Елена Руденко - Детективная Игра. Сборник детективов

Подъезд, окна родного дома, куда он через полминуты мог войти, — все осталось в прошлом, в другой жизни.

Его везли. Неизвестно, кто вез, куда и зачем.

Он напряженно ждал перемены в своем положении.

Ехали долго. По каким-то едва уловимым признакам он догадывался, что они далеко за городом. Но не было толчков и никакой тряски от езды, и он не мог сообразить, где же такой постоянно ровный асфальт.

Потом все-таки куда-то приехали. Открывание ворот, тишина

— значит, за городом. Где? Какая разница? — подумал он. Повели по ступенькам — четыре-пять ступенек вверх, задел о косяк, дверь, вперед, поворот, и ступеньки вниз, еще, еще ступеньки — подвал! Остановились. Чужая рука потянула с головы колпак, зацепив больно волосы; но — счастье: он вдохнул глубоко, плотно зажмурив глаза от яркого света, и ладони поднял к глазам.

Жесткий, сухой голос:

— Ты арестован омоном по борьбе с мафией. Один тебе час дается. И один шанс. Садись пиши. Все, что знаешь о «хозяйстве» и хозяине. Всё!.. Упустишь, схитришь — конец тебе! Подробно изложишь — твой шанс.

— Вы милиция?

— Да. — Эдакий ариец с голубыми, как льдинки холодными глазами, коренастый и энергичный.

— Вы не имеете права… — Он не успел закончить.

«Ариец» хватил его кулаком по носу — он свалился, оглушенный, заливаясь кровью.

— Вот — право!.. Один час, ни минутой больше! Хозяин, все ваши дела, отношения с другими бандами — все, что тебе о них известно. Упустишь — конец! я никогда не болтаю впустую. — Жестко, точно, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что думает и сделает так, как сказано. Повернулся и вышел за дверь.

Игорь Эдуардович поднялся, робко оглядываясь. В помещении, кроме него, находились еще двое с автоматами.

Указали ему на стол, там лежала стопка бумаги и авторучка.

— Звереет, когда вашего брата встретит… У него жену и дочь убили в прошлом году. С тех пор поклялся искоренить мафию. Про вашу банду много чего знает. Но если помощь от тебя — помилует, он честный. — Автоматчик снисходительно усмехнулся, Игорю Эдуардовичу показалось — доброжелательно.

И цепляясь за эту усмешку, как утопающий за соломинку, он присел к столу, задумался на несколько минут, посмотрел на часы

— время уходит — и принялся торопливо писать.

На секунду кольнуло сожаление, что «ариец» — враг, такого бы к нам в «хозяйство», он был бы незаменимым приобретением. Сила и напор, исходящие от него, покоряли. Хотелось заслужить одобрение у подобного человека.

Игорь Эдуардович потрогал распухший нос; такое он не мог простить. Этот парень причинил ему острую, внезапную боль. А жаль, очень жаль: «ариец» был бы сверхценным сотрудником. Но — поморщился Игорь Эдуардович — он виновник пережитой мной боли. Добраться бы мне в нормальные кабинеты, к следователям, выбраться отсюда — я его из-под земли достану!..

Он спешил записать обо всем, что делал сам, что знал о других направлениях, о парламентских связях, различных видах давления на некоторых парламентариев, чиновников правительства, о крупных финансистах и промышленниках, о телевидении, об убийстве Влада Листьева, убийстве президентов двух банков, убийстве директора крупнейшего завода, хозяина английского отеля, двух боссов охранного бизнеса…

— Можешь дописать — вице-президента акционерного общества по торговле недвижимостью, — дочитав бумагу, произнес «ариец», строго и безлично глядя мимо него.

И в его тоне, в словах и во всей ситуации Игорю Эдуардовичу вдруг почудилось что-то неуловимо знакомое, неожиданная догадка пронизала сознание. Он со страхом смотрел на «арийца» и автоматчиков…

В восемь утра Митя, умытый и одетый, поцеловал Аню, еще только потягивающуюся под одеялом, и сказал, что убегает.

— Ты мне позвонишь днем? — попросила она.

— Может быть, сегодня повезет поступить на службу.

— Зайчик, только ты, пожалуйста, если чего-то не так — не торопись. Нам пока хватает.

— Еще чего! Целый месяц сижу у тебя на шее.

— Глупый… Какая разница? Мы — семья! Лучше поцелуй меня еще раз. И еще. И еще хочу!.. Ой, щекотно. Еще!..

Он рассмеялся, выпрямляясь; на стуле сложены были ее вещички — он взял осторожно пальцами полувоздушный кружевной лифчик, поцеловал с нежностью:

— Вот!.. До вечера, Анечка! — и выбежал из комнаты.

— Вечером, — вслед прокричала она, — хочу заехать домой. Я осталась без свитеров, без пальто, без теплых сапог!..

В прихожей ждала бабушка:

— Митя, я завтрак приготовила…

— Опаздываю… Спасибо. Я не хочу.

— Пять минут… Все готово.

— Спасибо!.. До свиданья!..

За длительное время поисков он уже был готов согласиться почти на любую работу.

Обзвон по объявлениям, в которых обещали тысячу долларов, три тысячи, баснословные суммы заработка, — быстро показал, что все это рыцари вольного или невольного обмана, надувательства. Никакая это не была работа в офисе, это даже не было торговлей. Многоуровневый маркетинг — так благозвучно обзывалось жульничество — существовал за счет выкачивания денег из участников, обязанных сделать вступительный взнос от ста и кое- где до шестисот долларов. Громадный капитал добывался из воздуха. Потом фирма могла рухнуть, исчезнуть — но денежки, реальные деньги вкладчиков, переведенные на зарубежные счета, оставались в руках дельцов.

Пройдя в вертящуюся дверь, он был остановлен охранниками, весь холл заполнен был милицией и одетыми в характерную темную одежду штатскими.

— Банк закрыт. Сегодня операции производиться не будут.

— Мне не операции… мне назначено…

— У кого?

— У управляющего… Игоря Эдуардовича.

Человек странно ухмыльнулся и еще сильнее нахмурился.

— Нет управляющего.

— А когда будет?

— Никогда.

Получалось, как в детском розыгрыше.

— Завтра? — спросил Митя.

Услыхав разговор, сбоку подошел вальяжно одетый человек — подобранный, быстрый, решительный.

— Что вы хотите от управляющего?

— Я компьютерщик, программист, я… по поводу работы…

— Он вам назначил?

— Да. Сегодня утром.

Человек подробно осмотрел Митю, не смущаясь, откровенно внимательно, как осматривают, прицениваясь, товар в магазине.

— Вас кто-то рекомендовал?

— Да. Трошин… Семен Семенович Трошин, — напрягая память, вспомнил Митя имя нового пациента Светозара Павловича — или, может быть, его приятеля Валерия.

— Трошин? — человек спросил, повысив голос, обращаясь к кому-то в глубине помещения за конторкой: — Арсений!.. Кто такой Трошин? Семен Трошин, ты не знаешь?

— Трошин Сема то ли… в общем, там где-то. У нас иногда дежурит. Пару раз ездили в… ну, неважно.

— У нас?

— Да, он наш.

— Ага. Пошли на минуту, — человек повел Митю в маленькую дверь и по лестнице на второй этаж, — как ваши имя-фамилия?