Энн Грэнджер - Тени прошлых грехов

— А пешеход?

Гэри покачал головой:

— Нет. К нам пешком не ходят. Сами видите, какая тут дорога! — Гэри обернулся и ткнул пальцем вдаль. — Отсюда поднимается на Стрелковый холм. В хорошую погоду там, бывает, гуляют. Но сегодня я там, наверху, никого не видел, да и внизу тоже. — Гэри подмигнул Джесс и продолжал: — Правда, я не весь день торчу у забора. Свиньи у нас пасутся за домом, в загоне. За ними глаз да глаз! Они ломают все, что могут. Вот и сегодня проломили ограду и выбежали на соседнее поле, к Питу Снеддону. Если бы Пит их увидел, он бы такое нам устроил! Поэтому мы с папашей все утро загоняли свиней домой. А потом мне еще пришлось чинить изгородь.

— Спасибо, — сказала Джесс. — Кто-нибудь из наших сотрудников наведается к вам на ферму и побеседует с вашими родными. Постарайтесь вспомнить, не видели ли вы здесь чего-нибудь необычного, незнакомых людей на дороге или рядом с ней.

Гэри посмотрел поверх ее плеча на «Балаклаву» и заметил:

— А вы здесь долго пробыли!

— А ну давай отсюда! — рявкнул на него констебль.

Гэри пожал плечами и бодро зашагал к городку, раскинувшемуся вдалеке. Но Джесс ему обмануть не удалось. Гэри хватит ума не сразу вернуться домой, но и в город он теперь вряд ли пойдет. Стоит ему скрыться из вида, как он повернет назад и вернется домой полями, чтобы обо всем предупредить своих родичей. И тогда даже ордер на обыск окажется бесполезным. Если на ферме хранят краденое, до приезда полиции все успеют перепрятать в надежное место.

— Сообщите мне, когда приедет миссис Харвелл, — велела Джесс констеблю. — Но в дом ее не пускайте.

Обернувшись, она увидела сержанта Мортона и второго констебля. Оба стояли рядом с входной дверью и внимательно смотрели вниз, на землю. Подойдя к ним, Джесс потянула носом и почувствовала характерный запах, хотя раньше не обращала на него внимания. Ну да, конечно — рядом ведь свиноферма!

— Вообще-то свиньи — животные чистоплотные, — рассудительно заметил констебль. — Но если их целое стадо…

— Ладно тебе, знаток сельского хозяйства! — сказал ему Мортон.

— Продолжайте осматриваться, — велела констеблю Джесс. — Ну, Фил, а нам с тобой пора заняться вторым этажом. Будем надеяться, нас там не ждут новые неприятные сюрпризы!

Они снова вошли и немного постояли в просторном холле. Потом Мортон задрал голову, и на его всегда мрачном лице появилось изумленное выражение.

— Подумать только, старик живет здесь совсем один! Интересно, ему страшные сны не снятся?

— Он прожил здесь всю жизнь, — возразила Джесс. — И наверное, просто не замечает, в какое состояние пришел его дом.

— А у его предков, наверное, водились денежки, — заметил Мортон, когда они стали осторожно, держась ближе к стене, подниматься по лестнице. — Интересно, что случилось с их богатством. Слушай, а может, старик — просто эксцентричный миллионер? Представляешь, поднимаемся мы наверх, а там под полом куча сгнивших ассигнаций!

Они поднялись на второй этаж и подошли к витражному окну. Витраж оказался на библейскую тему; фигуры были облачены в старинные одеяния. Остановившись бок о бок, Джесс и Мортон принялись внимательно разглядывать картину. Сцена была насыщена действием. У какого-то здания возмущенно бурлила толпа. Люди злобно смотрели наверх, на окно, откуда падала женская фигура с длинными желтыми волосами. Женщина вскинула вверх руки, унизанные браслетами, словно моля о пощаде и одновременно прикрываясь. В углу сидели две собаки и выжидательно наблюдали за ней.

Напротив когда-то было второе такое же окно. Возможно, сюжет второго витража тоже был библейским, но окно разбилось, и его довольно грубо заколотили досками. Уцелело лишь несколько кусочков цветного стекла наверху.

— Как по-твоему, что тут изображено? — спросил Мортон, глядя на неповрежденный витраж.

— Смерть Иезавели, — тут же ответила Джесс. — Я видела картины на этот сюжет; моя школьная учительница увлекалась историей. Иезавель была женой царя Ахава; поддавшись ее дурному влиянию, он совершал разные преступления. Он погиб в бою от случайной стрелы.

— Как наш король Гарольд в битве при Гастингсе, — заметил Мортон, любивший при случае щегольнуть своей эрудицией.

— Верно. Узнав о гибели Ахава, народ ворвался во дворец. Злую и распутную Иезавель выбросили из окна. — Джесс показала на витраж. — Ее труп сожрали бродячие собаки. Кстати, и собаки тоже здесь есть — видишь, внизу?

— Какая славная картинка, — поморщился сержант. — И сюжет такой… милый, домашний! Как ты думаешь, у хозяев было все в порядке с головой? Представляю, как приятно каждое утро, спускаясь к завтраку, проходить мимо этой жути!

— В Викторианскую эпоху любили такие поучительные истории, — ответила Джесс. — Мораль, заложенная в них, побуждала совершать правильные поступки… Должно быть, подобные сюжеты тогда считались весьма жизнеутверждающими.

Мортон не согласился с ней:

— Здесь изображено жестокое убийство. Что может быть жизнеутверждающего в море крови и вывороченных кишках? Кстати, а та блондиночка, Иезавель, похоже, была та еще штучка… Ну да, людям нравятся такие истории, но вовсе не потому, что они способствуют духовному очищению. Просто они щекочут нервы.

Площадка второго этажа в плане напоминала перекладину буквы «Н». Два параллельных коридора вели в тыльную часть дома.

— Я пойду по правой стороне, а ты иди по левой, — предложила Джесс.

Бросив последний неодобрительный взгляд на падающую из окна Иезавель, Мортон побрел по левому коридору. Джесс повернула направо и двинулась параллельным курсом.

Открывая одну дверь за другой, она видела одинаково заброшенные спальни, в которых царила довольно гнетущая атмосфера. Кровати, шкафы, комоды и кресла кто-то заботливо укутал чехлами. На тех предметах мебели, которые почему-либо не закрыли, со временем нарос толстый слой пыли. На стенах чернели пятна плесени. Когда-то красивые и дорогие шторы сгнили и превратились в лохмотья. На каминных полках валялись окаменевшие остатки галочьих гнезд. В ванной комнате, в огромной викторианской ванне на толстых гнутых ножках в форме львиных лап лежал кусок обвалившегося потолка, краны заржавели.

Джесс развернулась и стала осматривать комнаты по другую сторону коридора. Она успела открыть лишь одну дверь. За ней, видимо, помещалась бельевая. На полках большого шкафа хранился солидный запас старых, пожелтевших простыней. Вдруг до нее донесся крик Мортона, который тоже приступил к осмотру комнат с тыльной части дома.

Выбежав в коридор, она увидела, что сержант стоит в дверном проеме.

— Что скажешь? — спросил Мортон, пропуская ее вперед.

Джесс ахнула от удивления. Затем вошла и стала озираться по сторонам.