолками, что Патрику пришлось нагнуться, чтобы поместиться здесь. На стенах висели старые рыболовные снасти, а у окна виднелся небольшой откидной столик. Сидя за ним, можно было видеть в окно потрясающий вид на шхеры Фьельбаки. И на Бадхольмен.

— Надеюсь, мы скоро узнаем, — проговорил Патрик, глядя на вышку для прыжков в воду, силуэт которой темнел на фоне неба.

— Что именно? — спросила Эрика, беспорядочно двигаясь в тесном пространстве.

— Убийство это или самоубийство.

— Ты имеешь в виду Кристиана? — переспросила она, не дожидаясь ответа. — Если бы я нашла… ах ты, черт… я думала, что… и тогда бы мы…

Она говорила бессвязно, и Патрик невольно рассмеялся.

— Ты производишь впечатление человека, слегка потерявшего ориентацию. Можешь ты сказать наконец, что мы ищем? Тогда я, возможно, мог бы тебе помочь.

— Я думаю, что Магнуса убили здесь. И я подумала, что мы найдем что-нибудь…

Она внимательно осматривала грубые бревенчатые стены.

— Здесь? — переспросил Патрик и тоже начал осматривать стены, затем перевел взгляд на пол и проговорил: — Ковер.

— Ты о чем? Он же совершенно чистый.

— Вот именно. Он слишком чистый и даже, похоже, совершенно новый. Давай-ка помоги мне его поднять.

Он взялся за один край тяжелого тряпичного ковра, а Эрика с трудом ухватилась за другой.

— Прости, дорогая. Тебе, наверное, тяжело. Не напрягайся так сильно, — проговорил Патрик, услышав, как запыхалась его беременная жена.

— Со мной все в порядке, — ответила она. — Тяни, а не болтай.

Им удалось убрать ковер, и они стали разглядывать пол под ним. Он тоже казался чистым.

— Может быть, в другой комнате? — высказала предположение Эрика, но, заглянув туда, они увидели столь же чистый пол, не прикрытый ковром.

— Интересно…

— Что такое? — спросила Эрика, но Патрик не ответил и, опустившись на колени, принялся изучать щели между досками. Через некоторое время он поднялся.

— Надо пригласить сюда криминалистов и послушать, что они скажут. Но мне кажется, ты права. Пол отмыт, но между досками, похоже, затекла кровь.

— А разве в этом случае сами доски не должны были впитать в себя кровь? — спросила Эрика.

— Конечно, но это трудно увидеть невооруженным глазом, если пол потом помыли и выскоблили. — Патрик рассматривал старые потертые доски, на которых виднелись пятна различных оттенков.

— Так его убили здесь?

Хотя все это время Эрика была уверена в своей догадке, сердце забилось чаще.

— Да, похоже на то. И близко к воде, куда потом сбросили тело. Ты можешь, наконец, объяснить мне, что происходит?

— Сначала давай посмотрим еще, — сказала она, проигнорировав его недовольную мину. — Погляди там, наверху. — Она указала на чердак над их головами, куда вела веревочная лестница.

— Ты шутишь?

Эрика демонстративно положила руки на живот.

— Либо ты, либо я полезу сама.

— Хорошо, — вздохнул он. — Придется лезть. Предполагаю, что мне по-прежнему не дано знать, что именно я ищу.

— Я и сама точно не знаю, — честно призналась Эрика. — Но интуиция подсказывает мне…

— Интуиция? То есть я полезу по веревочной лестнице ради твоей интуиции?

— Давай же, лезь!

Патрик забрался на открытый чердак.

— Ты что-нибудь видишь? — крикнула снизу Эрика, вытягивая шею.

— Что-то я, несомненно, вижу. Старые диванные валики, подушки и несколько комиксов. Думаю, это детский уголок.

— Ничего другого? — спросила Эрика упавшим голосом.

— Нет, больше ничего.

Патрик начал было спускаться вниз по веревочной лестнице, но остановился на полпути.

— А тут что?

— Где?

— Вот здесь. — Он указал на дверцу, расположенную напротив чердака.

— Там обычно хранят всякий хлам, но ты проверь на всякий случай.

— Не волнуйся, сейчас проверю.

Балансируя на лестнице, он одной рукой откинул крючок. Дверца снималась целиком, так что он крепко ухватил ее, снял с места и протянул Эрике, стоявшей внизу. Затем повернулся и заглянул в образовавшийся проем.

— Какого черта… — изумленно произнес он. Но тут крюк, на котором держалась лестница, вырвался из балки в потолке, и Патрик с грохотом рухнул на пол.

Луиза налила в свой бокал минеральной воды и подняла его, чокаясь сама с собой. Скоро его песенка будет спета. Полицейский, с которым она разговаривала, сразу понял, о чем идет речь. Он сказал, что они примут меры. И еще поблагодарил ее за то, что она позвонила. «Ну что вы, это такая мелочь, — ответила она. — Не стоит благодарности».

Интересно, что они с ним сделают? Эта мысль как-то не посещала Луизу раньше. Ей просто хотелось, чтобы они остановили Эрика, помешали ему сбежать, как трусливому животному, зажав хвост между ног. Но что произойдет, если он попадет в тюрьму? Получит ли она обратно свои денежки? Тревога охватила ее, однако она быстро успокоилась. Само собой, деньги ей вернут, и она потратит все до копейки. Эрик будет сидеть в тюрьме с сознанием того, что она тем временем тратит его и свои деньги. И ничего не сможет поделать.

Внезапно она приняла решение: она хочет увидеть выражение его лица. Интересно, какой у него будет вид, когда он поймет, что игра проиграна?

— Да уж, чего только не увидишь, — проговорил Турбьерн. Он стоял на лестнице, которую они одолжили у соседей.

— Ну, такое мало с чем сравнится, — ответил Патрик, потирая ушибленный копчик. В груди тоже ощущалась боль.

— Никаких сомнений в том, что это кровь. Много крови, — сказал Турбьерн, указывая на пол, который теперь светился странным светом. «Луминолет» выявлял следы крови, как бы тщательно их ни стерли. — Мы взяли пробы, и лаборатория сопоставит их с кровью жертвы.

— Отлично, спасибо.

— Так это вещи Кристиана Тюделя? — спросил Турбьерн. — Того, которого мы сняли с вышки?

Он забрался в крошечное помещение, и Патрик тяжело поднялся вслед за ним по лестнице.

— Похоже на то.

— А зачем?.. — начал было Турбьерн, но тут же осекся. Это не его дело. Его задача заключалась в том, чтобы обеспечить экспертизу улик, а ответы на все вопросы он получит в свое время.

— Ты об этом письме говорил? — спросил он, указывая пальцем.

— Да. Благодаря ему мы, по крайней мере, знаем, что это самоубийство.

— Уже что-то, — пробормотал Турбьерн, который по-прежнему не верил своим глазам. Весь тесный закуток был заполнен женскими вещами: одежда, косметика, украшения, туфли, парик с длинными темными волосами.