Буало-Нарсежак - Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)

В соседней комнате Мутрэ кладет портфель на стол, снимает пиджак и вешает его на плечики в шкаф. Это — тоже часть сложившегося ритуала.

Кристиан, высокий двадцатипятилетний блондин, передает Мутрэ письмо.

— Предприятия Винтера просят отсрочки платежа.

Мутрэ злобно хлопает дверцей шкафа.

— Естественно, все средства пущены в оборот. Каждый раз одно и то же!

Филлол возвращается из директорского кабинета. Он подходит к Кристиану, сосредоточенно набивавшему трубку.

— Ну-ка! Дайте мне огонька!

Филлол прикуривает сигарету и с видимым удовольствием затягивается.

— Такая погодка!.. Когда я думаю о тех счастливчиках, которые сейчас купаются в море…

— Да! — вздыхает Кристиан. — Но, к счастью, отпуск уже не за горами.

— Кстати, ваша жена с дочкой уже уехали?

— Нет. На следующей неделе. Теща больна. А два лишних рта…

— О, это мне знакомо, — отвечает Филлол.

Не обращая внимания на окружающих, Мутрэ берет портфель и подходит к стенному сейфу.

— Мсье Мутрэ! — тихо окликает его мадемуазель Берта.

— Да?

— Вы не могли бы выдать мне жалованье сегодня, а не завтра… Месяц был слишком длинным, и… Вы понимаете?

— Еще бы не понять!

Мутрэ возвращается к столу, расстегивает ремень, замок, открывает портфель и вытряхивает содержимое на стол.

С губ его срывается проклятье. На стол вываливается куча старых газет.

Крики Мутрэ привлекают внимание господина Легаю.

— В чем дело? — бросает он от дверей.

Мутрэ указывает на кипу газет.

— В чем дело?.. Я вот тоже думаю, мсье, в чем дело… ведь… Нет, это невозможно… Невозможно!

Все поражений смотрят друг на друга. Легаю вытирает покрывшийся испариной лоб.

— Бог мой, вы не выпускали портфель из рук? Все было как обычно, точь-в-точь как всегда?

— Точь-в-точь, мсье… ну, то есть…

Мутрэ замолкает. Вопросительный взгляд его устремлен на Филлола.

— Ну же, ну! — в нетерпении восклицает Легаю.

Филлол описывает их поездку, не упуская ни однойдетали, Мутрэ согласно кивает головой.

— Что-то здесь не так, — задумывается Легаю. — Вы запомнили номер этой «DS»?

— Нет, ведь особых повреждений мы не обнаружили. Но, может быть, Поль вспомнит?..

Зовут Поля, водителя. Увы, появившийся Поль ничего не может добавить к словам своих спутников.

Легаю топает ногами. В любом случае «это» могло случиться лишь во время упомянутого происшествия, поскольку в остальном все шло как обычно.

— Вы же мне сами сказали, Мутрэ, что выронили его и он упал к вашим ногам.

— Но ведь я тотчас же поднял его, правда, Филлол? И, как бы то ни было, к нам никто не подходил.

— Никто! Ну конечно же!

— Но ведь никто бы и не смог… в какие-то десять секунд… взять портфель, положить в него эту дрянь… а потом закрыть его, застегнуть ремень…

Легаю нервно постукивает рукой по металлическому корпусу счетной машинки, и, кроме этого стука, в комнате не раздается ни звука.

— Черт возьми, до чего же мы глупы! Ну конечно же, не оставалось времени, чтобы вытряхнуть портфель и наполнить его снова. Его просто подменили.

— Но кто подменил, мсье?.. Уж не думаете ли вы, что кто-то сидел под сиденьем?

Мутрэ берет пустой портфель, внимательно осматривает его и, покрутив перед собой, возвращает на место.

