Николай Новиков - Тень убитого банкира

- Что тебе надо, дядя?- раздраженно крикнул Кондра.

- Я не просто дядя,- Борисенко подошел ближе, на лице его играла хитрая усмешка.- Я дядя Олежки Троицкого. Квочкин, да-вай-ка, выдь сюда, поговорим.

- Говори!- приказал Кондра, поднимая пистолет.

- А ты заткнись, Кондра!- приказал Борисенко.- Тебе вооб-ще надо совсем о другом беспокоиться. Знаешь, чьих ребяток постреляли вы с Амином у деревеньки? Амину они отомстили, те-перь твоя очередь. От них не уйдешь.

- Я не знал, что у Троицкого есть дядя,- пробормотал Квочкин, постукивая пальцем по кончику носа.

- Я тоже не знал,- эхом отозвался Кондра.

- Стрелять?- спросил водитель.

- Ни в коем случае,- сказал Борисенко, он был уже рядом с джипом и слышал разговоры в салоне машины.- Во-первых, я стре-ляю быстрее и точнее, во-вторых, ты же не знаешь, сколько лю-дей сидят за кустами с автоматами. Ну а в-третьих, я хочу за-кончить это гнусное дело. Решить вопрос миром, чтобы и вам спокойно жилось, и нам.

Квочкин глубоко вздохнул и выбрался из джипа. Оперся спи-ной на кузов, поскольку ноги тряслись от страха.

- Так что же... что вы хотите, дядя?

- Отдать вам вот это,- Борисенко вытащил из-под плаща толстую папку с бумагами.- Досье Олежки Троицкого. В единс-твенном экземпляре.

Квочкин нервно облизнул пересохшие губы.

- Единственный экземпляр?.. И вы его отдадите мне?

- Почему бы и нет? Олежка отомщен, его убийца уничтожен. Кстати вы знали об этом? Ну, неважно. Мне эти бумаги ни к че-му, Сереге Чекмареву и его девчонке - тем более.

В кармане пальто Квочкина заверещал телефон. Он взглянул на Борисенко, спрашивая, можно ли ему ответить. Тот великодуш-но кивнул.

- Я слушаю...- сказал Квочкин, мучительно соображая, нуж-но ли намекнуть, что он в опасности, или нет? И вдруг замер с раскрытым ртом.

- Виталий, ну ты получил свои документы, дорогой?- послы-шался в трубке голос Сафарова.- Слушай, эти ребята совсем мо-лодцы, понимаешь. Не волнуйся, мне документы не дали, только сказали, что хотят мира. Я подумал: а если меня кто-то пре-даст, а потом все будут гоняться за моими, понимаешь, докумен-тами, нехорошо это, да?

- Рад, что вы это поняли, Константин Рашидович.

- А, слушай, мы конкуренты, будем душить друг-друга, если не договоримся о мире. Душить, но не обливать говном. Никто так не делает. Руцкой кричал о чемоданах компромата, Шумейки там всякие, Коржаковы - никто и слова не вякнул, понимаешь, о настоящем деле. Так, по мелочевкам сподобились, а про насто-ящее - никто. Правильно и сделали ребята, не мне, а тебе отда-ли документы, потому что они твои. Возьми их и не совершай глупостей, Виталий. Да, кстати, я в половине. Ну все, Иринка тебе привет передает и говорит: пусть приезжают с Жанной к нам на ужин. Посидим, поболтаем. Я тоже приглашаю. Есть у меня ин-тересное предложение к тебе, Виталий. Пока.

Квочкин сунул аппарат в карман, и на какое-то мгновение даже о досье забыл. Приглашает на ужин? Они ведь договорились, кто победит на аукционе по "Черному алмазу", тот и приглашает побежденного на ужин. Сафаров так уверен в себе? Почему?! И что означает: я в половине? У них нет совместных дел...

"Идиот, все очень просто. Сафаров уверен в себе потому что рядом с тобой нет Троицкого. Без него ты - никто. Ты всег-да знал это, но почему-то решил уничтожить свои мозги. Теперь ты безмозглая скотина. Или принимаешь приглашение Сафарова, соглашаешься на его условия и остаешься в бизнесе, при деньгах и власти, или ты банкрот со всеми вытекающими отсюда последс-твиями. Смешно, да?"

Холодные токи пронизали тело Квочкина, Валентина вздрог-нула и вскочила на ноги, побежала к машине, словно кто-то уг-рожал ей из леса. Даже Борисенко зябко поежился.

