Василий Носенков - Следов не осталось

замки целы, сын спит в своей комнате. Прошли с жепой к себе. И... что бы вы думали? Шкаф раскрыт, комод и ящики серванта взломаны... Носильных вещей - пальто, костюмов, обуви - нет. Все деньги и п,енности украдены.,,

- А сын что же? - допытывался постовой.

- Лежит с распухшим носом. Говорит, вечером был на дне рождения у знакомого студента. Потом его в парке якобы кто-то избил. Потерял ключи от квартиры. Но ключи пашлись, там же в парке, похоже - обронил. В общем кошмар. Я прошу вас срочно прибыть ко мне и зафиксировать все это безобразие. Подумать только - все состояние...

- Ваша фамилия - Кольцевой? - спросил вдруг Федерякян.

- Да. Откуда вам известно? - На лице гражданина выразились страх и надежда.

- Ваш сын действительно куролесил всю ночь, - начал постовой. - Но он ни о какой краже не заявлял.

- Он и не знал о ней. Говорит, когда нашел в парке ключи, вернулся домой, прошел в свою комнату, разделся и уснул.

- А узкого он пьянствовал? - В голосе старшего сержанта появились металлические нотки. Тут он спохватился, что занимается не своим делом, и смягчился: - Хорошо. Сейчас я позвоню в отдел и вызову опергруппу. К вам будет одна просьба: не притрагивайтесь к вещам в квартире. И вообще, лучше совсем не заходите туда до приезда следователя и оперативных работников.

- Об этом я сейчас позабочусь, - деловым тоном произнес мужчина и быстро направился домой.

2

Когда сын достиг совершеннолетия, у Игоря Андреевича Кольцевого появились дополнительные заботы. Отец ощущал это ежедневно. Леонид унаследовал материнский характер и очень рано стал разбираться в моде. Его не устраивали рубашки, купленные отцом. С пренебрежением он отзывался о тупоносых туфлях и еще в восьмом классе отказался от обычного школьного портфеля, потребовав от родителей купить ему импортный из натуральной желтой кожи с двумя замками.

Игорь Андреевич, зубной врач, кроме работы в стоматологической поликлинике обслуживал надежных пациентов у себя дома. Благодаря этому семья материальных затруднений не испытывала. Но это не помешало врачу заметить, что сын за последнее время все больше злоупотребляет доверием родителей и сумма выдаваемых ему карманных денег ежемесячно увеличивается.

Однажды вечером Леонид пришел домой навеселе. На вопрос отца, в честь чего позволяются такие вольности, сын, не моргнув глазом, ответил, что был на дне рождения у одного знакомого мальчика. Кольцевой-старший не страдал склерозом и хорошо помнил, как, уходя из дому, Леонид сказал, что идет заниматься в Публичную библиотеку.

Игорь Андреевич, не будучи подготовленным к такого рода разговору, оставил на этот раз сына в покое, но своими подозрениями поделился с женой.

- Что ты этим хочешь сказать, Горя? - осторожно спросила Фаина Александровна.

- Только то, что сказал. Леонид неискренен со мной, особенно в последнее время. И прошу не называть меня так. Мы ведь взрослые люди.

- И имеем девятнадцатилетнего сына, - продолжила она. - Кстати ты не вспомнить, о чем мечтал ты в его годы?

- Да... Но все же... - слабо сопротивлялся Игорь Андреевич.

- Все талантливые мальчики рано начинают чувствовать себя мужчинами. Ты, как врач, должен знать об этом лучше меня.

Хотя мамаша и защищала свое единственное чадо, разговор этот не прошел для нее бесследно. Фаина Александровна тоже стала наблюдать за сыном. Однажды, когда Леонид вернулся домой после двенадцати ночи, она незаметно проверила содержимое карманов его костюма. Придирчиво рассматривая носовой платок, нашла то, что и предполагала, - следы губной помады. "Значит, девушка. Я так и знала!" - ничуть не удивилась Фаина Александровна. У нее отлегло от сердца. Но женское любопытство оставалось неудовлетворенным. Хотелось если не познакомиться, то хотя бы взглянуть на избранницу сына. С этой безобидной целью она к концу занятий стала подходить к институту. Как-то выследила, что Леонид прошел в студенческое общежитие. Можно было допустить, что сын ушел заниматься с товарищами. Около трех часов она несла дежурство недалеко от входа. Напрасно. Сын так и не вышел на улицу.

Заинтригованная, она на следующий день рискнула пойти в общежитие. По дороге зашла в парикмахерскую, сделала завивку, маникюр. Благоухающая, подошла к тяжелой дубовой двери и потянула ее на себя, не имея ни малейшего представления, что будет делать дальше. Она полагалась только на случай. Но одно было решено твердо: если кто-то спросит, зачем она пожаловала в общежитие, она назовется своим именем и в свою очередь задаст вопрос, где может быть сейчас ее сын Леонид Кольцевой.

Мало ли по каким неотложным семейным делам мать разыскивает сына. А она знала точно, что сейчас в общежитии Леонида не может быть. Перешагнув низкий, обитый медным листом порог, она ступила на кафельный пол с таким чувством, будто входила в запретную зону.

В вестибюле было спокойно и тихо. Студенты еще не возвратились с занятий. Справа за барьером сидела пожилая женщина в черном сатиновом халате. Она не обратила никакого внимания на вошедшую. Ловко орудуя спицами, старуха вязала шарф. Женщина, по-видимому, исполняла обязанности и вахтера и гардеробщика. Фаина Александровна с обворожительной улыбкой направилась к раздевалке. В это время на лестнице послышались чьи-то шаги.

Пронеслась девушка в синем спортивном костюме. На ходу запихивая в рот большой ломоть белого хлеба с маслом, она отбросила за плечо толстую русую косу и всей тяжестью тела навалилась на дверь. Затем шаги ее зачастили по гранитной площадке подъезда. А дверь на тугой пружине с такой силой хлопнула, что в окнах задребезжали стекла.

Это уж сама судьба посылала Фаине Александровне предлог для разговора.

- О, господи, - сказала она, морщась, как от зубной боли, - что это за народ такой пошел? Дверь за собой не умеют прикрыть. И чему их только учат в институтах? В наше время так не было.

Сказанное не осталось незамеченным. Старуха тут же отложила работу и приветливо улыбнулась.

- Что вы, милая, - поддержала она Фаину Александровну с готовностью, теперешняя молодежь на все способна. К стуку двери мы давно привыкли, это в порядке вещей. А бывает, - понизив голос, старуха потянулась к симпатичной женщине, разделяющей ее взгляды, - пьяные вечерами приходят. И девицы туда же...

- Что вы говорите? - артистически вскинула дугообразные брови Кольцевая.

- Да, да. Пьют, миленькая, да еще как пьют! Ну, а где пьянка, там и все прочее дозволяется. Недавно одну отчислили за такие дела...

- Какой кошмар!

И Фаина Александровна, как опытный полководец, издалека повела наступление. Она была неплохим психологом и в первую очередь поинтересовалась заработком гардеробщицы. Посочувствовала, стараясь придать голосу больше искренности. Осведомилась, что та вяжет и для кого. Повертела в руках недовязанный шарф, восхищаясь качеством работы. Так, незаметно продвигаясь к цели, она скоро узнала то, зачем пришла...