— Нет, мсье Легаю. Его не подменяли. Видите эту царапину… Это я когда-то случайно поцарапал его скрепером… А вот здесь на ремне трещина, возле четвертой дырочки… Нет… Я узнаю его из тысячи. Это мой портфель, а не какой-то там другой!

Легаю нервно потирает виски.

— Эта история сведет меня с ума… Поль! Чем вы занимались, когда вернулись?

Водитель густо краснеет.

— Да ничем, мсье… Зашел в производственную часть — узнать, не понадобится ли машина… Собирался уже уходить, когда меня позвали… — Поль сглатывает слюну и добавляет: — Вы что, думаете, что это…

На сей раз краснеет Легаю. Поль работает у него шестнадцать лет.

— Извините меня, Поль… Все это весьма необычно… Мутрэ, в банке вас никто не толкал?

— Никто.

— Тогда других вариантов нет. Все дело в этой «DS»… Вы могли бы узнать того типа?

— Безусловно, — говорит Поль. — Но что это даст?.. Он ничего не успел сделать, тот тип.

— Ничего не успел сделать! Похоже, что так только кажется!

— Но, мсье…

— Никаких «но»! В остальном все шло, как обычно, а вот во время происшествия…

— Да и во время тоже, — вступает Мутрэ. — Я уже говорил, что портфель упал к моим ногам. Я нагнулся и…

— И, — философски продолжил Филлол, — если его не могли вытряхнуть и не могли заменить, то, значит, ничего и не произошло.

Создается такое впечатление, что мсье Легаю вот-вот хватит удар.

— Так по-вашему, Филлол, ничего не произошло? — Он стучит кулаком по столу.

В сердцах Легаю хватает пачки газет и вновь швыряет на стол.

— Сорок тысяч франков… Четыре миллиона по-старому… И вы считаете, что ничего не произошло?..

— Я только хотел сказать, мсье…

В нависшей тишине Кристиан робко произносит два слова «двойное дно», но это предположение кажется всем настолько бредовым, что Легаю предпочитает промолчать. Он заталкивает газеты обратно в портфель. Закрывает крышку, защелкивает замок и застегивает ремень.

— Полиция должна получить все в первозданном виде… Комиссар Маршандо — мой старый друг… Он приедет лично.

Широкими шагами Легаю направляется в свой кабинет, но, повернувшись, с порога холодно бросает:

— Продолжайте работать.

Руки мадемуазель Берты снова порхают над клавишами машинки, Филлол углубился в тетрадь заказов, Кристиан возвращается к бесконечным подсчетам. Лишь Мутрэ с ненавистью смотрит на портфель и что-то бормочет.

Слышно, как в своем кабинете говорит по телефону Легаю.

— Нечто невероятное, мой дорогой комиссар… да, буду чрезвычайно. признателен, мой друг… Спасибо, дружище…

Не проходит и двадцати минут, как комиссар Маршандо появляется в типографии. Легаю устремляется ему навстречу.

— Нечто невообразимое, дорогой комиссар… Нам повезет, если мы все не сойдем с ума!

— Ну-ну! Если я вас правильно понял, речь идет о похищении?

— Да, сорок тысяч франков… четыре миллиона по- старому… та часть зарплаты, которую я обычно выдаю наличными.

Полицейский машинально кивает головой.

— Вы выдаете зарплату двадцать девятого числа каждого месяца?

— Нет, конечно же нет! Но накануне последнего дня месяца мы всегда отправляемся в банк, чтобы избежать очередей… А потом, — Легаю глубоко вздыхает, — я всегда думал, что так меньше риска. Похищения, как правило, случаются тридцатого или тридцать первого.

— Ну ладно, рассказывайте.

Легаю, путаясь, пересказывает события, стараясь тронуть собеседника глубиной потери. Полицейский с иронией рассматривает портфель. Обычная рутинная работа. По всей вероятности, рассказу хозяина типографии он верит в лучшем случае наполовину и рассчитывает на быстрый успех.