Энн Грэнджер - Тени прошлых грехов

Суперинтендент по-прежнему считался здесь новичком; по правде говоря, сотрудники еще не совсем к нему привыкли. А Джесс думала, что он не из тех, к кому быстро «привыкаешь». У Картера часто бывает задумчивый вид, как будто он над чем-то размышляет, но он не спешит делиться своими мыслями с окружающими… Зато он обладал свойством вызывать других на откровенность. Собеседники охотно открывали ему то, чем вовсе не собирались делиться. Раскусив его, Джесс решила держаться настороже и стараться говорить в его присутствии как можно меньше… Возможно, Картер обо всем догадался. И сегодня утром преподнес ей очередной сюрприз. Оказывается, он успел выяснить всю подноготную Монти Бикерстафа! Только что он пересказал ей то, что узнал во время вчерашнего визита к миссис Фаррел.

Джесс понимала, что Картер прав, предупреждая ее насчет «слабости» к Монти. Ей уже сейчас хотелось защитить старика, а отсюда всего один шаг до предвзятого отношения. Ее раздражало, что Картер рассказывает ей историю семьи Бикерстаф, а не наоборот. Как она поняла, предки Монти нажили состояние на каких-то фруктовых кексах, но потом обеднели. Что ж, бывало, люди богатели и на более странных вещах. Но Джесс жалела, что не узнала все сама. Тогда она сейчас просвещала бы Картера. Правда, у нее бы не вышло и вполовину так же хорошо, потому что у нее не было необходимых источников информации. А у него такой источник нашелся — местная старушка, настоящий кладезь ценных сведений. Ну кто бы мог подумать! Все считают Картера новичком, а у него, оказывается, здесь живет родственница — точнее, родственница его бывшей жены. Джесс знала, что Картер не женат, но предполагала, что раньше у него была постоянная спутница жизни или жена. Она также предполагала, как, впрочем, и все остальные, что совместная жизнь закончилась разрывом или разводом. Теперь она знает наверняка, что Картер разведен. Интересно, давно ли он развелся? И можно ли задавать ему вопросы о его жизни? Не потому ли он переехал на другой конец страны? Отдохнуть, начать все сначала… множество людей, очутившись в его положении, поступают именно так.

Детей у него, скорее всего, нет. Впрочем, Джесс ни в чем не была уверена.

Подняв глаза, она встретилась с озадаченным взглядом Картера. А глаза его в зависимости от освещения казались либо карими, либо зелеными. Сегодня они были скорее карими. Ей стало не по себе; показалось, что Картер прочел ее мысли. «Нет, — сказала она себе, — просто я чувствую себя виноватой. А ну-ка, Джесс, возьми себя в руки!»

— Значит, вы считаете, что кто-то регулярно посещает спальню на втором этаже? — неожиданно сухо спросил суперинтендент, как будто тоже отмахивался от каких-то нежелательных мыслей. Он нахмурился и побарабанил пальцами по столешнице. — Очень странно! Бикерстаф вам ничего не говорил? Вы уверены, что он там не спит?

— Совершенно уверена. Я же вам говорила… — Она торопливо поправилась: — Я как раз начала объяснять, что он не поднимается на второй этаж. Я видела, что он соорудил себе нечто вроде постели из шезлонга в углу гостиной. Должно быть, там он и обитает постоянно. Но до того, как ту спальню на втором этаже увидели мы с Мортоном, там кто-то побывал, проветрил, навел порядок… Спальней определенно пользуются. Там совсем другая атмосфера, чем во всем доме. Там не так душно, как в остальных комнатах; недавно там открывали окна. Комната выглядит жилой. Но эксперты не обнаружили там никаких отпечатков.

— Так хорошо прибрали? — буркнул Картер.

— Да, все начищено до блеска. Что наводит на определенные мысли. На кровати лежит одеяло. Пока не знаем, удастся ли найти на нем следы ДНК. Одеяло совершенно не вяжется с остальными вещами в доме. Очевидно, его принес тот, кто посещает ту комнату. Никому из Бикерстафов и в голову бы не пришло купить синтетическое одеяло, к тому же ярко-розовое. Кстати, наверху есть бельевой шкаф; он набит старыми простынями и одеялами. Почему таинственные гости ничего оттуда не взяли? — Подумав, Джесс ответила на свой вопрос сама: — Потому что они не знали о запасах в бельевом шкафу. Кстати, я проверила содержимое шкафа. Одеяла все шерстяные; некоторые с ярлыками, судя по ним, их изготовили во время Второй мировой войны!

— Странно, что вы распознали период, — с улыбкой заметил Картер.

Джесс ощетинилась. Почему, собственно, она не может определить время изготовления одеял по ярлыкам?

— Мне уже доводилось видеть такие, — сухо ответила она. — Отделение «Женского института», в котором состоит моя мать, организовало выставку под названием «Домашний фронт». Чего только туда не несли! Люди основательно покопались в кладовках и на чердаках. Кто-то притащил даже противогаз. Некоторые семьи годами ничего не выбрасывают. По-моему, такими были и Бикерстафы. Даю руку на отсечение, они ничего не выбрасывали и не покупали ничего нового, если в том не возникало крайней нужды. Монти всю жизнь провел в «Балаклаве». Он унаследовал весь хлам, оставшийся от предков, и сам кое-что к нему добавил. Не знаю, кто бывал у него в спальне, но совершенно уверена, что Монти пребывает в блаженном неведении относительно комнаты и ее обитателей.

— Ну да, он утверждает, что наверх не поднимается. — Картер вздохнул. — Нельзя принимать на веру все, что он говорит. Возможно, время от времени он все же бродит по дому, просто забыл, когда поднимался на второй этаж в последний раз. В конце концов, дом принадлежит ему. Возможно, он все же иногда гуляет по своим владениям?

— Если бы Монти вошел в комнату, он бы сразу заметил и запомнил на кровати ярко-розовое нейлоновое одеяло! — возразила Джесс.

Картер предостерегающе поднял руку:

— Возможно, вы правы. Просто, по-моему, то, о чем вы рассказали, очень странно. Правда, все знакомые Монти дружно называют его не совсем обычным человеком — пусть он и не псих, как вы изволили выразиться. Делать нечего, придется вам прямо спросить его о комнате на втором этаже и розовом одеяле. Что бы вы ни думали, возможно, он просто не хочет делиться сведениями, до которых, как он считает, нам нет никакого дела. Мне приходилось встречать немало людей вроде вашего Бикерстафа. Он нелюдим и вряд ли будет раскрывать душу перед вами или перед кем бы то ни было и поверять вам свои сокровенные мысли. Возможно, он думает: чем меньше он скажет полиции, тем скорее мы уберемся и оставим его в покое. Вам придется недвусмысленно дать ему понять, что дело обстоит как раз наоборот.

— Сегодня я собираюсь съездить к миссис Харвелл и побеседовать с Монти. Но действовать надо очень осторожно. Как лучше сообщить, что в его доме регулярно кто-то бывает? Не хочется его пугать, старик все-таки… — сказала Джесс отчетливо понимая, что производит впечатление упрямицы.