Фред Саберхаген - Шерлок Холмс и узы крови

Несколько часов спустя, в той благословенной (по моему мнению) темноте, какая бывает незадолго до рассвета, Мартину приснился неприятный сон, который он рассказал мне позже. Ему снилось, будто он, сидя в огромной лодке, выбиваясь из сил, гребёт против течения. Его мучает и приводит в отчаяние сознание того, что он опаздывает — безнадёжно, непоправимо опаздывает на самое важное свидание в своей жизни.

Мартина разбудил знакомый голос, который настойчиво шептал его имя. Открыв глаза в предрассветном мраке, он обнаружил, что на краю кровати сидит его любимая Луиза.

Она была совсем близко — чуть ли не касалась его. И даже протянула руку, словно хотела погладить по щеке.

Следующие минуты были для Мартина полны смятения. Он ещё не был уверен, что это не сон, но в то же время ощущал реальное присутствие Луизы. Её тело, по-прежнему стройное, придавило матрас сильнее, чем он ожидал. В окне за спиной у Луизы призрачно мерцали на предрассветном небе звёзды и луна, образуя ореол вокруг её головы со светлыми спутанными волосами. Из-за этого бледного сияния Мартин не видел лица, хотя оно было повёрнуто к нему.

Ночь была очень тихой, но где-то далеко на востоке приглушённо гремел гром и сверкали молнии.

— Мартин! — произнесла Луиза потерянным голосом, который он уже слышал во время спиритического сеанса.

Мартин сел, откинув простыни и машинально протирая глаза рукавом ночной сорочки, словно сомневался в увиденном.

— O… Моя дорогая! Я знал, что ты не могла умереть. Знал! — Он сделал паузу. — С тобой всё в порядке?

Глупый вопрос: ведь он видел её, красивую, живую, пусть всё ещё в погребальной одежде.

Он напряг зрение, стараясь разглядеть лицо любимой, но это ему не удалось.

— Мартин, ты можешь мне помочь? Я попала в какой-то чудовищный кошмар. И я не могу пойти ни к маме, ни к папе — не смею. А комната Бекки рядом с их спальней. Мне не к кому обратиться, кроме тебя.

— Конечно, конечно, милая. Ты можешь на меня рассчитывать, Лу. Что случилось?

Мартин был напуган и в то же время зачарован, и ему не терпелось узнать, что с ней сделали похитители. В глубине души у него возникло чувство, что надо хорошенько подумать, прежде чем жениться на женщине, с которой случилось нечто худшее, чем смерть.

И даже в этот первый момент, когда она только что к нему вернулась, что-то в нём дрогнуло: уж слишком странной была новая Луиза. Он попытался выбросить эту мысль из головы и сосредоточиться на её красоте, но это не вполне получилось.

— Марти, — снова обратилась к нему Луиза, — ты можешь мне помочь?

— Конечно, Лу. Что я должен сделать?

— Я не знаю. Помоги мне выбраться из этого кошмара. — И Луиза прикрыла лицо бледными руками.

Армстронг задохнулся от волнения, не зная, что сказать. Луиза здесь, в его комнате, на его кровати! Наконец он вымолвил:

— Ты же сейчас освободилась от них.

— Освободилась? — Она опустила руки, и он увидел её глаза. Что-то было не так с её зубами, словно она как-то странно улыбалась.

— Освободилась от негодяев, которые тебя похитили, — пояснил молодой человек. — Ты здесь, со мной, в безопасности.

Но он сам чувствовал, что эти слова не отражают истинного положения дел. То странное и ужасное, что произошло с Луизой, пока не исправлено.

— Нет, Марти, я не свободна. Совсем не свободна. Когда бы он меня ни позвал, я должна идти к нему…

— К кому?

Её ответ прозвучал как слова из сна:

— Я не могу назвать его имя. Это мне запрещено.

Но тут Луиза придвинулась к нему, и всё перестало иметь значение, кроме того, что она здесь, с ним. Да, она действительно здесь.

Луиза собиралась что-то сказать, но Мартин заставил девушку замолчать, прильнув к её губам. Его руки зажили своей жизнью, они искали тёплое тело любимой под белой материей. И, к своей радости, обнаружили, что под этим одеянием на ней ничего нет.

Головокружительный восторг, ни с чем не сравнимый восторг от её чувственных прикосновений! Это затмило все страхи и опасения. Всё остальное можно было исправить, как-нибудь, когда-нибудь — позже…

Они упали на постель, сжимая друг друга в объятиях. Мартину Армстронгу показалось крайне странным, что Луиза покусывает его горло, и в то же время это сильно его возбуждало.

Позже, когда Армстронг почти окончательно убедил себя, что всё это ему не снится, они лежали рядом на прохладных простынях. Сегодня ночью Луиза была более молчаливой, чем прежде — до того, как… до того…

Он откашлялся.

— Вчера ночью, нет, сегодня ночью, всего несколько часов назад, мы пошли туда, где, как мы думали, тебя похоронили. — Мартин чуть не издал смешок, развеселившись от такой дикой мысли. — Как мы могли поверить, что ты умерла? Конечно, гроб оказался пустым. Кого бы там ни похоронили… кто бы это ни был, её похитили.

— Марти!

— Да?

Но, прежде чем продолжить, молодая женщина долго гладила своего возлюбленного по волосам. Наконец она прошептала:

— Это меня там похоронили, Марти.

Армстронг поднял голову с подушки и повернулся к ней:

— Я не понимаю.

— Меня похоронили там, в фамильном склепе. Ты, и папа, и мама, и Бекки меня похоронили. Я помню свои похороны и всё остальное — это было как дурной сон. Я сознавала, что происходит, только не могла пошевелиться.

— Что ты такое говоришь!

Но Луиза продолжила свой рассказ тихим и монотонным голосом, словно всё это случилось сто лет назад:

— Марти, когда опрокинулась лодка, он там был, и он утащил меня. С большой скоростью он плыл под водой, не отпуская меня. Я думала, что захлебнусь, но наконец он поднял меня на поверхность и дал вдохнуть воздух.

— Что ты такое говоришь! Перестань!

Луиза замолчала, задумчиво глядя на своего любовника, потом добавила:

— Дышать я перестала позже, после того как он… Как мне рассказать тебе, на что это похоже? Мы долго плыли по течению, а потом он вытащил меня из воды и пил мою кровь, снова и снова, пока мне в конце концов не захотелось, чтобы он это делал. И он дал мне попить своей крови — вскрыл для меня свои вены. Это было чудесно.

— Лу!

— А потом вы нашли меня, и помолились, и поместили в склеп. Там было хорошо — тепло и темно. Но он уже дважды заставлял меня покидать кладбище ночью, и возвращаться в дом, и говорить маме и папе о каком-то сокровище.

Мартин перевёл дух, прежде чем спросить:

— О каком сокровище?

— Не знаю! Я говорю только то, что он велит. Я забралась в папин сейф и взяла какие-то драгоценности. Но он только разозлился, когда я их принесла, и разбросал по всему кладбищу… А потом не позволил вернуться в мой гроб, где весь день было темно. Теперь я должна обитать в каком-то месте, где много окон, и нет штор, и там очень светло… и так трудно заснуть. О Марти! Обними меня! Люби меня!