Том Виттген - Осенний безвременник

— Старший лейтенант, что всё это значит?

Симош сообщил, в чём он подозревается.

— Это абсурд!

— Не говоря больше ни слова, Шиффель позволил себя увести. В пути он обернулся назад и долго смотрел на следовавшую за ними машину, в которой сидела Сабина Лампрехт.

— Почему фрау Лампрехт едет с нами?

— Как понятая при обыске вашей квартиры. Второго понятого мы найдём среди соседей.

— Надо бы избавить её от этого, — сказал Шиффель равнодушно.

Симош впустил директора в квартиру только для того, чтобы он собрал самые необходимые вещи. Один из соседей согласился быть вторым понятым, и начался обыск. Старший лейтенант хотел уже уехать с Шиффелем, как вдруг услышал возмущённый голос полицейского. Оставив директора на попечении второго полицейского, он рванул дверь в гостиную.

— Что случилось?

— Она пыталась кое-что спрятать. Её нельзя оставлять здесь в качестве понятой. — Полицейский указывал на побледневшую фрау Лампрехт, стоявшую около секретера. От стыда она не могла поднять глаз, не знала, что делать с болтающимися как плети руками.

— Вот это она пыталась спрятать за моей спиной. Полицейский протянул Симошу сложенный листок бумаги. Квитанция на несколько тысяч марок, внесённых за гарнитур мебели «Чиппендейл», на имя Юстуса Шиффеля.

— Позовите ещё кого-нибудь из соседей, — распорядился Симош и кивнул фрау Лампрехт: — Пойдёмте.

Она нехотя, опустив глаза, поплелась вслед за ним в коридор, где стоял второй полицейский с Шиффелем. Старший лейтенант протянул Шиффелю квитанцию.

— Вы купили гарнитур «Чиппендейл»?

— Но это не запрещается.

— Юстус, — спросила фрау. Лампрехт, не поднимая глаз, — откуда у тебя деньги?

— Раньше, Сабина, ты об этом никогда не спрашивала. — В его голосе не слышалось никакого упрёка, лишь немного иронии. — Ты же хотела иметь гарнитур «Чиппендейл». Это дань, которую я обязан был заплатить тебе. Я знал, что таким престижным подарком польщу твоему самолюбию и, следовательно, облегчу себе совесть, а тебе скрашу неудачу с попыткой заарканить меня.

Теперь она посмотрела ему в глаза.

— Юстус, ты его убил?

— Ах, Сабина! Не позволяй себя дурачить. Всё выяснится.

Она резко отвернулась от него и убежала.

— Да подождите же! — крикнул ей вдогонку Симош. — Мы отвезём вас обратно на машине.

— Нет, спасибо, не надо. — И она побежала ещё быстрей.

— Поехали, — приказал Симош, и полицейские повели Шиффеля к машине.

Юстус Шиффель всё отрицал. Говорил он спокойно, непринуждённо. Какие бы доказательства ему ни предъявляли, его ничто не трогало. В Берлине он не был, о деньгах, снятых господином Люком с книжки, не имеет никакого понятия, он никого не убивал.

Старший лейтенант велел привести Анжелику Кельм. Девушка решительно подошла к Шиффелю.

— Этого человека я видела вместе с господином Люком в вестибюле отеля «Штадт Берлин».

Увидев её, Шиффель потерял самообладание.

— Почему ты сюда приехала?…

Она молча выдержала его взгляд. Старший лейтенант с облегчением вздохнул. Он опасался, что Шиффель будет отрицать знакомство с ней. А так как, кроме Люка, никто не видел их вместе, было бы трудно доказать это знакомство. Проездного билета до Мосдорфа — единственной улики, конечно, уже не существовало.

— Не будем больше задерживать девушку, — сказал Симош, и вахмистр вывел её из кабинета.

— Вы подарили ей кольцо, которое Олаф Люк оплатил необеспеченным чеком, — продолжал он допрос Шиффеля.

— Ну ладно, я ездил в Берлин и там познакомился с ней. У меня не было причины посвящать вас в свои личные дела. А господина Люка я не видел и ничего не знаю ни о кольце, ни о чеках.

— Чем, собственно говоря, вы собираетесь расплачиваться за садовый участок?

— Из своего наследства.

— Никакого наследства у вас нет.

— Нет только документов. Мы урегулировали этот вопрос без формальностей.

На любой вопрос старшего лейтенанта Шиффель имел наготове более или менее правдоподобный ответ, который нечем было опровергнуть. После двухчасового допроса Симош приказал увести его. И только старший лейтенант остался один, как зазвонил телефон. Это был Ольбрихт, производивший обыск в квартире Шиффеля.

— Нашли. Ровно пятьдесят тысяч. Десять тысяч он, видимо, уже прогулял. Кольцо тоже нашли.

— Где он всё это прятал?

— В стене. Буквально замуровал. Аккуратненько заклеил обоями и повесил на это место картину.

— Спасибо. Конфискуйте то, что положено, опечатайте квартиру и приезжайте сюда.

Успех не радовал Симоша. Теперь, когда все трудности были позади и напряжение предыдущих дней спало, он почувствовал себя выжатым лимоном. Сейчас дело вызывало в нём отвращение. Пришёл Ольбрихт, выложил на письменный стол конфискованные деньги и кольцо. Симош приказал снова привести Юстуса Шиффеля. Директор заметно изменился в лице. Казалось, прошли годы, так он вдруг постарел за считанные минуты. Он нерешительно, по-стариковски, сзади стал нащупывать стул, который пододвинул ему Ольбрихт.

— Что люди прячут, — изрёк Симош, — могут люди же и найти.

Шиффель медленно опустился на стул.

— С тех пор, как меня молодым человеком выписали из санатория, я боялся что-то упустить в жизни, — начал он свою исповедь. — Меня буквально пожирал голод жизни. И чем больше я заглатывал, тем больше этот голод становился. Как вам удалось уговорить Люка снять столько денег с его пустого счёта?

— Он был очень жаден до денег. А идею, которую мне давно уже подал один водитель — впрочем, просто ток, без, выгоды для себя, — оказалось довольно легко осуществить. Нас свёл случай. Мой парикмахер болел, и мне порекомендовали Люка, Ловкий молодой человек, но недостаточно хитрый, чтобы нельзя было видеть его насквозь. Не вдаваясь в подробности его жизни, я понял, что он переживает трудности, что ему нужно много денег. Возможно, подумал я, это как раз тот человек, который мне нужен. За его спиной я навёл о нём справки, узнал, что его жена, которая содержала его, два года тому назад покончила жизнь самоубийством, что он живёт у почтовой служащей — ничем не выдающейся личности с такими же невыдающимися доходами. Неудивительно, что он испытывал денежные затруднения. В следующее посещение парикмахерской я дал ему понять, что у меня тоже имеются свои проблемы…

Шиффель сидел в парикмахерской в кресле Люка. Весельчак. Общительный. Люк даже не знал, что о нём и думать. Деньги вроде бы для него не проблема, а он, несмотря на это, скромно намекает на какие-то трудности. Может, обычная болтовня — мол, у каждого свои заботы?

Люк решил побольше узнать об этом человеке. Порой удаётся извлечь выгоду из трудностей своих ближних. Он стал собирать сведения…