- Кажется, где-то неподалеку отсюда убили Олежку,- сказал он.Страшное место.

- Я согласен,- торопливо сказал Квочкин.- Но каковы га-рантии, что вы не передали документы или часть их Сафарову?

- Когда?- вопросом на вопрос ответил Борисенко.- Валя подтвердит, что мы все вместе узнали, где спрятано досье. Она ехала сюда через Москву, а мы, чуть позже, рванули напрямик. И маленько опередили твоих бойцов. Но через Сафарова мы никуда бы не успели. Это единственная копия. Больше ни у кого ничего из этого досье нет. И не будет. Гарантирую.

Валентина истово закивала, подтверждая сказанное.

- Допустим. Что вы хотите?

- Что я хотел - уже сделано. Я отдаю документы, вот они, под гарантии неприкосновенности Чекмарева и Насти, ну и меня тоже. Кстати, к ребятам было применено насилие, это следовало бы компенсировать, как ты считаешь, Квочкин?

- Это сложный вопрос,- Квочкин оглядывался по сторонам, пытаясь понять, почему он явственно услышал голос Троицкого.- Он... он требовал слишком много.

- Сто тысяч, я думаю, будет достаточно. Но это мелочи, главное гарантии полной безопасности. Ты слышал, что сказал Сафаров?

- Сто тысяч?! Нет.

- Сафаров же сказал, что он в половине. С тебя всего пятьдесят. Ну что, будем торговаться? Ты же серьезный бизнес-мен, Квочкин.

- Пятьдесят...- так вот что означают слова Сафарова "я в половине"!Согласен. Клянусь, что никогда не вспомню о том, что было и не стану пытаться отомстить всем вам. Давайте доку-менты.

- После того, как получу деньги. Поехали? В офис. Там ты сможешь взять нужную сумму. Значит, клянешься никогда не мстить нам? Доволен сделкой?

- Да.

Борисенко усмехнулся, вытащил из кармана диктофон, де-монстративно выключил его.

- Здесь нет никаких тайн. Только гарантии. Поехали.

- Не надо мне тыкать,- сказал Квочкин, понемногу приходя в себя.Хорошо, я дам вам требуемую сумму. Но... у меня к вам есть и другое предложение, так сказать, встречное. Не могли бы вы завтра прийти ко мне в офис? Как я понимаю, это вы оставили в дураках мою службу безопасности. Такая работа заслуживает поощрения и достойного применения. Приходите, и мы поговорим об этом. Можете назваться просто дядей.

- Я подумаю,- сказал Борисенко.- Поезжайте, а я за вами. Буду ждать с документами у офиса.

- Пожалуйста, возьмите меня с собой!- бросилась к нему Валентина.- Я не хочу ехать с ними, я боюсь их! Простите меня, прошу вас, простите!

Борисенко обнял женщину за плечи.

- Разве поймешь теперь, кто кого должен прощать? Поехали с нами, Валентина. Мы не банкиры, чего нас бояться?

Джип "Чероки" ехал по Рублевскому шоссе, когда Квочкин сказал:

- Я думаю, говорить тут не о чем, Константин Сигизмундо-вич. А вы как считаете?

- Также, как и вы, Виталий Данилович.

- Я не буду препятствовать вашему отъезду в Венгрию, и не буду искать вас там, если вы станете держать язык за зубами.

- Что я дурак, что ли?

- Значит, договорились.

46

Радужные пузырьки искрились в белых хлопьях пены. Белая пена, горячая вода, Настя в другом конце ванны - мокрые волосы облепили ее красивое лицо, глаза блаженно зажмурены. Может быть, это снится ему? Чекмарев незаметно ущипнул себя за бедро и с радостным блеском в глазах уставился на Настю. Она здесь, его любимая женщина, она с ним, его страсть, его мечта - ря-дом, совсем близко! Вот они, стройные, загорелые ноги, можно погладить их от пяток до колен, и выше, выше... А потом обнять ее, прижаться губами к упругой груди. И почувствовать, как длинные пальцы Насти ласкают его тело... Но она попросила его не торопиться, и он сдерживал себя, понимал, что его девчонка устала, многое пережила, ей сейчас нужно просто отдохнуть. Не так-то просто было сдерживать себя! Настя почувствовала это и улыбнулась, не открывая глаз.